Святой Камбер - Кэтрин Куртц

— Я взываю к могущественному архангелу Уриилу, ангелу смерти, который уносит наши души к берегу последнего пристанища. Минуй нас сегодня ночью и принеси лишь то, что мы должны знать. Fiat, fiat, fiat voluntas mea.

Эхо последних слов Келлена затихло, Камбер открыл глаза и снова оглядел всех. Теперь они были спокойны, даже Келлен. Выражения лиц смягчал свет матовой полусферы, возникшей над столом и опускавшейся к полу за их спинами на расстоянии вытянутой руки.

Решительно улыбнувшись, Камбер взял центральную свечу и слегка приподнял ее.

— Воздух, Огонь, Вода, Земля и Дух. — Он перевел взгляд на пятый огонек в своих руках. — Человек. В этом круге все соединилось в Единое Целое.

Он поставил свечу и взял ожерелье.

— Теперь, друзья мои, мы двинемся в неизвестность, — беззаботно произнес он. — Мы используем предмет (в нашем случае ожерелье), принадлежавший тому, с кем мы желали бы установить связь, используем это в качестве линзы, чтобы сфокусироваться на Эриелле.

Он приподнял цепь и аккуратно погрузил в чашу с водой. В воде рубины сияли теплым светом, но каждый чувствовал холодок, которым повеяло от камней, — в них скапливалась энергия их бывшей владелицы.

Камбер глубоко вдохнул и, засучив рукав, крестил воду правой рукой.

— Да будет благословен Создатель ныне и присно, от альфы до омеги, от начал и до конца.

Крест, начертанный им над водой, светился в воздухе; на его восточном и западном концах читались греческие буквы.

— Он жив в годах и веках, и слава о Нем гремит сквозь века. Да будет благословен Господь. Да будет благословенно Его святое имя.

Камбер говорил и чертил знаки стихий — воздуха, огня, воды и земли — в квадратах, образованных сторонами креста. Его волей и мановением руки знаки погрузились в воду и исчезли из глаз в туманной дымке над чашей. Когда он поднял глаза, казалось, и сама вода изменилась.

Камбер, чувствуя на себе взгляды соратников, взял бутылочку, открыл ее и вылил прозрачное содержимое в воду единым движением, заключающим крест в круг. От соприкосновения с водой жидкость из бутылки мгновенно чернела. Когда сосуд опустел, вода в чаше сделалась абсолютно черной, ожерелье было недоступно для глаз, но открыто внутреннему зрению.

Поджидая, пока поверхность воды успокоится, Камбер огляделся.

— Джорем, теперь пора воскурить благовония. Потом я попрошу всех поднести свои свечи к краям чаши в четырех квадратах и соединить вашу энергию, чтобы я мог воспользоваться ей. Если все получится, уже вскоре на поверхности появятся образы. Возможно, вы тоже увидите их.

Он потушил центральную свечу, когда Джорем открыл крышку кадильницы и протянул к ней руку.

Спустя мгновение над углями взвился дымок, и Джорем подбросил несколько щепоток благовоний. Он закрыл кадило, и через отверстия в крышке в комнату потек вместе с дымом приторно-сладкий аромат. Джорем обратился к отцу:

— Хочешь, чтобы курильница оставалась здесь, или поставить ее подальше? Запах не кажется резким?

Камбер придвинул дымящиеся благовония к чаше, дымок пополз вверх по серебряной стенке и заклубился над водой.

— Вот теперь хорошо, — оценил Камбер. — Я хочу видеть дым и чувствовать аромат. А теперь вступим в связь и посмотрим, что удастся выяснить.

Четверка стеснилась у стола. Свечи были поставлены возле чаши, левая рука каждого привычно отыскала и коснулась правой руки соседа. Камбер подвинулся поближе к Джорему, чтобы оказаться точно посередине между ним и Ивейн, и положил руки на края чаши. Его запястья соприкасались с руками детей, образуя энергетическое кольцо.

Камбер закрыл глаза, аромат священных снадобий и тишина расслабляли и обостряли восприятие, сознание очищалось. Сознание его близких окутывало Камбера, каждый мозг был хорошо знаком, но пока они не обрели четких очертаний и не слились воедино. Полному соединению личностей мешала некая пассивность. Он медленно открыл глаза и посмотрел на отражения свечей в черноте, обрамленной серебром.

В тишине росло напряжение. Камбер заглянул в себя. Обратился к процессам, протекавшим в мозгу, все его чувства предельно обострились. Он уходил все глубже, уже не прилагая никаких усилий. Перед ним возник темный тоннель, потом осталась только черная вода и дым курений над нею.

Не было мыслей; все сознательное и бессознательное в его мозгу заключалось теперь в черноте, которая была водой в чаше и вселенской пустотой. Он воскресил в своей памяти Эриеллу такой, какой видел ее в последний раз — надменной и гордой, и соединил образ с ожерельем на дне чаши.

Даже в сумеречном состоянии Камбера не покидало чувство, что его защищают друзья. Он начал поиск ниточки, ведущей к Эриелле. После того как в глубине сплошного мрака появились и двинулись к нему первые образы памяти, Камбер даже моргнуть боялся.

Вот оно! Он распознал лицо, умудренное жизнью лицо старца; нет это был младенец, стало видно все его тельце, Ребенок пяти-шести месяцев от роду куксился, сжимая кулачок возле недовольного ротика. Завитки дивных каштановых волос на голове. Ребенок открыл золотисто-коричневые, слегка навыкате глаза и посмотрел прямо на Камбера.

Он видел ребенка Эриеллы ее собственными глазами.

Камбер моргнул, и образ затуманился, но связь удалось сохранить. Несколько мгновений все плыло, потом картина прояснилась, и появился новый образ. На этот раз карта, женская рука с перстнем кропила ее водой. Сама карта оставалась неясной, и он ничего не мог с этим поделать, пока не понял, что ту, перед кем в действительности лежала карта, интересует не ее содержание, а магические действия на ней.

Эриелла твердила заклинания по изменению погоды, и он это видел!

Камбер снова моргнул, на этот раз неудачно — образ растаял. Терять контакт было никак нельзя! Восстанавливая порядок в сознании перед следующей попыткой, он решился повлиять на Эриеллу, заставить ее снова вспомнить о карте. Ее стратегия — вот что требовалось выяснить прежде всего.

Камбер закрыл глаза, давая им передышку, потом снова уставился на черную воду, концентрируясь только на Эриелле и ее карте. Связи с действительностью слабели и исчезали одна за другой, требовалось только не мешать самоуглублению. Обрывочные образы мелькали, и ничего не удавалось разглядеть.

Он должен был понять! Он подобрался так близко, что не мог отступиться просто так.

Еще один глубокий вдох, и Камбер своим сознанием потянулся к Эриелле через многие мили между ними, сблизился с ее спящим мозгом и коснулся сновидений. Вызвать образ карты Гвиннеда, соседних королевств и Торента со столицей Кардосой удалось без особого труда. Оставалось ждать.