Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Гор заглянул в саму бездну, одновременно испытывая отвращение и восхищение тайным механизмом вселенной. На его глазах Император собрал ткань мира и накрыл ею плазменное ядро зеленокожих. Усилие давалось ему непросто, золотой свет в его сердце тускнел с каждой прошедшей секундой.

А затем оно исчезло.

Пустоту, оставленную плазменным огнем, с громогласным хлопком заполнил смещенный воздух, и по залу сернистой бурей прокатилась ударная волна.

Император, опустив голову, припал на колено.

Секундой позже Гор оказался возле него.

— Что ты сделал? — спросил Гор, помогая отцу встать на ноги. Император поднял глаза, на его дивное лицо возвращалась краска.

— Отправил плазменное ядро в эфир, — ответил Император, — но долго это не продлится. Мы должны уйти, прежде чем складка не развернется и заберет все с собой. Оно раздавит мусорный мир так же верно, как если бы он попал в хватку черной дыры.

— Тогда давай убираться отсюда, — сказал Гор.

Они наблюдали за агонией Горро с мостика «Мстительного духа». Император и Гор вместе с Морнивалем стояли у ослитового диска, откуда примарх планировал пустотную войну против мусорного флота.

— От такого зеленокожим не оправиться, — сказал Гор. — Их мощь сломлена. Пройдут тысячи лет, прежде чем зверь восстанет снова.

Император покачал головой и вызвал из диска мерцающий световой планетарий. У краев диска закружились мягко сияющие точки, десятки систем, сотни миров.

— Если бы ты был прав, сын мой, — промолвил Император. — Но зеленокожие как раковая опухоль в теле галактики. Ибо на месте каждой шаткой империи, что мы сожжем дотла, возникнет новая, еще больше и прочнее. Такова природа орков, и вот почему их расу так тяжело уничтожить. Их следует полностью искоренить, или они вернутся еще сильнее, снова и снова, пока их не станет слишком много.

— Значит, мы навеки прокляты зеленокожими?

— Нет, если будем действовать быстро и безжалостно.

— Я — твой меч, — произнес Гор. — Покажи, куда бить.

Император улыбнулся, и в сердце Гора расцвела гордость.

— Телонский предел — всего лишь сатрапия крупнейшей империи, с которой мы когда-либо сталкивались, и она должна пасть, чтобы Крестовый поход мог продолжаться, — сказал Император. — Война, которую мы поведем, дабы разрушить эту империю, будет величественной. Ты обретешь славу, и люди будут говорить о ней до тех пор, пока не погаснут сами звезды.

— И это она? — спросил Гор, склонившись над светящимся гололитом. Один, затем десятки и наконец сотни миров окрасились зеленым.

— Да, — сказал Император. — Это Улланор.

Крис Райт

Волчий коготь

Сцена 1

Внутри коридоров космического корабля

Шел ожесточенный бой. Отовсюду слышался вой цепных клинков, изредка прерываемый болтерным огнем; по всему помещению сражались и умирали закованные в броню космодесантники.

Его враг носил чешуйчатое, сине-зеленое одеяние предателей. Это был массивный монстр, тяжело ступавший в тактической дредноутской броне, вооруженный спаренными цепными клинками, которые располагались под кулаками, снаряженными комбиболтерами. Уже три Волка Фенриса лежали у его ног, сраженные и истекающие кровью.

Бьорн пригнулся, прижимаясь к стене коридора. Бой на корабле был ограниченным и вызывал клаустрофобию — свою роль играли широкие тени и узкие пространства. Лишь четыре воина осталось от стаи, что он взял с собой на фрегат Альфа Легиона "Йота Малафелос".

Раздался злорадный смех, искаженный вокс-решеткой шлема.

Было некуда отступать, негде укрыться. Ещё трое легионеров-предателей приближались в тени терминатора-чемпиона, шагая по телам павших.

Бьорн напрягся, готовясь к ответной атаке. Он чувствовал, что охотничий дух его оставшихся в живых братьев подготовил их к тому же.

И лишь тогда, когда его мышцы затопил поток гиперадреналина и его сердца забились в жажде убийства, он вспомнил, как это было раньше. Он вспомнил, как пришел к Слейеку за нужным ему инструментом войны, и какой ответ он получил.

— Что бы сказал Творец Клинков теперь, — размышлял Бьорн, — когда волна убийств усилилась вновь? Какие проклятия слетели бы с его обожженных и затупившихся клыков, если бы он осознал, что произошло?

Сцена 2

Внутри кузницы

Это было огромное помещение, наполненное рёвом печей. Здесь непрерывно трудились толпы работников. Отовсюду слышались удары молота, искры разлетались от расплавленного металла.

