Свобода - Борис Ярне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас? – удивился Шоцкий.
– Да, Иван Владимирович, это тема другой лекции. – Степан Алексеевич рассмеялся. – Я хочу подвести вас к вам же.
– Вы занятный человек, – подметил Шоцкий.
– Расценю это, как комплимент. Итак, весь мир это стадо рабов. И не имеет значения, как они выглядят. Крепостные крестьяне России, черные рабы США, узники ГУЛАГ или фашистских лагерей, граждане самых тоталитарных государств или… буржуа, либерал какой-нибудь зажравшейся до корней демократической европейской страны. Между ними нет никакой разницы. При ближайшем рассмотрении разница лишь в комфортном проживании. И все это очень быстро меняется с годами, даже десятилетиями, столетиями. Все переворачивается, меняется местами, а суть остается. Взять шире, укрупнить рассмотрение – и все одно к одному.
– Вы не мыслите сиюминутными категориями?
– Мне интересны эпохи и миры! Тема, затронутая мной, измеряется вечностью. Но остановимся на обозримом прошлом и настоящем. Итак, все мы стадо, потому, что в одиночестве человек начинает тухнуть. Обычный человек. Возьмем величайших ученых или философов. Там не все так просто. Вы меня понимаете? Уже понимаете? Это те люди, что двигают нас к прогрессу, вершат историю, совершенствуют цивилизацию. Сюда же можно отнести и правителей, но, оговорюсь, это несколько иная тема. Так вот, я снова сокращу, эти единицы, выбившиеся из стада, способны творить историю. Почему? Почему в их головах рождаются такие идеи? Нестандартные идеи, идеи, идущие в разрез с установленными правилами, правилами стада! Вопрос вам?
– Господи, – выкрикнул Шоцкий, – вы так неожиданно. Я заслушался.
– Прошу вас, сделайте предположение относительно того, почему этим людям удается рождать прогрессивные идеи, да, просто идеи, не соответствующие закону стада, массы.
– Что ж, – Шоцкий отпил пива. – Они выходят из-под контроля?
– Браво! – воскликнул Степан Алексеевич.
– Это предположение.
– Мария Данченко попыталась выйти, но не смогла. Она обычный человек.
– Это аксиома?
– Пока да.
– Я не соглашусь с вами, – произнес Шоцкий.
– Любопытно будет послушать.
– Она не смогла не потому, что она обычный человек. Возможно, она этого просто не хотела. Сами же сказали, ее желание было навязано Кортневым.
– Вы утверждаете, что абсолютно любой человек способен выйти из-под контроля? Вся суть лишь в его желании?
– Я предполагаю, – улыбнувшись, сказал Шоцкий.
– Вы уже поняли, к чему я клоню, поэтому решили несколько размазать путь к вашему отступлению.
– Мне незачем отступать.
– Вы, несмотря на то, что когда-то имели семью, человек одинокий. Но, тем не менее, и вы стадный. Казалось бы. Посмотрим? Вы пример, эталон стадного человека. Ваша преданность службе, уставу, приказу заслуживает пристального изучения. Вы человек сильный, выносливый. Это вам всегда помогало быть эталоном. Но! И тут я возвращаюсь к тому, о чем мы с вами не так давно беседовали. Вы вышли из-под контроля!
– Вы решили продолжить? Помниться, в прошлый раз вы сказали, что с меня хватит на первое время. Наступило время второе?
– Еще не наступило. Я стараюсь заставить вас постоянно думать об этом. Подталкиваю вас к этому. У вас получилось, я хочу знать, как. Что вас подвигло, что заставило пересмотреть свою жизнь, свое место в мире. Зачем? И главное! – Степан Алексеевич умолк.
– Да?
– Куда вы решили направиться?..
Степан Алексеевич пристально смотрел в глаза Шоцкому, словно стараясь просверлить его насквозь и выудить из него признание. Иван Владимирович и глазом не повел. Немного приподняв голову, он стойко отразил напор, уверенно глядя на собеседника.
– Что ж, – не спуская с Шоцкого глаз, произнес Степан Алескеевич, – прощайте, Иван Владимирович. И думайте о моих словах. Отдыхайте.
Он поднялся и вышел из кафе.
– Я отдыхаю, – проговорил Шоцкий, глядя ему вслед, – и думаю.
На следующий день Иван Владимирович связался с Александром.
– Ничего не могу найти, – говорил Саша, – эти псы, просто призраки, как тот самурай из фильма. Я ищу, ищу. Но, то ли я не могу ключи подобрать, то ли… в общем, не знаю. Как у вас?
– Солнце, море, пляж!
– Рад за вас.
– По мне есть что?
– Думаю, нет. Я залез во все возможные щели – подозрение не подтвердилось. Думаю, они ограничились легким внешним наблюдением. Это вам самим удобнее будет выяснить, уверен.
– Хорошо, спасибо, Саша. С базой чисто? Не попался?
– Замел так, что вовек не докопаются. Но, вы, я так понимаю, уже знаете, Данченко обнаружена и помещена в диспансер. Больше ничего не знаю. Об остальных тоже. Мы в Чите сидим, раздумываем.
– Да, я слышал уже. Ладно, не будем растягивать удовольствие от общения.
Александр рассмеялся.
– До связи, – сказал он.
– 54 –
– Спасибо, товарищ генерал, что нашли время поговорить со мной. Я уже наслышан о вашем назначении, – говорил Кравчук по телефону на следующий день после разговора с Шоцким. – Да, ну что вы! Мы лишь рядовые солдаты, вы преувеличиваете мои заслуги! – рассмеялся он. – Об этом еще не объявлено официально, как о назначении Акбашева. Я так полагаю, это произойдет уже сегодня, верно? – Кравчук снова рассмеялся. – Вы заставляете меня краснеть. Делу в отношении бывшего губернатора уже дали ход. Итак, Шамиль Акбашев, он же Кама, входит в должность временно исполняющего обязанности губернатора Ростовской области, с дальнейшим вычеркиванием слова «временно». Так давно хотелось это произнести. И, что мне особенно приятно, это ваше назначение на должность руководителя Южным федеральным округом. Полномочный представитель президента! Ага… да, конечно, я в курсе. И через два дня вы уже будете в Ростове? Нет еще? Дистанционно начнете подготовку? Ясно, ясно. Через две недели начнете всех рубить? Сжимаю кулаки! Я… да. – Кравчук смеялся. – Вот, итак, что я вам хотел сказать, товарищ генерал, хорошо, хорошо, простите. Юрий Николаевич, я бы хотел привнести немного колорита на старте вашей совместной с Акбашевым работы. Постараюсь быть кратким.
Итак, жила в деревне неподалеку от Волгодонска девушка Маша, простая, добрая, хорошая
