Хищная власть - Борис Диденко

Непомерная жестокость, «избыточность бесчеловечности» хищного диктата объясняется тем, что «адельфофагия» не прекратилась. Она не ушла из жизни людей, но лишь видоизменилась. Мало того, она приобрела больший размах и ожесточилась. Сменяются исторические декорации, а суть – всё та же. В веках разыгрывается одна-единственная трагедия, но – всегда в новом «осовремененном прочтении». Конечно, человечину теперь стали употреблять реже, сломали «традицию». Но вспомним, сколько людей погибло в мировых войнах. И каковы теперь средства уничтожения людей. Массовые. Это уже не палеолитический полуголодный людоед с каменным топором. Человечество изо дня в день не устает провозглашать принципы гуманности, имеет жутчайший исторический опыт, и несмотря на всё это, никак не может образумиться. Это означает лишь одно. Что точно так же – изо дня в день и неустанно – хищные, эти осовремененные «адельфофаги», новейшие людоеды, подкручивают маховик насилия и безнравственности во всех общественных структурах, в которые они могут проникнуть.

А проникают они практически всюду, где есть возможность приобрести власть, причинять людям зло или получить выгоду. Лишь сфера честного труда нисколько не привлекает их. Как чёрта не манит ладан. Бескорыстное творчество – тоже не для них. Если хищные и оказываются где-нибудь на творческой стезе, то это уже не творчество, а совершенно иное: угодничество властям и толстосумам, беспощадная конъюнктура, беспринципность, аморальность и всегда в первую очередь – корысть и пропаганда зла.

Нынешнее человечество, безо всякого преувеличения, является заложником в руках высших иерархов Земли. Образумить же или как-то ненасильственным путем обуздать иерархов и проводников хищного диктата (политиков всех рангов) невозможно. Моральная невменяемость – это их неотъемлемое качество, столь страшное для людей. С таким же успехом можно уговаривать озверелых, «обкуренных» террористов отпустить заложников подобру-поздорову и ласково посоветовать бандитам на прощанье «не грешить впредь». Именно это – в буквальном смысле и елейным тоном – делает власть, называющая себя Церковью.

Очень точно описывает положение «властных» дел в историческом ракурсе В.М. Кайтуков. «Иерарх первобытного стада, царь Шумера или Элама, египетский фараон, сицилийский тиран, китайский император, король средневековой Европы, иерарх капитализма – это всё одинаковые стереотипы по сути глубинных мотиваций, по жизненным мотивационным детерминантам… Тупой людоед Сауделер, миллиардер современности, князь или просвещенный монарх, Савонарола, Маздак и т.д, – суть жизненной философии, осознанных мотиваций и подсознательных детерминантов едина, хотя декларативная, внешняя сторона активности может быть разной» [20].

Но как же удается сочетать в себе эту явно несовместимую двойственность?! Осознание злонамеренности, бесчеловечности собственного поведения со стремлением продолжать его. На первый взгляд, это не поддается никакому объяснению и осмыслению. Парадокс – и всё тут, вроде бы невозможная вещь, а вот существует, назло всем любителям простых ответов на все вопросы.

Но оказывается, что есть (тут трудно употребить выражение «к счастью») аналогичный феномен. А «проходит» он по департаменту психиатрии. Это – знаменитая паранойя. Внутренний, интроспективный мир хищных должен иметь параноидную структуру. Тогда это всё становится объяснимым.

Хищные действительно вынуждены быть невменяемыми в отношении своих глубинных мотивов. Им органически не дано осознавать их. Не могут они оценить нравственную, высшую сторону своего «дела» – зачем всё это, ради чего? Другими словами, у хищных реально протекает «социальная паранойя». («Социальная» – потому что для подобной оценки необходимо учитывать интересы других людей, общества, т.е. именно «социальные» аспекты). К сожалению, медицина не относит это к числу опасных психических заболеваний. А жаль.

Хотя бы уж к разряду «вялотекущих». Насколько было бы легче человечеству, если бы в психушки сажали не изобретателей, поэтов и философов, а политиков.

Но и с видовой точки зрения это тоже не болезнь, а всего лишь проявление естественного поведения хищных видов. Поэтому медики еще долго (?!) будут вынуждены признавать даже самых одиозных политиков здоровыми (вменяемыми), так же, как и нормальными маньяков – «серийных» убийц. Но и эту традицию следует сломать, – моральная невменяемость есть невменяемость психиатрическая!

