Кто-то в моей могиле - Маргарет Миллар

— Почему?

— В Лос-Анджелесе нет такой улицы.

— Вы уверены?

— Полностью.

— Но какой смысл ему было врать?

— Я не умею читать мысли, гадать по руке или на чаинках. Ее нет на карте города. Ни в одном из районов.

Она смотрела на него с таким выражением, словно была уверена, что он обнаружил бы эту пропавшую улицу, если бы чуть-чуть постарался.

— Я верю вам на слово.

— В этом нет необходимости. На любой заправке в городе вас с удовольствием ознакомят с картой Лос-Анджелеса, и вы можете убедиться сами. Когда будете этим заниматься, поищите заодно склад электрической компании Харриса на Фигероа-стрит. Филдинг утверждал, что он там якобы работает.

— Якобы?

— Нет никаких оснований полагать, что и в этом случае он говорил правду. По-моему, он из тех, кто предпочитает жить в одиночку до того момента, когда ему понадобится какая-то помощь.

— Складывается впечатление, что он вам не слишком понравился.

— Он мне понравился, — сказал Пината искренне, — но в больших дозах он утомляет.

— А пьет он, — она сделала паузу, — много?

— Он пьет, много ли, не знаю. Он рассказал мне кое-какие новости из своей жизни и, видимо, хотел, а может быть, и нет, чтобы я передал вам.

— Какие же?

— Он снова женился.

Она не отрываясь смотрела в конец длинного темного коридора, словно видела в его полутьме знакомые силуэты.

— Женился? Что ж, ему не так много лет. Казалось бы, чему тут удивляться. И все же я удивлена. Это кажется неправдоподобным.

— Я уверен, что он сказал правду.

— Кто эта женщина?

— Он ничего о ней не говорил.

— И даже имени не назвал?

— Я полагаю, — сухо заметил Пината, — ее зовут миссис Филдинг.

— Я хотела сказать… впрочем, это не важно. Надеюсь, она хорошая женщина. Я рада, что он снова женился. — В голосе ее, однако, не слышалось ни радости, ни надежды. — По крайней мере хоть кто-то отвечает за него теперь. Неизвестная мне женщина сняла тяжелый груз с моих плеч, и я ей благодарна. Пусть они будут счастливы. Если вы его увидите или он вам позвонит, передайте, пожалуйста, мои поздравления.

— Я вовсе не собираюсь получать от него весточку.

— Мой отец непредсказуемый человек.

«Как и ты, Дэйзи, детка, — подумал Пината. — Возможно, что у тебя и твоего папули куда больше общего, чем ты хотела бы допустить».

Он проводил ее до первого этажа.

Дождевая вода с крыши натекла на крыльцо, и коврик у входной двери издал хлюпающий звук, когда Дэйзи вышла из здания.

Вечером она в подробностях рассказала Джиму о неожиданном появлении отца в городе: о первом звонке из тюрьмы, который намеренно скрыла миссис Филдинг, о втором звонке, сделанном из офиса Пинаты, о несостоявшейся встрече, поскольку Филдинг убежал. Она рассказала Джиму обо всем, кроме одного, хотя последний факт заинтересовал бы его более всего. Она не стала говорить, что наняла детектива, о котором она не знала ничего, только имя и фамилию.

— Итак, твой отец снова женился, — заметил Джим, раскуривая трубку. — Что ж, с этим не поспоришь, естественно. Может, это лучшее, что он совершил в своей жизни. Ты должна быть очень довольна.

— Я довольна.

— Ему пойдет на пользу то, что у него теперь будет своя жизнь.

— А что еще у него было все годы?

— Не надо сердиться, — сказал Джим, стараясь быть особенно убедительным, с нажимом в голосе. Сложное сочетание верности отцу и обиды, чувствовавшееся у Дэйзи, вызвало у него раздражение. Сам он не слишком волновался о Филдинге и даже о деньгах, которые приходилось на него тратить. По правде сказать, он подумал, что Дэйзи весьма толково вложила деньги, если это поможет держать Филдинга на расстоянии. Лос-Анджелес был не слишком далеко, в какой-то сотне километров, но он надеялся, заботясь прежде всего о Дэйзи, что Филдинга быстро утомит атмосфера города, смог, транспорт, условия существования и он отправится в обратную сторону, к восточному побережью или на Средний Запад. Джим куда лучше Дэйзи знал, насколько сложно сохранять семейные узы, когда они уже ничего не связывают и слишком ветхи, чтобы их можно было перевязать заново.

Последний раз он видел своего тестя пять лет назад в Чикаго. Он приехал туда по делам. Они встретились у здания муниципалитета, и все поначалу шло прекрасно: Филдинг делал все возможное, чтобы очаровать зятя, а Джим старался изо всех сил показать, насколько он очарован. Но к десяти вечера Филдинг уже изрядно набрался и неустанно бормотал о том, что у Дэйзи никогда не было настоящего отца:

— Ты будешь хорошо заботиться о моей девочке, понял? Бедняжка Дэйзи. Ты о ней позаботишься! Слышишь, ты, ничтожество!

