Научный атеизм. Введение - Андрей Куликов

К положению «письма академиков» о недопустимости какого бы то ни было включения религиозных предметов в программы государственной школы я добавил бы следующее: ЛЮБОЕ образование должно быть максимально дистанцировано от религии, если не ставить целью окончательно девальвировать понятие «образование». А если речь идет об образовании детей, то церкви должно быть административно запрещено какое бы то ни было вмешательство.

Собору РПЦ следовало бы знать, что, во-первых, всякая демагогия отвратительна, в том числе и в виде ссылок на «советский» материализм, а, во-вторых, все достижения современной мировой науки, техники и технологии — все БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ, как и вообще все достижения цивилизации — базируются на материалистическом видении мира. Ничего иного реально просто не было, нет и не будет, если не считать зашкалившее воображение невежественных и меркантильных голов. Можно было бы только мечтать о том, чтобы все церковники оказались последовательными и отказались не только от материализма, но и ВСЕХ его достижений. Жаль, что у этих нематериалистов не хватает духу быть последовательными, и материалисты лишены возможности развлечься, глядя на то, что получилось бы.

Хочу также обратить внимание на демагогическую связь «духовно-нравственного воспитания будущих поколений России» с религией. Духовно-нравственное воспитание связано, прежде всего, с рациональным и адекватным восприятием действительности, которое и следует воспитывать, а не с религиозным зомбированием и дрессировкой, которые предполагает церковь.

Соображения академиков о том, что изучение школьниками «Основ православной культуры» недопустимо ввиду многоконфессиональности страны и угрозы возбуждения религиозной вражды, хочу дополнить рядом соображений. Такие действия РПЦ иначе, как намерением разжигания национальной и религиозной вражды и ненависти, ведущим к развалу страны и кровавым разборкам, охарактеризовать нельзя. Ирак — последнее и более чем красноречивое свидетельство этого. Как только создались подходящие условия, кровь в религиозном противоборстве между шиитами и сунитами полилась рекой. А ведь мало кто помнит, что различие между ними по сути выеденого яйца не стоит, хоть и тянется аж с VII века. Согласно легенде четвертый халиф Али был не только ближайшим соратником Мухаммеда, но и его двоюродным братом. К тому же он женился на дочери Мухаммеда, Фатиме. Согласно мнению шиитов родство с пророком дает ему и его потомкам — алидам — исключительную способность быть посредниками между Богом и человеком, унаследованную якобы от Мухаммеда, и право на власть. Соответственно только алиды и должны быть имамами, духовными руководителями исламской общины и ее политическими вождями. Сунниты же называют себя ахль ас-сунна (люди сунны) и считают, что именно они придерживаются традиций пророка, а шииты искажают эти традиции. Сунна переводится как «обычай», «пример» жизни пророка Мухаммеда. Это образец и руководство для всей мусульманской общины и каждого мусульманина, источник методов решения всех проблем жизни человека и общества. Сунна почитается всеми течениями ислама как следующий после Корана источник сведений о том, какое поведение или мнение угодно Аллаху.

Ну какое отношение имеют эти почти полуторатысячелетние сказки к сегодняшнему дню? Можно удивленно посмеяться над тем, из-за чего наши далекие предки локтями толкались… Но дико и страшно выяснять эти вопросы сегодня, да еще с помощью фанатиков-самоубийц, ежедневно взрывающих себя в толпах ничего не подозревающих людей. Церковные иерархи РПЦ объективно ведут к тому, чтобы опасность чего-то подобного была и в России? В среднеазиатских республиках бывшего СССР в начале 90-х уже прокатилась волна, когда начали резать неверных, что привело к массовому бегству русскоязычного населения из этих областей.

Несколько слов о требовании включить теологию в официальный список ВАК. В НАУКЕ никогда не было и не будет «демократического плюрализма» — только результат точных и доказанных исследований. Поэтому можно лишь одно сказать об одиозности этого требования: теология имеет такое же отношение к тому, что принято называть наукой, как ковыряние в носу к развитию космических исследований.

В заключение своего письма академики пишут: «Верить или не верить в Бога — дело совести и убеждений отдельного человека. Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией»… Можно на многое закрыть глаза и присоединиться к этому мнению, кроме последних выделенных слов. Почему не ставить целью борьбу с религией? Ведь это же не борьба с реальной историей человечества, не попытки ее исказить и представить в каком-то конъюнктурном свете! Что было — то было! И плохое, и хорошее, и говорить об этом надо честно, в том числе и о роли такого института, как религия! Но из этого совершенно не следует, что СЕГОДНЯ не надо бороться с реакционными следами прошлого, одной из примет которых стала религия.