Внизу, в глубине кузнечной палубы "Храфнкеля", огни никогда не гасли. Непрерывно разливались котлы расплавленного железа, ослепляющего, когда жидкий металл шипел, остывая в кузнечных формах. Молоты поднимались и опускались на адамантиевые наковальни, и визг конвейеров нарушали только благословленные сталью фигуры техножрецов в алых одеяниях.

Бьорн целеустремленно пробирался сквозь рабочее помещение. Магистр кузницы флагмана, недовольно смотря на почти черную груду иссеченного металла, бывшего древним боевым доспехом, ждал его перед раскрытой пастью зажженной печи.

— Интересно, сколько на это уйдет времени… — вырвалось из скошенной решетки посмертной маски жреца железа.

— Я ищу того, кого зовут Творцом Клинков, — окликнул его Бьорн.

— Все мы здесь, внизу, зовемся так, — ответил Слейек. — Но теперь вы нашли одного, и ему уже известно, чего вы хотите.

Бьорн взглянул на вздымающиеся серво-руки Слейека Творца Клинков, блестевшие от масел с прилипшей к ним металлической стружкой — признаком недавней работы.

— Мне нужна перчатка.

Слейек рассмеялся сухим, как жаровня с углями, смехом.

— Вы нравитесь Королю Волков, — отсмеявшись, сказал он. — Мне сказали, он лично понизил вас.

Жрец подошел ближе, и Бьорн учуял исходящую от него едкую вонь дыма.

— Но это не дает вам привилегий, — уже суровее продолжил Слейек. — Будь вы даже самим лордом Гунном — вам всё равно пришлось бы ждать своей очереди.

Бьорн поднял свою левую руку. Она представляла собой сплетение обожженных и поломанных металлических лонжеронов. С тех пор, как он потерял руку на Просперо, у него не было возможности сделать нормальную аугметическую замену, и последнее сражение против Альфа Легиона окончательно искалечило то, что от неё осталось.

— Я не могу сражаться этим, — сказал Бьорн, повернув культю к отсветам пламени. — Не снова.

— Я слышал, что у вас все прошло удачно.

— Мне нужно вновь овладеть клинком.

Уже второй раз за время из беседы магистр кузницы рассмеялся.

— Тут есть что-то ещё?

— Этой рукой я орудовал мечом, — горько прошептал Бьорн.

— Тогда лучше научиться пользоваться другой.

Бьорн напрягся, непроизвольно встав в стойку напротив Слейека.

— Не шути со мной, молоточник.

— Вы думаете, я шучу? Посмотрите вокруг. У меня здесь четыре тысячи воинов, которых необходимо одеть и вооружить. Каждый прошедший час приносит мне ещё одну окровавленную партию расколотой брони и сломанных клинков. Мне пришлось умертвить и переработать часть своих трэллов, чтобы удовлетворить потребность в железе, и это не прекратиться, пока Змеи держат нас за горло. У вас есть ваше зрение, ваша сила и вы в состоянии пользоваться болтером. Что делает вас одним из немногих счастливчиков.

— Этого не достаточно, — прорычал Бьорн. — Мне нужна перчатка.

Слейек наклонился, опуская свой почерневший шлем до тех пор, пока он не оказался на расстоянии ладони от Бьорна.

— Ждите… своей… очереди.

Какой-то момент Бьорн не двигался. Он сжал пальцы правой руки, обдумывая обострение проблемы. Возможность была. Слейек был крупным, но Бьорн всё же крупнее.

Но затем, скрепя сердце, он отступил. Драка со своими могла только ускорить их возможную гибель среди ржаво-красных звезд Алакксеса.

— Я вернусь, — ответил Бьорн. — Вы не откажете мне снова.

Слейек лишь пожал плечами и вернулся к работе. Его серво-руки кружились в действии, и огни вновь заполыхали.

Бьорн шагал к последним рядам трудящихся трэллов, едва замечая вспышки дуговых сварок напротив их тяжелых масок. Каждый его нерв пылал от ярости. Ему пришлось бы снова вступить в бой как полукровке, как обузе, как калеке. Его собственная смерть не страшила него, но мысль о неудаче его братьев по стае заставляла его кровь кипеть.

И тогда, в самом дальнем уголке кузницы, он увидел это. Висевшее на адамантиевых цепях, наполовину скрытое во тьме, резко отсвечивая отраженным светом из печей. Оно было завершенным, нетронутым, и обладало грозной красотой.

— Ты, — схватив ближайшего смертного трэлла, обратился к нему Бьорн. — Для кого это было создано?