Последние дни Российской империи. Том 1 - Василий Криворотов

— Скупка еврейской группой Симановича акций газеты «Новое Время», например. Эта наша газета, как вам известно, стояла на страже против влияний и происков чуждых нам кругов, которые называли её «антисемитской» или «черносотенной». Она стала им давно уже бельмом на глазу, так как всё больше и глубже проникала в их опасную работу. Можете себе представить возмущение и переполох в рядах национально и конструктивно думающих людей в Петрограде да и в других городах, когда они узнали, что акции газеты перешли в чьи-то другие руки и, когда она, как орган самозащиты от еврейских происков, перестала существовать. Как и почему собственники «Нового Времени» попали в затруднительное финансовое положение, никому не известно, но, что новым собственником объявился вдруг граф Витте, это вызвало подозрения, так как граф со своей супругой, еврейкой, стоял со своими симпатиями на стороне еврейства. Витте, в самом деле, сыграл роль собственника акций лишь для отвода глаз общественности. Позже все акции газеты перешли в руки банкира Рубинштейна.

Вы помните, господа, уход Щегловитова с поста министра юстиции как раз перед тем, когда процесс Бейлиса по поводу ритуального убийства мальчика Андрея Ющинского приходил к концу и грозил закончиться неблагоприятно для евреев. Мировое еврейство превратило этот процесс в борьбу маленького Давида против гиганта Голиафа. Еврейству стало не до законности, не до правды и справедливости, а исключительно для того, чтобы любой ценой выйти в деле еврея Бейлиса победителем. Благодаря огромному влиянию богатого еврейства в Киеве, благодаря преобладанию его печати, благодаря всецелой его поддержке левыми партиями и кружками нашей «передовой» интеллигенции этот процесс был превращён в борьбу еврейства против нашего судопроизводства, против нашей законности, а значит, и против русской государственности. Всё было сделано для того, чтобы подкупить киевскую полицию и расследовательные власти и устранить непосредственных свидетелей. За пять начальных месяцев расследования были уничтожены все следы злодеяния на кирпичном заводе еврейской хирургической больницы. Сгорело здание, где произошло преступление, а на его месте начало строиться новое. Были выстроены новые ограды и, в общем, были стёрты все следы злодеяния с очевидной целью: замести следы и усложнить процесс. Остался в памяти судей и народных масс лишь бледный, обескровленный труп мальчика Ющинского с многочисленными ранами, через которые он истёк кровью.

Бейлис был признан невиновным, так как существенных доказательств его вины не было, а важных свидетелей постигла вдруг во время процесса необъяснимая смерть. Вердикт присяжных признал Бейлиса свободным, но подтвердил существование кровоточивого детоубийства. Освобождение Бейлиса вызвало подобное торжество мирового еврейства, которое напоминало в некоторых наших городах своим шумом и гамом празднование праздника Пурим. Еврейство бурно праздновало свою победу над русским судопроизводством. Наша «передовая» интеллигенция вторила ему, но ненаказанное убийство мальчика Ющинского легло мрачным бременем на душу русских народных масс. Они чувствовали и видели за трупиком обескровленного мальчика тени убийц, которых суд не раскрыл и не наказал. Они поняли также, что еврейство приложило все свои силы, политическое влияние и материальные средства для того, чтобы помешать судебному процессу в Киеве раскрыть настоящих убийц и привлечь их к законной ответственности. Шумное празднование евреями своей призрачной «Победы» во всей России народные массы приняли, как вызов и оскорбление. В русской народной душе киевский процесс с его фальсификацией, подтасовками фактов и очевидной пристрастностью, а затем это неуравновешенное торжество еврейства вызвало, кроме душевной удручённости, неизгладимое подозрение, которое евреи никак не могут приписать к своим успехам. Многие из них понимали это, но ни один образованный еврей не попытался советовать своим сородичам в Киеве не вмешиваться в дела нашего правосудия. Если Бейлис действительно был невиновен в предъявленных ему обвинениях, то теперь в глазах народа вся безнаказанность настоящих убийц мальчика легла мрачной тенью на всё еврейство. Я не знаю насколько этот факт трогает наше еврейство, но миллионы наших людей поставили им безнаказанность за жизнь маленького мученика в счёт.

Присяжные киевского процесса установили перед еврейской и русской общественной совестью исключительно тяжёлый факт. Доказано и подтверждено изуверское преступление; умирают по необъяснимой причине самые важные свидетели; существует целый сонм всемогущих укрывателей и пособников; доказаны подкупы полицейских чиновников; явно выступают на поверхность на суде разного рода ложные показания и подтасовки; целые политические группировки и отдельные группы лиц назойливо стремятся повлиять на ход процесса, но преступников нет. Преступники скрылись от настоящего суда за золотом, за мощными влияниями, за купленными в массе свидетелями, за подлогами и подделками разного сорта. Правового суда не было, того настоящего свободного суда, который бы нашёл и казнил преступников, кто бы они ни были. Он освободил бы еврейскую и русскую общественную совесть и, быть может, стал бы шагом примирения между евреями и русскими.