Чуть позднее пара крепких официантов запихнула Филдинга в такси, а Джим сунул ему три двадцатки в карман давно не глаженной рубашки.

«Ну что же, я о ней позаботился неплохо, — думал теперь Джим, — по крайней мере в пределах моих возможностей. Я не сделал ни одного шага, не подумав о ее благополучии. А иногда принимать решения было очень трудно, как в случае с Хуанитой. Она никогда не вспоминает Хуаниту. Тот уголок ее мозга, где лежат воспоминания об этой женщине, запечатан намертво, как могила».

Трубка потухла. Он раскурил ее снова и сидел, попыхивая дымом. Звук этот неожиданно напомнил ему голос Филдинга: «Ты будешь хорошо заботиться о моей девочке, слышишь, ты, ничтожество!»

6. Возможно, это письмо никогда до тебя не дойдет

Если так случится, я знаю причину

Через два дня, в среду, Джим Харкер вернулся домой в поддень, примерно на час раньше, чем обычно. Машины Дэйзи в гараже не было, почта лежала в ящике. Это значило, что Дэйзи уехала и еще не появлялась, поскольку почту доставляли к полудню. Без нее дом казался совершенно вымершим, хотя с первого этажа и доносился гул пылесоса и кусочки печальных песен, которые напевала Стелла веселым громким голосом.

Бросив почту на обеденный стол, он начал ее просматривать и был крайне удивлен, когда обнаружил счет на два с половиной доллара от Адама Барнетта, выписанный за оказанные услуги 9 февраля.

Счет удивил его по нескольким причинам: во-первых, Дэйзи поехала повидать Адама, ничего ему не сказав, во-вторых, крошечной оказалась сумма, предъявленная к оплате, меньше минимального адвокатского гонорара, кроме того, время поступления чека также было необычным. Адам послал его сразу после визита Дэйзи, не дожидаясь конца месяца, когда он обычно рассылал счета клиентам. Подумав, он заключил, что таким образом Адам хотел проинформировать его о визите жены, не нарушая этических моментов, требующих конфиденциальности в отношениях адвоката и клиента.

Пяти еще не было, и он позвонил в кабинет Адама:

— Будьте добры, мистера Барнетта. Это Джим Харкер.

— Секундочку, мистер Харкер. Мистер Барнетт уже вышел, но думаю, я смогу его догнать. Подождите, пожалуйста.

Через минуту в трубке раздался голос Адама:

— Привет, Джим.

— Я получил сегодня твой счет.

— А, это, — в голосе Адама звучало смущение, — я и не собирался его посылать, но Дэйзи настояла.

— Я и не знал, что она собиралась с тобой встречаться, пока не увидел счет.

— Неужели?

— И что она хотела?

— Послушай, Джим, Дэйзи сама расскажет тебе, если захочет. При чем тут я?

— Ты направил счет мне, и я предположил, что ты хотел таким образом дать мне знать, что она у тебя консультировалась.

— Ну конечно. Я подумал, хорошо бы поставить в известность и тебя.

— Хватит адвокатского трепа, — в голосе Джима прозвучали резкие нотки. — Она приходила к тебе по поводу… по поводу развода?

— Господи, нет, конечно. С чего это взбрело тебе в голову?

— Обычно женщины посещают адвокатов по этой причине. Верно?

— Как правило, нет. Они составляют завещания, подписывают контракты, заполняют налоговые декларации…

— Хватит ходить вокруг да около.

— Хорошо, — сказал Адам, тщательно выбирая слова. — Я случайно встретил Дэйзи на улице вскоре после полудня. Она, казалось, была чем-то озадачена и очень хотела поговорить. Мы побеседовали. Смею думать, что я дал ей хороший совет, и она его приняла.

— Касалось ли это конкретного дня четыре года назад?

— Да.

— И она ни слова не сказала о разводе?

— Нет, конечно. Где ты взял эту идиотскую мысль? Во всем поведении Дэйзи не было ни малейшего намека на то, что она вынашивает в себе подобный замысел. Кроме того, в Калифорнии она развода не получит. У нее нет для него оснований.

— Ты забыл кое о чем, Адам.

— Это было очень давно, — последовал быстрый ответ. — Что у вас там с Дэйзи происходит? Куда более мрачные семьи…

— Все было прекрасно до воскресенья, когда ей приснился этот чертов сон. Мы отлично ладили. За восемь лет нашей жизни последний год был самым лучшим, честное слово. Она наконец привыкла к мысли, что у нее не будет детей. Ну, может быть, не привыкла, но смирилась, и она с нетерпением ждала, когда у нас появится приемыш. По крайней мере ждала до того момента, пока ей не привиделась эта чертовщина. Вот уже три дня она ни слова не говорит о возможном ребенке. У тебя восемь, и ты прекрасно знаешь, как задолго до самого события начинается подготовка, разговоры и все остальное. Вот это неожиданное исчезновение интереса меня очень смущает. Может, она вообще не хочет ребенка. Но если она его не хочет, если она передумала, то зачем же нам брать ребенка. Это нехорошо.