Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник) - Елена Ронина

– Девчонки, я завтра попозже, в квартире прибраться надо. А завтрак на меня тоже рассчитан. Что добру пропадать? Там порции нормальные. Вам одной порции вполне на двоих хватит. Так что вы к восьми к гостинице подъезжайте. А я к половине десятого. Ну если хотите, конечно!

Первый вопрос, почему она нам с Наташкой это предложила? Неужели у нас такой голодный вид был? Вопрос второй, почему мы согласились? Нас дома кормили хорошо, наши папы занимали приличные должности и пользовались всякими благами, включая и продуктовые. Однако же мы, искательницы приключений, поперлись с утра пораньше искать на другом конце Москвы гостиницу «Останкино». Причем не позавтракав. Мы же есть ехали. Вся абсурдность ситуации нам стала ясна, когда нас швейцар не пропустил в отель.

– Вам, девочки, чего надо? – строго спросил он. И что нам было отвечать? «Нам бы туту вас поесть»? Есть как-то сразу расхотелось. Мы уже проклинали сердобольную экскурсоводшу и собственную жадность. Но тут нас заметил иностранец из нашей группы, проходивший мимо. Сразу заговорил с нами, что-то на пальцах объяснил швейцару, и нас пропустили. Следующим неприятным моментом было то, что, естественно, вся еда была рассчитана на определенное количество лиц и, стало быть, на определенное количество мест. То есть нужно было искать стул. Потом всем подвигаться. И как нам было пить из одной чашки? Позор, короче. Тот самый сердобольный иностранец отдал мне свою тарелку каши. Ну, понятное дело, девочки пришли поесть. Уж что достанется. Ну, хоть чаю по полкружки. И уйти вроде стыдно, уже и разговор какой-то с группой завязался, и что мы тут сидим на одном стуле, тоже непонятно. Все уже начали предлагать нам то, что они не съели. В начале десятого, слава богу, примчалась наша тетка. Как всегда, вся взмыленная:

– Ну что, девчонки, наелись? Вот видите, как хорошо, а то что этим немцам лишнюю порцию отдавать?! Устала, аж жуть. Сегодня Бородинская, а я уж ни жива ни мертва. До чего ж работа тяжелая. Врагу не пожелаешь. Сегодня самый информативный день. Где только сил взять все это им рассказать?!

Другого гида из этого нашего практикантского периода звали Татьяной. У нее ни один день не был информативным. И по моей шкале: что она больше любила – работу, историю или кого из людей, – она любила себя. Спокойная была, как танк. Она вообще ничего не рассказывала. В лучшем случае, что она вчера по телевизору смотрела. И она, тем не менее, туристам очень нравилась. Они с ней шутили, хохмили. Нам она обрадовалась очень.

– Ну ладно, девчонки. Вы их, давайте, на речном трамвайчике свозите, а я погуляю пойду, – и царственно удалялась.

– Наташ, как-то страшно. Ответственность же. А вдруг кто за борт упадет. Что нам тогда за это будет?

– Не знаю, будем стараться, чтоб никто не упал. Главное, не выпускать никого из виду и все время всех пересчитывать.

И главное, у замотанной экскурсоводши все время что-то в группе происходило: то кто-то паспорт потеряет, то от группы отстанет, то руку сломает. А у Татьяны все гладко, без всяких сбоев и происшествий. Вот ведь правду говорят, чем спокойнее ко всему относишься, тем все разумнее пройдет.

Есть экскурсоводы, которые просто любят нас, туристов, а больше они ничего не любят и не знают. Такая экскурсовод у нас была в Монте-Карло. Она постоянно повторяла:

– Сегодня самый счастливый день в вашей жизни! Вы приехали в Монте-Карло. Как же я за вас рада! Этот день вы будете вспоминать всю жизнь! Не всем удается посетить это дивное место. Я счастлива за вас, мои дорогие! – И дальше в таком же духе. И потом дала нам свободное время. Куда идти, зачем? Так мы кучкой и простояли около автобуса, боясь потеряться.

И практически все экскурсоводы любят рассказывать про себя. Правда, мы их про это спрашиваем. Ну и что? Интересно же, как наш человек оказался, например, в Италии или во Франции. Но про экскурсию-то тоже не забывай. Некоторые забывают напрочь. Такой экземпляр нам попался в Риме. Молодящаяся старушка возила нас на виллу «Дести». Куда мы едем, она забыла практически сразу, по-своему рассудив, что про нее саму будет интереснее:

– Вот как вы думаете, сколько мне лет? – загадочно спрашивала она. А нам больше делать нечего, как про это думать.

– Шестьдесят шесть! – сама себе с гордостью отвечала она. – Я ведь в Большом театре у Григоровича работала. И не девочка была уже. Шестьдесят лет, как-никак. А тут приехал он! Как меня увидел, так прямо и обомлел! Просто на коленях меня просил: «Бросай все, у меня в Риме своя вилла, будь моей женой!» Я, конечно, не сразу согласилась. Кто ж знает, какая у него там вилла?

