Глубина (сборник) - Сергей Лукьяненко

Теперь мы ждем.

– Уверен, что он нас засек? – спрашиваю я Крейзи.

– Наверняка. Это же не человек, программа. Любой, входящий на территорию парка, попадает в его базу данных. Он просто никогда не торопится…

Леность Императора – лишний шанс для нас. Нам нужно приблизиться к дворцу в такой узкий промежуток времени, чтобы Император не успел выйти навстречу, а приближающаяся чужая команда нас не обнаружила. Теперь все, или почти все, зависит от того, насколько правильно выбран момент…

– Идут… – облегченно произносит Маньяк. Он наблюдает за входом в парк – высокими воротами в символическом ажурном заборе.

– Идет… – эхом откликается Крейзи.

Команда, вошедшая в парк, мне не знакома. Зря я грешил на своих первых спутников, зря подозревал, что среди них Темный Дайвер. Им еще ползти и ползти по этапам, погибая и возрождаясь, пугая близких рассказами про «вот таких вот мух» и «змей, плюющихся ядом». Им еще далеко до конца «Лабиринта».

Эта команда, должно быть, вышла в свой крестовый поход месяц или два назад…

Их больше десятка. Мужчины, женщины, девчонка-подросток. Кто они на самом деле, каков их возраст, пол, родной язык – мы никогда не узнаем. Они для нас не друзья, и не враги… просто пушечное мясо.

Мясу не обязательно знать, для чего оно предназначено.

А Император, убийство которого является целью всей игры, только что вышел из дворца…

Насмешка программистов – Император не просто антропоморфен, это человек. На нем белоснежная тога. Он высокий, белокурый, с красивыми чертами лица. Наверняка у него голубые глаза. Живое воплощение нацистской мечты.

И столь же смертоносное, как нацизм.

– Согласно легенде игры, – бормочет Крейзи, – многие тысячи лет инопланетяне воруют на Земле детей, чтобы вырастить из одного из них своего Императора… дать ему исполинскую силу и жестокую мощь… ведь люди – самые совершенные и смертоносные существа во Вселенной… Это глубоко философская и символическая мысль…

Глубина-глубина, я не твой…

Я посмотрел на Императора, оценивая противника. Понять что-либо пока было трудно – я не знал скорости его движений в боевой обстановке, не знал, какое оружие он станет применять. Но даже в неспешном движении нарисованного персонажа была некая хищная грация, и она мне не нравилась.

– Цель игры – не простое убийство лидера врагов. Игрок должен понять, который в каждом враге это он уничтожает самостоятельно, непосредственно, отца, брата, сына, друга. Таким образом, «Лабиринт» не пропагандирует насилие и ксенофобию, напротив, относительно противоположного…

Сложно все-таки слушать иностранца через программу-переводчик.

deep

Ввод.

– И мы доказали комиссии Конгресса, что не являемся проповедниками насилия и жестокости… – Голос Крейзи становится слишком уж нервным. Император упорно идет в нашу сторону, идет своим прогулочным шагом, не обращая на новых визитеров никакого внимания.

К счастью, они его замечают…

Трое из команды слаженно становятся на колени, наводя на Императора стволы ракетометов. Над их головами вскидывается остальное оружие… кое-что мне знакомо, но некоторые причудливые пушки я не придумал бы и в пьяном бреду.

Я не слышу далекого чмок-чмок-чмок заряжающихся ракетометов. Я отсчитываю его про себя.

Третья ракета пошла, четвертая, пятая…

Что сейчас будет…

Это и впрямь хорошо сработавшаяся команда. Они все стреляют одновременно.

Фонтан огня.

Восемнадцать ракет одновременно… да плюс еще все остальное… кольца синего света, снопы голубых игл, сгустки пламени, крутящиеся лезвия, комки ядовито-зеленого геля…

– Пора! – кричит Крейзи, когда Император выныривает из огненного шторма, целый и невредимый, ничуть не пострадавший, даже белокурые локоны не растрепались. Он разворачивается к чужой команде и идет легко, быстро, словно бы пританцовывая на ходу.

Все уже обговорено и просчитано.

Первым вскакивает Чингиз. Он полуживой, потому и вызвался на разведку боем.

Но Император не обращает на него внимания.

Возможно, чужая команда и заметила нас. Но они сейчас слишком сосредоточены на Императоре. Они шли к нему долгие недели, преодолевая самую сложную игру в истории человечества. Они сражались с программами, которые не умеют думать, но зато и не промахиваются. Они дрались против людей, которые сочли их конкурентами, они прорывались сквозь ряды монстров, которыми управляли такие же люди.

Теперь цель игры – перед ними.

И Крейзи может сколько угодно доказывать, что «Лабиринт» воспитывает человеколюбие и терпимость. Они с ним даже согласятся, пожалуй.

