Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
5 июля. На Покровской. Открытие Мемориальной доски. Открытие памятника. Вел. Сказал слова. Читал стихи. Выступали: Быков, Оленская, Кравченко, Гвоздиков. Голубое покрывало зацепилось за цветок музы и не сразу сдернулось. А потом ахнули все и зааплодировали, увидев сидящего под небом Витебска Марка Захаровича… Были и неприятные минуты. Когда мы с Быковым и Бородулиным уходили, подбежала женщина: "А вы видели, что на памятнике написано?" Конечно, я видел: в моем переводе шагаловское "Мой Витебск! Я был и остался верным тебе навсегда". Но оказалось, что есть и еще одна надпись: "Посвящается исполнительнице авторской песни Веронике Долиной"… Бородулин рассвирепел. Быков мягко сказал: "Понимаете, Саша, если бы Вы посвятили своим родителям, я бы Вас понял… Я бы понял, если бы Вы посвятили Давиду, но при чем тут исполнительница авторской песни?…" Больше всех, конечно, расстроился я… Проводил Быкова и Бородулина и снова вернулся к памятнику… С Кибисовым: надо убрать надпись…
6 июля. Шагалу - 105. С цветами - к памятнику и Дому. Вошли и долго стояли в комнате, которую вчера превратили в первую экспозицию Музея.
8 июля. В газете "Выбор" - полоса моих еврейских стихов: "Имею честь принадлежать" - монолог на еврейскую тему.
17 июля. Не упивается песней своей - просто поет о любви соловей.
19 июля. Городу - 1018 - праздник. Выходил дважды. Квадратовцы провели акцию - расписали стену "под Малевича". Много веселья, песен.
23 июля. Просмотр фильма "Когда Витебск был Парижем". А ведь Шагал сказал иначе: "Париж - ты мой второй Витебск".
29 июля. "Нечистая сила" Пикуля, часто упоминается Арон Симанович. Страницы с антисемитским душком…
2 августа. За Шагаловскую премию (1500 руб.) купил два больших пакета кофе.
5 августа. У Федорчука: "Ты даже не знаешь, что ты сделал… это получило международный резонанс…". Письмо Бурьяна о моем еврейском цикле, о том, что он читал Азгуру, и тот забрал газету… Послал еще одну.
7 августа. IV Пушкинский праздник. Я: слово и стихи, традиция. Пушкинский комитет, я - председатель.
16 августа. На даче. Купался и работал. Сосна стояла, как свеча, и было видно ей с откоса, как, напрягаясь и журча, на камни прыгает Лучеса.
20 августа. Министр иностранных дел Кравченко: "Приглашаю Вас на обед, который я устраиваю в честь министра иностранных дел Израиля Шимона Переса в воскресенье в Заславле".
23 августа. Встреча с Пересом. Кравченко представляет кого-то: знает "уже 20 лет, историк, археолог, писатель, поэт", и только, когда доходит до Шагала, я понимаю, что это обо мне. Я: о том, что над нами витает Шагаловский дух, и Шагал взирает даже с лацкана пиджака господина министра (я ему перед этим прикрепил значок), сказал об увековечении памяти в Витебске, о том, что нужны связи: Иерусалим, Хайфа - Дом Шагала, обмен выставками художников. Были Азгур, Бородулин, Вагнер, Вертинский, Захаревич, Саченко, Кислик, Левин, Данциг.
1 сентября. С Николаем Паньковым - по местам, связанным с годами жизни Бахтина в Витебске, два места, где жил и работал (на улице Ленина и улице Толстого), потом с ним на кафедре литературы в пединституте. Съемки для передачи о Бахтине.
S сентября. Первая отпускная суббота. Может, для отвлечения от всего читать детективы?.. Когда-то Римма Казакова мне говорила, что на ночь обязательно это делает…
12 сентября. Как мамонта, что жил в палеолите, уже меня показывать ведут и зазывают: "Люди, посмотрите - он сохранился, он остался тут…". Да, в вечной мерзлоте я сохранился, и мерзлоту прорвал, как немоту, в двадцатое столетие пробился, и даже в двадцать первое войду… Я перед вами в наготе и блеске - вот жизнь моя, душа моя и плоть… Не ангел я, не патриарх библейский, но и меня благословил Господь…
22 сентября. В Здравневе с Мишей. Красивый день осени. Хорошо было Репину. Яблоки – домой из репинского райского сада.
30 сентября. Бородулин стал народным поэтом, послал телеграмму: "Гэта лёсам было прызначана і ў нябёсах мігценнем зор, вместе с Витебском и Ушачами обнимаю тебя, Рыгор".
1 октября. В рукописи "Имею честь принадлежать" 85 стихов, 1300 строк. Совсем немного. Но кто это издаст?
14 октября. Позвонил из Москвы некий израильтянин: выясняет возможности покупки Шагаловского дома, перевоза его в Израиль, где каждое бревно будет пропитано особым раствором. Меня нашли по фильму, решили, что здесь дом никому не нужен… Прямо сию минуту им отдадим…
6 ноября. Едем группою большой за рубежи земли родной.
8 ноября. Проехали через всю Польшу. Постояли в Варшаве
11 ноября. Бремен - всюду бременские музыканты
12 ноября. Нинбург. Создание "Круга содействия музею Шагала": Гольдманн, Виганд, Копф. Был с ними. Рассказал о нашем Шагаловском комитете. Постгоф. Мой доклад "Возвращение Марка Шагала на родину" (так было в афишах). Говорил, читал, показывал кассету о II Шагаловских днях.
14 ноября. С Герхардом Вигандом - на еврейском кладбище, старые могилы. Подарок: книга "История евреев Нинбурга".
15 ноября. Живу у Пфулей - Мариля и Вольфганг. Дом как музей: он - правнук Роберта Коха… С ним - в Ганновер. В музее современного искусства - 2 Шагала: "Сарай" и "Красный дом", Кандинский, 10 Пикассо. Гуляние по вечернему Ганноверу.
26 ноября. День Короткевича. Орша. В парке у памятника выступают ребята - школьники, члены литобъединения "Днепровские голоса" и я. Чтения в ГДК. Мое выступление-воспоминание.
1 декабря. Монтаж будущей "Двины", в ней 20 минут о Короткевиче в Орше и Витебске - и уже получаются Дни.
2 декабря. Как быстро меняются цены: водка - 200, яйца - 90, сосиски - 100, но и те мне не достались, яблоки (антоновка) - 100.
4 декабря. Чтения, посвященные Соллертинскому. Выступил. Начал стихами "Я - из Витебска", добавив к тому, что было раньше: "Я - из Витебска, где на диски вписан солнечный Соллертинский. И сияют нам имена Медведева и Бахтина".
6 декабря. На радио повтор на республику передачи о Шагаловских днях, хотя их и назвали чтениями. И снова я подумал нескромно: "Неужели это