Можно провести такую параллель. Представьте, что в одной из резолюций конгресса США появилась бы такая «политкорректная» — и вашим, и нашим — фраза: «Быть или не быть рабом — дело совести и убеждений отдельного человека. Мы уважаем чувства людей и не ставим своей целью борьбу с рабской психологией, как таковой». Я думаю, что такая «резолюция» вызвала бы протест у любого здравомыслящего человека во всех ее частях! И никого не убедит «аргумент», что было более чем достаточно крепостных или черных рабов, которые не представляли, что их положение может быть отличным от рабского. И в армии южан было достаточно черных, как и в белогвардейских частях представителей беднейшего крестьянства. Да и сейчас таких людей хватает, их справедливо называют «холопами». Но это не значит, что не нужно бороться с рабской психологией.

Под борьбой с религией понимается не разжигание слепой ненависти друг к другу, не кровавая конфронтация и не призыв на баррикады, но и не нудные объяснения «почему конкретный вечный двигатель не может работать», только дискредитирующие усилия по пропаганде научного подхода к реалиям мира и мышлению. Борьба с религией — это честная и бескомпромиссная пропаганда приоритета научных знаний и методов, как и последовательное и жесткое разоблачение всего, противоречащего этому.

Сложился стереотип отношения к действительности, когда всякие политики, политологи, философствующие невежды и «духовные пастыри», преисполненные неизвестно на чем основанным самомнением, считают, что их призвание сводится к тому, чтобы любыми способами удерживать в узде дикое стадо разумных хищников, которое называет себя человечеством. Поэтому они полагают, иногда искренне, что для этого все средства хороши, в том числе и удержание в страхе и невежестве с помощью религии, что они ханжески называют «развитием духовности». Это верный путь к тому, чтобы «стадо» навсегда осталось стадом, что в конце концов привело бы самоуничтожению цивилизации. Есть только один путь, который может гарантировать гуманизацию и гармонизацию общества — всемерно способствовать развитию рационального и адекватного мышления. Поэтому считаю, что застенчивое уверение в том, что люди науки не ставят своей целью борьбу с религией, объективно означает подыгрывание всему этому бедламу.

Что касается статьи Г. Шевелева, то в ней, например, сказано, что обозреватель «Известий» Б. Клин «не смог не использовать избитый тезис о том, что атеизм — это тоже вера и доказать отсутствие бога не может». Если Б. Клин настолько невежественен, что не понимает, что такое доказательство в науке (есть общие принципы, исключающие существование высшей силы), или настолько злонамерен, что прибегает к примитивной демагогии, то ссылки на соображения доктора философии Е. К. Дулумана (бывшего кандидата богословия) как бы уравнивают, по мнению Г. Шевелева, позиции сторон. Но по указанным выше причинам это недопустимо. По логике Б. Клина получается, что невозможно, например, отрицание информации о якобы созданном в 19 веке вечном двигателе, который непрерывно проработал лет 20, а потом куда-то задевался. Во-первых, пойди «докажи» это спустя 150 лет, а во-вторых, глупо с этим спорить, потому что есть физический Закон сохранения энергии, из которого следует, что это утверждение — чушь либо анекдот! С «доказательством» отсутствия какого-то бога — та же история.

Далее Б. Клин пишет, что письмо академиков означает, что «в России началась новая антирелигиозная кампания», а Г. Шевелев отвечает, что это всего лишь ПРОСЬБА академиков к гаранту конституции «поспособствовать исполнению существующих законов, регулирующих религиозную деятельность», и в ней нет намека «на ранние советские времена». Борьба с религиозным мракобесием и невежеством должна быть непрерывной, а не носить характер «кампаний», но даже это вызвало истерику у Б. Клина. Но откуда эта застенчивость с подчеркиванием, что это всего лишь «просьба»? Почему нужно «просить» не зомбировать и не отуплять людей, а не гневно протестовать против подобных попыток? И стоит ли стесняться ссылок на «советские времена», когда, помимо экстремистских и действительно достойных самого сурового осуждения чудовищных по жестокости поступков большевиков в отношении религиозных деятелей, проводилась совершенно справедливая и разумная антирелигиозная агитация?