«Социальная паранойя» давно уже приобрела демонстративный характер. Как иначе можно объяснить все эти «литературно-художественные» сцены откровенного каннибализма? Гангстеры идут «на дело» (убийство людей) и напутствуют друг друга: «Ну, помогай тебе Бог!». У Гитлера – был «на вооружении» знаменитый лозунг «Gott mit uns» («С нами Бог»). На воинских штандартах. Как это всё можно совместить – веру в загробную жизнь, бессмертие души, воздаяние по делам, воскресение с… убийствами?! У мусульман, и то всё как-то честнее и логичнее, хотя и не менее чудовищно.

Убить, по крайней мере, во время войны, «гяура» («неверного», того же христианина) или даже представителя ислама (как, например, воевали между собой Иран и Ирак или взять нынешнюю «талибскую» войну в Афганистане) – есть угодное Аллаху деяние. А погибшему во время газавата (религиозной войны) полагается «по штатному расписанию» немедленное попадание в рай, с его высшим «наслаждением наслаждений» для праведников: им там можно смотреть в специальное окошко, в котором видны мучения в аду их личных врагов (предвосхищение вселенского Интернета?!).

«Параноидный синдром» хищной власти оказывается в порядке вещей.

Получается, что вся политическая история человечества – это попросту парад параноиков (пардон за аллитерацию) во времени, и ничего больше. А общественное сознание безропотно, как должное, приемлет всё это безумие.

Вменяемость преступников (диктаторов, деспотов…), т.е. понимание, осознавание ими своего поведения – именно это и придает ему масштаб чудовищности. Когда убивают друг друга животные, грызутся за пищу, – это можно понять. Но то же самое делают осознающие собственное поведение существа… Значит, ими руководят более мощные чувства, затмевающие сознание, неодолимые. Соответственно, – и более примитивные, можно сказать, чисто звериные. Их мощь, по-видимому, сравнима с сильной, «пустынной» жаждой или со страстным сексуальным влечением, всепоглощающей, беззаветной и жутковатой влюбленностью, ради которой идут на любое преступление, не могут не идти.

Гедонизм, стремление получить удовольствие от жуткого дела, плюс неспособность перебороть свое злобное влечение. Это и есть стержневые видовые признаки хищных. Они-то и делают их столь активными, целеустремленными и безудержными. Но вот оценить свои действия по шкале «хорошо – плохо» они не в состоянии. Их чудовищная психика мгновенно вытеснит, отметет подобную постановку вопроса. Либо выдвинет самооправдательную – совершенно вздорную – отговорку. Попытки же честно и откровенно проанализировать совместно с ними их поведение невозможны – стена. Они при этом либо озлобляются, либо впадают в неадекватно дурашливое состояние. При общении с хищными индивидами явственно ощутим некий барьер – и интеллектуальный, и психический. Не понимают самого главного. Создается ощущение, что и впрямь имеешь дело с животными.

Всё это целиком и полностью совпадает с поведением параноика.

Средства достижения цели – логически безукоризненны, сама же цель – абсурдна и безумна. Это и есть принципиальная схема отсутствия разума. Поэтому при социальной паранойе у властителей нет и не может быть никакой продуманной сверхзадачи. Ловкое, гибкое политическое шастанье без ясной цели само по себе становится ею – самоцелью. Любой ценой остаться у власти, захватить, вернуть ее…

Президент недавнего Заира – больной раком, престарелый Мобуту (убийца Патриса Лумумбы), имеющий 4 миллиарда долларов, зачем-то цеплялся за свою власть и тем самым длил кровопролитие в стране. Паранойя и только. (Хотя понятно, что пришедший ему на смену лидер оппозиции, если чем и отличается от Мобуту, то только меньшим пока счетом в банке). Чудом выжившего Ельцина СМИ уже прочат на третий срок президентства, ну ты подумай! Горбачев, на пару с Ельциным развалив и продав страну, набирается наглости вновь выдвигать себя в президенты. Что это, если не безумие, не паранойя?! (Хорошо хоть ПОЛУЧИЛ от народа по шее, всё какое-то для людей утешение, правда слабое, лишь символическое). Ирина Хакамада, депутат Государственной ДУМЫ ходит на работу, как в театр. Сама об этом и говорит, что политика, мол, для нее – всего лишь необычайно интересная, захватывающая игра. Промолчать мочи нет: играет роль. Для нее, как и для других думских «дам России», политическое поприще является чем-то вроде многолюдного подиума, где еще и «урвать» можно. Для Г. Старовойтовой политика – это «творческая деятельность, с помощью которой она пьет живую кровь действительности», а сами политики, в том числе, понятно, и она – «амбициозные, тщеславные актеры и лицедеи, но они необходимы обществу, наравне с ассенизаторами». Как тут не вспомнить предсмертные слова Нерона о самом себе: «Какой артист погибает!» Так этот «артист» хоть погиб в конце концов, наши же «комедианты» – ну, никак «не закругляются», вместо этого всё продолжают губить собственную страну.