Любовная отрава - Саманта Харт

Вдруг Кэролин услыхала отдаленный крик. Подняв голову, она увидела, что Лиза стремглав несется к ней, лицо девушки было искажено страхом. Она с разбегу бросилась в объятия Кэролин.

— Бог ты мой! — вопила негритянка. — Я накликала на себя беду! Бог ты мой! Я только что сделала по-маленькому на кладбище! Бог ты мой!

Усмехнувшись, Кэролин слегка потрясла Лизу, чтобы та пришла в себя:

— Но если ты так испугалась того, что сделала, то почему не ушла в другое место?

— Я же не увидела надгробий! Они упали и заросли сорняками! Теперь я наверняка умру и меня будут поджаривать в аду на сковородке!

— С чего ты взяла? — поинтересовалась Кэролин, поднимаясь на левой, здоровой ноге и опираясь на дрожащую от страха девушку. — Покажи-ка мне, где ты видела эти надгробия?

— Духи не любят неуважения, миз! Неужели вы ничегошеньки об этом не знаете?

— Не знаю и знать не хочу, — отрезала Кэролин.

Сердито бурча себе под нос, все время норовя повернуть назад, Лиза все-таки повела Кэролин в заросли по влажной траве. Чем дальше они заходили в мрачный сумрак деревьев, тем больше ими овладевали недобрые предчувствия. Дотронувшись рукой до влажной шляпки, Кэролин подумала о том, что, похоже, пошел холодный дождь — шляпка вся вымокла. Ей показалось, что она слышит, как капли барабанят по крышкам гробов, слышит, как вдалеке грохочут раскаты грома… Кэролин поежилась.

— Тебе не кажется, что скоро начнется гроза? — встревоженно спросила женщина у негритянки.

— Не-а, мэм. Но мне бы не хотелось находиться здесь, если разразится непогода. Пожалуйста, давайте уйдем отсюда!

Далеко впереди возвышались горы Поконо. На темных лесных тропах собирался туман.

Вскоре под старыми высокими ильмами они увидели несколько холмиков, поросших высокой сухой травой. Направившись к деревьям, Лиза споткнулась об упавший железный забор. Подойдя поближе, Кэролин сумела разглядеть под высохшей травой потрескавшуюся плиту из серого мрамора.

— Лиза, пожалуйста, разгреби в стороны камни и траву, — попросила Кэролин, подталкивая девушку к надгробию.

Негритянка с неохотой отправилась выполнять поручение, но, повозившись немного, расчистила четыре надгробных камня. На первом и самом большом можно было разглядеть надпись.

— «Джошуа Эбей, любящий отец, умер в 1779», — с дрожью в голосе прочитала Кэролин: она знавала этого человека. — Но почему же отец моей лучшей подруги похоронен так далеко от деревни? Может, мы заехали на территорию поместья, принадлежащего семейству Эбей? Наверное, они очень давно уехали отсюда, раз за могилой никто не ухаживает.

— А кто покоится под остальными тремя надгробиями, миз? — поинтересовалась Лиза, подступая поближе к Кэролин.

— Стряхни с них листья, тогда я смогу прочесть. Букв почти не видно.

Когда Лиза сделала то, о чем просила ее Кэролин, и женщина смогла разобрать надписи, ей стало нехорошо, и она тихо опустилась на землю.

— Моя лучшая подруга Катарина… Она похоронена здесь? И ее младшая сестра Джулиана? Их брат Филипп?! Смотри, все они умерли в тот самый год, когда я… уехала отсюда. У меня такое чувство, что я была в этом самом месте в день их похорон. Но я ничего не помню. — По ее спине поползли холодные мурашки.

— Все, что мне известно, миз, так это то, что теперь все они — привидения! — заявила Лиза, глаза которой горели в полумраке. — Нам надо убираться подобру-поздорову из этого печального места!

Кэролин позволила молодой негритянке отвести ее назад к их фургону, стоящему на узкой дороге. Они медленно продолжили путь в Юдоксию, причем Лиза всю дорогу причитала, что жалеет о том, что пустилась в такое путешествие без папочки. Кэролин пыталась вслушаться в завывания девушки, но ей не давал покоя один вопрос: почему она не помнила о смерти лучшей подруги?

В ее памяти был провал. Когда она пыталась вспомнить те времена, то никак не могла припомнить смерти знакомых, равно как и причин их безумного бегства из Тимберхилла. Словно события тех дней, когда ей было двенадцать лет, начисто изгладились из ее памяти или… ушли так далеко в подсознание, что она не могла ничего вспомнить.

Минут через пятнадцать они подъехали к видавшему виды мильному камню, который указывал расстояние до Юдоксии.

— Лиза, смотри, я помню этот поворот! Видишь развилку впереди? Сворачивай сюда!

Под деревьями вились и исчезали в мрачном молчании две дороги, засыпанные листьями.

— Миз, я хочу вернуться к цивилизации, — опять захныкала Лиза, — мне не хочется ехать в никуда! — Девушка нахмурилась, поглядела на хозяйку, а затем опять перевела взгляд на дорогу.

— Как только я увижу Тимберхилл, то сразу пойму, что нам делать! — воскликнула Кэролин.

— Что вы хотите сказать? — спросила Лиза, глаза которой загорелись нехорошим огнем.

— Я хочу сказать, что на месте решу, останемся ли мы в Тимберхилле, или вернемся на дорогу, которая ведет в Юдоксию, где живет моя тетушка.

— А если мы узнаем, что в этом мрачном месте живут одни привидения? — осторожно поинтересовалась негритянка. — Тогда мы вернемся домой?

— Сомневаюсь, что в Тимберхилле вообще кто-нибудь живет. Если хочешь знать, я думаю, что особняк разрушен до основания.

Лиза с подозрением поглядела на хозяйку и шепотом спросила:

— А почему?

— Потому что… — Кэролин не рискнула передать девушке свои опасения: на самом деле она боялась, что разъяренная толпа, от которой они убегали и которая то и дело снилась ей в кошмарных снах, подпалила их особняк. — Ну-у-у… потому что старые дома нередко горят, если никто не живет в них и за ними не присматривает.

— Надеюсь, что от него остался только пепел, — пробормотала Лиза.

…Чем дальше в лес, тем труднее стало разбирать дорогу; дикие травы были такими высокими, что царапали дно фургона. Когда они миновали указатель, извещавший о том, что они находятся у въезда в имение Эбей, Кэролин точно знала, что до ее дома осталась ровно одна миля.

Не в силах сдержать нетерпение и волнение, она выпрямилась, стараясь разглядеть то, что было скрыто за переплетающимися кронами высоких деревьев. Она помнила, как ездила по этой дороге ребенком. Тогда у них был хороший экипаж, и, встав на сиденье, она могла увидеть высокое главное здание из серо-зеленого камня. На островерхой крыше примостились пять труб, дымок из которых уходил прямо на небеса.

Но спустя все эти годы Кэролин уже не казалось, что путь к дому такой приятный, как ей припоминалось. Небо начинало темнеть, пронизывающий ледяной ветер поднимал с земли и гнал по воздуху опавшие листья.