Тут ведь тоже вмешался в дело Симанович и добился через Распутина удаления министра Щегловитова, а затем и оправдания Бейлиса. Еврейское окружение старца и он сам остро выступили против антиеврейской пропаганды, порождённой процессом Бейлиса. Симанович послал Распутина к царю с просьбой защитить евреев и запретить эту пропаганду. Государь остро отверг просьбу и строго потребовал от Распутина не вмешиваться в подобные вопросы. Симанович и его сородичи изнывали, очевидно, от злобы, но должны были временно отступить. Но лишь временно, пока готовилась новая вылазка на невидимом фронте против всех тех, кто так или иначе сопротивлялся еврейским проискам словом или делом[22].

   — Простите, Сергей Александрович, что я вас ещё раз перебиваю, — сказал Лешнев, приподнимаясь с места. — Хочу сказать пару слов об этом суде в Киеве. Наши «передовые» юдофилы ошибаются, думая, что они своим юдофильским подхалимством могут помочь разрешить положительно еврейский вопрос. Еврейский вопрос у нас в России мог бы быть, пожалуй, решён только и исключительно на почве примирения евреев с русскими и на обоюдном признании ими общечеловеческих нравственных идеалов. Для совместной гражданской жизни двух народностей необходимо и безусловно их этическое слияние. Значительная разница в понимании добра и зла, во взглядах на мораль, на честь, на опрятность взаимоотношений между людьми уже достаточна, чтобы создать между этими народностями непроходимую пропасть. В течение процесса Бейлиса в Киеве евреи открыто и невоздержанно попирали наши законы, наш суд, русскую гражданственность и наши нравственные чувства. Они вызывающе показали себя противниками христианского мира и открыто ушли в своё моральное гетто. Эта этическая обособленность евреев и специфически им присущее понимание этики не допускают их к мирному и лояльному сожительству с другими народами. Они везде гонимы, они всегда навязчивы, они во всём правы, так как они «избалованный народ». Должны другие народы признать эту «избранность» и позволить евреям сесть себе на шею? С таким решением вопроса никто не согласится. Вожаки мирового еврейства знают это, а посему ищут именно мирового владычества над другими народами золотыми путями.

   — Я думаю об этом, как и вы, Николай Николаевич, — кивнул головой Рамсин и продолжал, — Симанович упорством в достижении своих целей совершенно подтверждает ваше мнение. Евреи не создают идеологического, чисто еврейского течения, которое бы имело своей целью примирение и серьёзный сговор с нами. Говоря о равноправии с ними в нашей стране, они ведут разрушительную войну против нас в подполье с целью завоевания, а не примирения. Эти факты подтверждаются на каждом шагу. Депутат национальной группы в Думе Пуришкевич давно уже поднимал свой голос и в ней, и вне её о разрушительной работе тёмных сил и их пагубном влиянии на высшую власть. Я знаю Пуришкевича близко, так как состою и теперь ещё членом его оборонительной организации «Архангела Михаила», борющейся против еврейских происков у нас. Этот союз располагал даже специальной субсидией правительства, предназначенной им исключительно для поддержки группы патриотов в Думе. Симанович, действуя через Распутина, убедил царя в том, что эта субсидия правительства используется Пуришкевичем совсем для иных целей. Назойливые воздействия старца привели, наконец, к тому, что царь лишил нашу организацию этой субсидии[23]. На этом Симанович не остановился. Он подкупил секретаря нашего «Союза Архангела Михаила» Розена и приобрёл этим путём доступ во все предприятия и планы нашей организации[24]. Этот случай ещё раз показал низкое моральное качество многих людей нашего современного общества. Насколько раньше мы могли гордиться высокими моральными качествами чиновных и нечиновных людей, настолько в последнее время и, особенно, во время войны, они легко поддались злокачественной эпидемии взяточничества и измены. Я лично убеждён в том, что Симанович со своей группой еврейских банкиров давно уже насаждал это зло среди наших людей в Петрограде, а также и в Москве. Конечно, это ничуть не оправдывает тех, которые польстились на иудейские сребреники. Наш секретарь Розен, бывший прокурор и уважаемый всеми человек, принимал иудейские серебреники и передавал Симановичу в руки все жалобы против нелояльных действий евреев, поступавшие к нам со всей России. Пуришкевич скоро заметил, что эти жалобы и разные донесения приняли совсем невинный характер общежитейских споров и мелочных обвинений. За Розеном была установлена, слежка, и его скоро поймали наши люди с поличным при попытке передачи туго набитого жалобами и донесениями против евреев портфеля Симановичу. Розена мы устранили из союза, но устранить осведомлённость тёмных сил о смысле и приёмах нашей оборонительной организации мы, конечно, не могли. Розен знал много и посвящал дальше своих плательщиков в тайны нашей организации[25]. Симанович забрался в наши провинциальные группы. Розен выдал ему также всю схему борьбы против тёмных сил «Объединения добрых русских людей», и вскоре Симановичу удалось подкупить руководителя московской группы этой организации Орлова[26] Как видите, господа, тёмная сила вторглась даже в самые «черносотенные» ряды нашей общественности и открыла там торговлю людьми и принципами. Огромные суммы еврейского капитала были брошены на разгром русского самодержавия. Из Петрограда серебреники шли в глубокую провинцию, и тут покупали людей, которые должны были защищать интересы мирового еврейства и ослаблять самозащиту собственного народа[27]. Народ почувствовал, что на верхах с этой самозащитой дело обстоит неблагополучно, и пошёл на нежелательные с общечеловеческой точки зрения погромы, вследствие которых страдала больше всего та часть нашего еврейства, которая давно уже осознала необходимость лояльного сожительства и сотрудничества с нашими людьми.