Разорённые земли - Фред Сейберхэген

— Я уверена, что моя семья неплохо бы заплатила, если бы ты нашел способ вернуть меня на Океанские острова. Мы не бедняки, и наш город никогда не был захвачен Востоком.

Рольф некоторое время задумчиво молчал. Чем меньше он ей расскажет теперь, тем лучше, решил он. Кэтрин могла отбиться от него и снова попасть в руки Востока. Он произнес:

— Не похоже, чтобы я мог отвезти тебя домой. По крайней мере, в ближайшее время.

В возбуждении она придвинулась к нему ближе, снова отбросив назад длинные каштановые волосы.

— Тебе не обязательно сопровождать меня до самого конца. Если бы ты объяснил мне, как добраться до одной из армий Запада, я бы — я бы поклялась, что моя семья вознаградит тебя. — Рольф промолчал, и ее возбуждение угасло. — Я понимаю, тебе пришлось бы ждать денег. Да и вообще, почему ты должен верить мне?

— Я уже слышал такой акцент, как у тебя. И я верю тому, что ты говоришь о своей семье. Но у меня есть дело, которое я должен сделать и которое не может ждать.

В течение некоторого времени Кэтрин молчала. Но после того, как они снова пристроили животных в укрытие, она сказала:

— Я не знаю, для чего ты здесь, ждешь ли ты своих друзей или нет. Полагаю, ты не хочешь мне говорить.

Рольф забрался в укрытие, в котором спал, и через мгновение Кэтрин села рядом на свой расстеленный плащ. Она продолжила:

— Возможно, ты должен поделиться с ними своей добычей. Я не знаю, как принято среди бандитов. Но если ты не собираешься встречаться с ними или считаешь, что они погибли, тогда ты мог бы пойти со мной и присоединиться к Западу. Я уверена, что им нужны ловкие люди.

— Хм. Если бы я хотел удрать от своих друзей, чтобы не делиться с ними добычей, я бы так и поступил. — Он сделал паузу, втайне забавляясь ее растерянностью. — Но есть веские причины, по которым я не могу сделать этого. Сейчас — не могу.

Кэтрин была сбита с толку, но продолжала настаивать.

— Я понимаю, у тебя есть этот огромный камень, он может принести тебе богатство. Зачем тебе ввязываться в сражения? Возможно, ты даже был когда-то солдатом Запада и дезертировал. Я знаю, некоторые именно так стали бандитами. Нет, меня это не касается; я знаю только, что ты помог мне больше, чем можешь себе представить, и я хочу отблагодарить тебя за это. Поскольку ты сделал это — неважно, по какой причине, — ты должен получить вознаграждение. Мой отец — бургомистр Бэргена; ты, наверное, знаешь, это один из главных городов Океанских островов, город, который никогда не подвергался нападению Востока и все еще сильный. Дом принца Дункана находится неподалеку оттуда, а я уверена, что ты слышал о нем.

— Без сомнения, он твой приятель.

— Я видела его. И только.

— Если твой город остался невредим, как ты стала рабыней?

Она посмотрела вдаль.

— Это долгая история, похожая на многие другие, хорошо тебе известные. Я путешествовала вдали от дома и угодила в засаду… Уверена, что мои домашние ищут меня, и их благодарность любому, кто вернет меня домой, будет огромна. — Ее глаза снова уставились на Рольфа. — И никто на Островах не назовет тебя вором за то, что ты при этом забрал какие-то драгоценности Востока.

Они оба немного помолчали. Затем Кэтрин продолжила, как бы больше себе самой, чем Рольфу:

— Есть еще человек, которому я поклялась, что выйду за него замуж, но это было так давно… уже больше года, как я пропала. Он вполне мог к этому времени жениться на другой или умереть, так как он был солдатом. — Она казалась достаточно спокойной, словно ее прошлую жизнь от настоящей отделяли десятки лет, а не месяцы, и Рольф понимал ее; его жизнь была сломана подобным же образом.

Очевидно, ободренная тем, что он по крайней мере проявлял терпимость к ее разговорам, она спросила:

— Ты знаешь что-нибудь о том, как проходит война?

Рольф подумал немного и ответил, как мог бы ответить любой осторожный разбойник.

— Дункан со своей армией находится в походе, продолжает сражаться. Оминор, похоже, не может ни выбить его с континента, ни окружить.

Здоровый глаз Кэтрин блеснул радостью.

— Говорю тебе, Запад должен победить. Если их не разбили до сих пор, то не разобьют никогда.

— То же можно сказать и о Востоке, — сонно произнес Рольф и прикрыл глаза. — Я подумаю над тем, что ты сказала. А пока хватит об этом. Постарайся немного поспать. Позже, днем, констебль может подойти ближе, и нам следует быть настороже.

Они провели остаток дня в своем укрытии, отдыхая, стараясь помочь лошадям. Животные страдали от воспалившихся ран, и одно из них заметно слабело. Рольф заметил далеко в небе рептилию, но он не мог определить, что она там делает. За час до захода солнца он сделался беспокойным и нетерпеливым и стал прислушиваться к каждому отдаленному звуку. Как только стало темно, они поели и двинулись на северо-запад, ведя лошадей в поводу, чтобы те размяли мышцы, затекшие во время дневной бездеятельности.

Во время первой остановки девушка сказала Рольфу:

— Можно мне спросить тебя прямо? Что ты собираешься делать со мной?

— Разве я обхожусь с тобой не лучше, чем твоя предыдущая хозяйка? Конечно же, лучше. Так о чем же ты беспокоишься? Чем меньше ты знаешь о моих делах, тем лучше для тебя, мне кажется.

— Я понимаю, — произнесла она тихо и задумчиво. — Просто я надеюсь пробраться на запад или добраться домой. Я подумывала о том, чтобы сбежать от тебя, но больше я тебя не боюсь. И потом, я ничего не знаю ни об этой местности, ни о том, где стоят войска.

— Я снова повторяю, предоставь мне думать об этом. Не беспокойся. Ты не ничуть не удаляешься от своей цели.

В течение остатка ночи Кэтрин больше не заговаривала о своих надеждах и опасениях и вообще говорила очень мало. Рольф старался поддерживать постоянную скорость движения, и им удалось продвинуться довольно далеко, хотя теперь обе лошади ослабели, и людям приходилось больше идти, чем ехать верхом. К рассвету они подошли к потоку с лесистыми берегами. Напившись, они искали себе какое-нибудь подходящее укрытие на приближающиеся дневные часы, когда откуда-то спустилась большая серая птица; сперва появилась огромная тень, а затем и сама птица, ростом с человека, какая-то нереальная, несмотря на всю свою массивность, опустилась на траву перед ними. Кэтрин приподняла руку, словно чтобы указать в ту сторону, затем замерла.

— Приветствую тебя, Роольф. — Голос птицы был таким же мягким и певучим, как и у вестника, прилетавшего прошлой ночью, но Рольф решил, что это была другая птица; большинство из них казались ему похожими одна на другую. Птица продолжила: — Страйджиф, сын Пернатого Народа, шлет тебе свой привет.