Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

– Так что вы отправляете его вниз, навлекаете огонь противника, а потом в бой вступает пропаганда.

– Мы попросим наблюдателей МЗФ следить за пуском ракет и накроем пусковую установку раньше, чем ее успеют разобрать, – или хотя бы до того, как исполнители успеют скрыться. Укажут они на Ахилла или на Китай, но в любом случае мы сможем показать, что кто-то на Земле стрелял по шаттлу.

– Поставим их в очень плохое положение, – сказал Питер. – А мы объявим, что целью был я?

– Решим по их реакции и по тому, кто будет виноват. Если это Китай, я думаю, мы большего добьемся, представив это как нападение на Международный Флот. Если это Ахилл, его выгоднее будет представить политическим убийцей.

– Что-то вы как-то слишком свободно это обсуждаете в нашем присутствии, – сказала Тереза. – Наверное, потом надо будет нас ликвидировать?

– Только меня, – шепнул Апханад.

– Вас я вынужден буду уволить, – ответил Графф. – И вынужден буду отправить вас обратно на Землю, поскольку нельзя вам позволить здесь оставаться. Людям тошно станет смотреть, как вы здесь жметесь по углам от чувства вины и собственной неполноценности.

Графф говорил достаточно непринужденно, чтобы Апханад не разразился слезами снова.

– Я слыхал, – продолжал Графф, – что индийскому народу нужны люди, готовые сражаться за свободу. Ваша преданность своему народу сильнее преданности министерству колоний, и я это понимаю. Так что идите туда, куда ведет вас долг.

– Это… это невероятное милосердие, сэр!

– Не моя идея, – ответил Графф. – Я думал судить вас закрытым трибуналом МЗФ и расстрелять. Но Питер мне объяснил, что если вы виновны и выяснится, что вы защищали своих родных, сидящих в китайской тюрьме, то нехорошо будет так жестко наказывать за преступление, состоящее в недостаточной лояльности.

Апханад посмотрел на Питера:

– Моя измена могла убить вас и вашу семью.

– Не убила же, – ответил Питер.

– Мне хочется думать, – сказал Графф, – что иногда Бог проявляет к нам милосердие и каким-нибудь несчастным случаем срывает наш план, исход которого был бы гораздо хуже.

– Я не верю в зло, – холодно возразила Тереза. – Я верю, что, если ты приставляешь человеку ствол к голове, а пистолет дает осечку, ты все равно убийца в глазах Бога.

– Ладно, – согласился Графф. – Когда мы все умрем и определимся с дальнейшим существованием в том или ином виде, спросим тогда у Бога, кто из нас был прав.

17. Пророки

SECURESITE.NET

Пароль: Сурьявонг

От: Locke%[email protected]

Тема: Девушка на мосту

Надежные источники просят: не мешайте отходу китайцев из Индии. Но при использовании дорог для возврата или снабжения блокируйте все существующие маршруты.

Сначала китайцы решили, что в провинции Синьцзян снова зашевелились повстанцы, уже много сотен лет ведущие партизанскую войну. В китайской армии все делается по уставу, и потому только в конце дня Хань-Цзы в Пекине смог наконец сопоставить сведения и доказать, что это – серьезная наступательная операция, начатая за пределами Китая.

В сотый раз после занятия высокого поста в командовании у Хань-Цзы опускались руки от невозможности что-нибудь сделать. Всегда было важнее проявить уважение к высокому статусу начальства, чем сказать ему правду и добиться, чтобы двигалось дело. Даже сейчас, имея на руках свидетельства о таком уровне обучения, дисциплины, координации и снабжения, который был бы невозможен, если бы за синьцзянскими инцидентами стояли повстанцы, Хань-Цзы должен был ждать, пока его просьба о встрече не пройдет по всей цепочке таких важных помощников, шестерок, функционеров и холуев, единственной обязанностью которых было напускать на себя занятой вид, стараясь делать как можно меньше.

В Пекине уже наступила ночь, когда Хань-Цзы прошел через площадь, отделяющую секцию стратегического планирования от здания администрации – еще один элемент совершенно дурацкой организации: разделить эти две структуры длинным пешим переходом по открытому воздуху. Их надо было поставить рядом, чтобы все время перекрикивались. А получалось так, что отдел планирования составлял планы, которые администрация не могла выполнить, а администрация постоянно не так понимала цель планов и билась против любой идеи, которая могла бы претворить их в жизнь.

