Святой Камбер - Кэтрин Куртц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он долго обдумывал это, мечтая о будущем. Вдруг совершенно новая мысль посетила его столь неожиданно, что он не сразу ухватил ее суть и удивленно глядел по сторонам.
Потом, более не занимая себя размышлениями и взвешиванием аргументов, он дотянулся до сонетки над постелью и позвонил. Тотчас же явился Сорл, его лакей, запыхавшийся и озабоченный.
— Сорл, попроси отца Альфреда зайти ко мне, — распорядился король, избегая смотреть на сундук возле кровати. — Скажи, пусть принесет пергамент и чернила. У меня есть для него работа.
Сорл поклонился, заинтригованный, и отправился выполнять поручение своего господина. Синхил рухнул на постель, в восторге прижимая колени к груди.
Какая замечательная возможность! Келлен и Орисс будут возвышены до епископов, и будет более чем уместно, чтобы король преподнес им достойные дары по такому случаю. А какой дар может быть более достойным, нежели новое облачение?!
И посторонним совершенно ни к чему знать, что двое новых епископов получат не все, что будет заказано. Никто не заподозрит, что одно одеяние останется в трепещущих от благоговения руках Синхила Халдейна!
ГЛАВА III
Ибо смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей.[4]
Уютно устроив ноги на скамеечке перед камином, Камбер сидел в мягком кресле в своей спальне, невидящим взором глядя на огонь.
Мир снизошел на его душу, и грядущие испытания более не внушали страха. Он покинул зал собрания, настояв на том, чтобы никто не провожал его, и, вернувшись в свои покои, смог наконец скинуть окровавленную одежду и на пару минут расслабиться перед работой, что ожидала его нынче вечером.
Сотоварищи, однако, не спешили оставить его в покое. Гвейр, взявший на себя роль пажа, появился почти тут же — скорее всего, по просьбе Ивейн или Джорема, — и заставил Камбера принять горячую ванну, которую приготовил загодя. Вымывшись и переодевшись во все чистое, тот почувствовал себя куда бодрее, чем можно было ожидать после такого испытания, и с удовольствием воздал должное обеду: ломтям говядины, хрустящему хлебу, густо намазанному маслом, меду, сыру и красному вину. Здесь чувствовалась рука Ивейн!
Он был уверен, что много не съест; тем более, что ему хотелось попоститься перед вечерним ритуалом. Но Гвейр настаивал, а поскольку Камбер не мог сказать ему всей правды, то пришлось подчиниться. А Гвейр сурово стоял над ним, пока тот не съел большую часть приготовленного.
После чего ему наконец удалось отослать незваного помощника под тем предлогом, что ему пора отдохнуть, — в этом была немалая доля истины, — и еще больше часа Камбер провел в гардеробной, подготавливая все необходимое. В конце концов он растянулся на постели, применив различные магические способы для расслабления, чтобы как можно лучше отдохнуть за время недолгого сна.
Он проснулся через несколько часов, комната погружалась в закатные сумерки, а он был совершенно подготовлен. До окончания вечерней мессы Камбер пребывал в полном самоуглублении, мысленно повторяя свои предстоящие действия, Дождь, не прекращавшийся за окном, своим монотонным ритмом помогал сосредоточиться и перемещаться в сознании до самых сокровенных уровней.
Замысел Камбера не был отчаянно безрассудным, но не стоило забывать об опасности и быть небрежным. Подготавливая комнату, он еще раз сверился с манускриптом — автор настоятельно советовал действовать осмотрительно.
Главной заботой оставалась точность исполнения всех действий при том, что поддерживать переток энергии можно было лишь ценой полной концентрации сознания. Того, кто упустит какую-то тонкость в многосложном процессе, поджидают совершенно неожиданные последствия, но Камбер рассчитывал на своих детей, Райса, Келлена. Эта четверка не знала, что такое страх.
Образы близких возникли перед ним среди пламени, и Камбер позволил себе полюбоваться каждым из них: Ивейн и Райс, любимая дочь и недавно обретенный сын, безупречные, готовые на все; Джорем — не первенец, но теперь единственный оставшийся его сын, плоть от плоти его, невероятно упрямый и, может быть, оттого самый любимый; Элистер Келлен, грубоватый и порой циничный, прежде советчик, а теперь сподвижник и друг, только не слишком доверяет волшебству.
Камбер зевнул и потянулся всем телом. Блик пламени камина упал на пурпурный бархат его одежд. Удивительно, но рукопись предписывала для исполнения ритуала облачение непременно такого цвета. Забавный вид был у Гвейра, когда сегодня его просили отыскать в гардеробе прежнего короля нечто подходящее. Бархат приятно щекотал кожу, напоминал о домашнем уюте… Камбер резко поднялся, беззвучно подошел к двери и распахнул ее прежде, чем двое стоящих за ней успели постучать.
Райс и Ивейн молча вошли и направились к камину, Камбер задвинул засов. Целитель сел на скамью, а Ивейн устроилась на меховой подстилке у его ног, в складках ее плаща скрывалось нечто громоздкое.
Камбер вернулся к своему креслу, но не сел, а остался стоять, положив руку на спинку и глядя на дочь.
— Другие тоже придут?
Ивейн кивнула и стала разворачивать то, что прижимала к груди; тепло камина еще не одолело знобящую сырость, и она не сняла плаща.
— Сегодня Джорем занят на вечерней службе, а потом Синхил хотел его видеть. Отец Келлен будет в ризнице ожидать окончания их встречи. Это сосуд, о котором ты просил. Подойдет?
Она поставила чашу перед отцом, пламя камина заиграло теплыми бликами на серебряной поверхности, отбрасывая искорки в глаза Камбера.
— Как раз то, что нужно.
Он осторожно поставил чашу на сундук у двери в гардеробную, две пары глаз внимательно следили за каждым его движением.
Райс негромко кашлянул, привлекая внимание к себе.
— Теперь ты можешь сказать, что задумал, или будем дожидаться остальных?
— Если не возражаешь. Мне бы не хотелось объяснять дважды.
Они ожидали. Внешне Камбер оставался совершенно спокоен, но вынужденная пауза вызвала беспокойство внутри, Наконец он услышал тихие шаги, знаком руки попросил всех оставаться на местах и поднялся открыть дверь. Когда раздался стук в дверь, он отодвигал засов.
— Прости, что запоздали, — буркнул Джорем, войдя в комнату вместе с Келленом. — Синхил задержал. Я принес благовония.
Когда дверь была заперта, Келлен извлек из-под сутаны тугой сверток и передал его Камберу.
— Это оказалось не так просто, как ты думал. Кое-чего из упомянутого тобой не нашлось. Эриелла могла увезти с собой, или же забрала королева. Надеюсь, это подойдет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});