Бабушка уж и сама верила в то, что она рассказывала. Безусловно, приятно услышать, что и в шестьдесят лет тебя могут замуж взять, причем не кто-то, а богатый иностранец. Но как-то все у нее не сходилось. Ну кем, допустим, она в шестьдесят лет могла работать у Григоровича? Ну, про то, что в этом возрасте она была уже не девочка, это ладно. Но все остальное? Хотя интересно. Может, и правда интереснее, чем про виллу «Дести». А по вилле мы просто прогулялись, в тишине наслаждаясь природой. И потом бабушка, хоть и врала, рассказывала нам про себя позитивное. Мы потом ее долго вспоминали и обсуждали. Нет, не «Дести», бабушку!

А другая тетенька, по имени Марина, экскурсовод из Дюссельдорфа, пугала нас жуткими историями про свою невыносимую жизнь в Ташкенте. Про голод, лишения. Аж мурашки по коже. А свою жизнь в Дюссельдорфе она, по привычке, оценивала с точки зрения того, как все дешево можно купить на блошином рынке.

– Вот вы не поверите, эти туфли на мне стоят пять марок!

Мы про себя вздыхали, – чего ж не поверим-то? Сразу видно.

Экскурсию она нам в Кельне провела замечательную. Но я всю дорогу пыталась оценить, сколько стоит ее куртка. Наверное, марок двадцать.

Экскурсовод Александр из Парижа, видимо, пережил несчастную любовь.

– Не верьте сказкам про французских девушек, про французскую любовь. Все вранье! – говорил он, причем так ожесточенно, что как-то было страшно. Вдруг ненависть к французским девушкам он перенес на весь женский пол. Заведет нас еще куда-нибудь. Может, возвращаться пора, пока не поздно.

А все равно мне эта работа нравится. И про город или музей рассказать, чтобы всем интересно было, и с новыми людьми повстречаться.

Нет, почему я не хочу быть экскурсоводом? Я очень хочу! Тем более все недостатки этой работы мне известны. И как быть хорошим экскурсоводом, тоже понятно.

Может, попробовать?!

Золотая рыбка

Ну вот я и на месте.

Ганновер, 1995 год. Суббота. Выставка начинается только в понедельник, и у меня целых два свободных дня. Вот она, вот она, вожделенная заграница. И я в центре нее. Что хочу, то и буду делать. Деньги у меня есть, язык в школе проходила.

Надо отдать должное, что не просто мимо проходила, а достаточно серьезно. Я закончила школу с преподаванием ряда предметов на немецком языке. По поводу ряда, это, конечно, сказано сильно, но в 10-м классе было десять часов языка в неделю. Мы читали Томаса Манна и Анну Зегерс в подлиннике. Среди выпускных экзаменов было сочинение на немецком языке, причем все, как на экзамене по литературе, то есть три темы по произведениям, а четвертая свободная. Как сейчас помню, она называлась «Если тебе комсомолец имя, имя крепи делами своими». Мой друг Купцов на эту тему писал, выпендриться захотелось! И отметки ставили две – за грамотность и за содержание. Ну, то есть все было очень по-взрослому.

Вот и проверим на месте, поймут ли меня немцы.

Гостиница замечательная, 4 звезды. Ну все, все в диковинку. Номер вылизан, пол в ванной с подогревом. Еще надо сообразить, как тут чем пользоваться, да что где включается.

Хорошо, у меня есть верный друг Зверева. Она закончила Иняз, работает в иностранной компании, за границу уже выезжала и, как могла, старалась меня к этой поездке подготовить.

Например, ну откуда мне знать, что, как войдешь в номер, надо сразу включить батарею. Иначе задубеешь. Причем делать это надо после каждого своего возвращения в гостиницу. Складывается впечатление, что весь персонал гостиницы прямо за дверью караулит, ждет, когда ты уйдешь. И бегом в номере отопление отключать. Очень бережливый народ!

Нет, ну мне вообще-то несложно, главное, не забыть. Привычки-то нет.

Все, пошла гулять. На улице весна, воздух свежий, дышу полной грудью.

Значит, гулять. Что по этому поводу говорит подруга Зверева?

– Главное, это не заблудиться. Метод один – очень верный. До угла и направо поворачивай. А обратно все время до угла и налево. Так и домой вернешься.

Ведь как умно. И просто!

Так я и пошла. До угла и направо, до угла и направо! А сама смотрю по сторонам. Как-то у них тихо. То есть сколько углов отшагала, ни одного человека не встретила. Ну прямо тень города или город теней.

Все очень чисто, зелено, по обочинам машины стоят все иностранные. Где же люди-то? И магазинов нет. Никаких, ни продуктовых, ни промтоварных! И есть уже охота. Ну наконец-то, какая-то маленькая лавочка типа нашего киоска с мороженым. Покупаю себе там булку. Сказать, конечно, ничего не решаюсь, пальцем тыкаю. Потом решаю проявить свою осведомленность и дать на чай. Но как это сделать? Знаю, что за границей принято. Но как?! Вот ведь, не спросила у Зверевой. Ну ладно, буду привыкать все делать сама. «Вот, – говорю продавцу, – вам на чай». Он отвечает: «У нас чая нет!» – «Чай, – говорю, – не нужен, это – вам!» При этом пытаюсь сунуть ему самую мелкую мелочь, которую нашла в кошельке.