После игры.

Залпы.

Трое игроков бросаются вперед, к Императору. То ли пытаются завязать ближний бой, то ли жертвуют собой, отвлекают…

Взмах руки – будто жест с трибуны. И гирлянда белых огней срывается с ладони Императора, окутывая троицу. Вопль почти не слышен за грохотом взрывов. Идиллический парк пылает, огромные бабочки, складывая крылья, падают на траву. Одна валится прямо перед моим носом и несколькими движениями зарывается в землю.

Неужели запрограммировали?

Или, чем черт не шутит, сами эволюционировали?

– Идем!

Вскакиваю, и мы бросаемся ко дворцу. Впереди – Чингиз. Мы бежим следом вчетвером – я, Крейзи, Пат и Нике.

Остальные занимают позицию для обороны.

Нам не справиться с Императором. Или его убьет чужая команда, или он разметет нас. Но мы пришли сюда не для того, чтобы сражаться с несуществующим врагом. Наш враг реален, и цель реальна. И группа прикрытия знает, что пришла умирать.

– Вход в тронном зале, – повторяет на бегу Крейзи. – Надо уничтожить трон… это не входит в условия игры, и никто этого не делал… не менее пяти ракет…

Чингиз уже ныряет в двери дворца, выскакивает обратно, машет нам – путь свободен.

А Император заканчивает разбираться с чужой командой.

Я слышу особенно пронзительный крик, оборачиваюсь на бегу. Император убивает игроков голыми руками. Просто хватает, встряхивает – и бросает на землю беспомощные куклы с переломанными костями. Он только что расправился с девчонкой.

Как хорошо, что Неудачник, которого я вытаскивал из прежнего «Лабиринта» два года назад, так и не дошел до конца игры… Кто бы он ни был… не нужно ему видеть наши игры.

Вообще-то мы хорошие. У нас просто игры дурацкие.

В эту секунду начинает стрелять Падла.

Что его перемкнуло – не знаю. По договоренности они должны были ждать, пока Император не расправится со всеми чужаками. Но Падла вдруг вскакивает и открывает огонь… из дохлого пистолетика, которым и обычного-то монстра сразу не свалишь…

Император оборачивается, словно бы даже недоуменно. Вспышка света – будто его глаза превратились в ослепительные прожекторы.

Вот он как еще умеет…

Жаль, что Падла этого даже не оценит.

Хакер мгновенно чернеет, секунду продолжает стоять – и под порывом ветра разлетается облачком пепла.

Быстро, зрелищно и нелепо.

Почему-то я был уверен – уж Падла продержится дольше нас всех!

Мы уже у дверей. Пат пытается оглянуться – и я увесистым шлепком забрасываю его в двери. Нечего ему смотреть на происходящее.

Вся наша команда уже палит. И остатки чужой – тоже. Мне показалось, или движения Императора несколько замедлились?

Нике и Крейзи вслед за Патом исчезают в дверях. Киваю Чингизу:

– Бежим…

– Я остаюсь.

– Ты что!

– Это игра! – кричит Чингиз. – Очнись, дайвер! Ищи вход в Храм! Это все игра! Все понарошку! Иди, я дам вам лишние десять секунд!

Хлопаю его по плечу и заскакиваю в двери.

Он прав. А я, дурак, заигрался.

Длинный коридор аскетически холоден. Барельефы на стенах – какие-то причудливые гербы. Товарищи нетерпеливо поджидают меня.

– Ты знаешь, где тронный зал? – спрашиваю я Крейзи. Тот лишь молча кивает, и мы устремляемся вперед.

– Ребята Императору всыпят! – без особой уверенности заявляет Пат. Ракетомет он держит в руках, будто ожидая встретить впереди засаду. Зря. Крейзи говорил, что во дворце никого больше не будет… – Мне Падла говорил, у всех монстров есть уязвимая точка, он ее найдет…

Круглая комната в конце коридора. Дик шарит по стене, нажимает неприметную кнопку, и только после этого я понимаю, что комната – лифт.

Медленно и торжественно поднимаемся вверх.

– Может, не стоило так сразу в него палить? – спрашиваю я, пытаясь отдышаться. – А, Дик? Поговорить о мире и о любви, перевоспитать…

Крейзи вяло улыбается. Он что-то слишком бледен. И время от времени касается левой стороны груди.

– Не поговоришь с ним… он не умеет. В Императора эта возможность не закладывалась, чисто боевая программа…

– Зря, упущение… А как насчет слабых точек?

– Тыльная сторона голеней, – абсолютно серьезно отвечает Крейзи. – Височные кости. Что-то еще… да бесполезно это. Даже у той команды было слишком слабое вооружение. А уж нам…