«Как мы вообще умудрились завоевать Индию?» – подумал Хань-Цзы.

Он отпихнул ногой копошащихся на земле голубей. Они отлетели на пару метров и тут же вернулись, будто под его ногами что-то скрывалось съедобное.

Единственная причина, по которой это правительство держится у власти: народ Китая – голуби. Можешь их пинать и отпихивать, и они вернутся за добавкой. А худшие из всех – чиновники. Чиновничество изобрели в Китае, и, начав здесь на тысячу лет раньше, чем в других местах, эта каста в искусстве создавать путаницу, строить царства и устраивать бурю в стакане воды достигла таких высот, которые и не снились другим системам. По сравнению с Китаем византийская бюрократия – примитивнейшая вещь.

Как Ахилл добился своего? Чужак, преступник, безумец – и это все хорошо было известно китайскому правительству, – и все же он сумел пробиться сквозь слои раболепствующих интриганов, готовых вонзить нож в спину, и выйти непосредственно на уровень, где принимаются решения. Мало кто знал, где вообще находится этот уровень, поскольку это уж точно были не прославленные верховные вожди, слишком старые, чтобы думать о чем-либо новом, слишком опасающиеся потерять свои насесты. Они только и умели, что говорить своим подчиненным: «Сделай так, как считаешь мудрым».

Этот уровень лежал двумя этажами ниже. Решения принимались помощниками высшего генералитета. Шесть месяцев ушло у Хань-Цзы, чтобы понять, что любая встреча с высшим начальником бесполезна, потому что придется встречаться сперва с его помощниками и каждый раз следовать их рекомендациям. Сейчас он уже не пытался встречаться с кем-нибудь другим. Но чтобы организовать такую встречу, надо было послать изысканную просьбу каждому генералу, признавая, что, хотя тема встречи настолько важна, что решение следует принять немедленно, она все же так тривиальна, что генералу достаточно послать своего помощника на встречу с Хань-Цзы.

Он так и не понял до сих пор, зачем был нужен этот изощренный спектакль, оказание всех формальных знаков уважения к традициям и форме, если только генералы действительно верили в важность всей этой ерунды и каждый раз решали: прибыть лично или направить помощника.

Конечно, вполне возможно, что генералы даже не видели этих писем, а за них принимали решения помощники. Но, скорее всего, его записки попадали к каждому генералу с примечанием: «Вопрос достоин присутствия благородного и достославного генерала» или «Ненужная потеря драгоценного времени героического вождя. Недостойный помощник будет счастлив сделать записи и сообщить, если будет сказано что-либо достойное ушей полководца».

К этим шутам Хань-Цзы не был лоялен. Как только они принимали решения сами, всякий раз безнадежно ошибались. Те же, кто не был так подвластен традиции, служили только своему самолюбию.

Но Хань-Цзы был до конца верен Китаю. Он всегда действовал в интересах Китая и дальше будет поступать так же.

Беда в том, что «интересы Китая» он зачастую определял так, что вполне мог оказаться у расстрельной стенки.

Например, письмо, которое он послал Бобу и Петре, надеясь, что они поймут грозящую Гегемону опасность, если тот действительно считает своим источником Хань-Цзы. Передача таких сведений определенно была изменой, поскольку авантюра Ахилла была утверждена на самом верху и потому обернулась политикой Китая. И все же она стала бы катастрофой для престижа Китая в мире, если бы стало известно, что Китай подсылает к Гегемону убийц.

Но этого никто не хотел понимать, в основном потому, что все считали Китай центром вселенной, вокруг которого вращаются прочие страны. Какая разница, если там будут считать Китай страной тиранов и убийц? Кому не нравится, что делает Китай, может сидеть дома и молчать в тряпочку.

Но нет непобедимых стран, и даже Китай может быть побежден. Хань-Цзы это понимал, а другие – нет.

Легкость завоевания Индии сослужила дурную службу. Хань-Цзы настаивал на разработке самых разных аварийных планов, если не удастся внезапная атака на армии Индии, Таиланда и Вьетнама. Но кампания дезинформации, проведенная Ахиллом, оказалась столь удачной, а оборонительная стратегия Таиланда – столь эффективной, что индийцы полностью увязли, истощили свои запасы и боевой дух упал ниже нулевой отметки, когда китайские армии хлынули в страну, разрезая индийскую армию на части и глотая каждый кусок за считаные дни – иногда и часы.