«Бархатное подполье». Декаденты современной России - Елена Куличкова

«Декаданс – это шелест дождя под строки Бодлера и музыку «Бостонского чаепития», это светлая грусть и свежие устрицы в лепестках орхидей на берегу залива…» – отбивал ножкой салонный свинг Преображенский на мой вопрос «Что же есть декаданс?». «А может, вам просто здорового траха не хватает? – поинтересовалась я. – Сразу ясность в мыслях появится, расслабитесь опять же». «Радочка, ну что ты такое говоришь! Я ей про красоту печали, утонченный гедонизм, экстремальный сентиментализм, а она… Ведь именно сантименты делают человека Человеком! А современный мир наполнен лишь жалким суррогатом чувств! Я пытаюсь возродить нежность! А с трахом, как ты говоришь, у нас все в порядке».

«Хочешь, я тебе про настоящий декаданс расскажу», – скользнул по моей шее железным пальцем прекрасный гот. «Настоящие декаденты – это мы! Венец, наполненный гноем, и роз лепестки… понимаешь?» «В детстве я жил в Отрадном, а там либо ты гопник, либо из больницы не вылезаешь! И вот как-то пацаны решили, что я им много денег должен. Меня тогда два парня в косухах отбили – Цербер и Мишаня их звали. С тех пор я решил: хватит быть быдлом некуртуазным – стану неформалом. И стал!» – разоткровенничался он.

«… из-под пурпура мира и высеченный тихий рот вампира – лес красных десен с напряжением хлыста…» – вампирически улыбался любитель соблазнов, пыток и бедренных костей, кукла перверсивного упадка куртуазный поэт Гец Пилявский.

«Чтобы ощутить упадок, нужно для начала пресытиться чувствами… Могу поспособствовать. Есть три темпа стегания хлыстом, в результате которых можно достичь декадентского оргазма, декадентского плача и декадентского ощущения космоса. Пойдем в сквер напротив?» – предложил мой прекрасный гот. Я согласилась, но попозже, когда осилю список рекомендованной литературы по теме. Если упадочничествовать – так по полной.

Верлен, Рембо… Я уверена, что большинство из вас так же, как и я, только смутно припоминают эти имена, если вообще когда-либо их слышали. Дело здесь не в образованности и эрудированности, а в том, что в наше время поп-альтернатив-аренби-рэпа находятся люди, предпочитающие не раскачиваться в моше, а танцевать салонный свинг. Это я к тому, что пусть приходят не 2000, а 200 человек, но они знают, куда идут…

(Текст недописан)

Изященцы (комментарии Нестора Пилявского)

Основные признаки декадентов:

• Декадент – это существо аномально-перверсивное, наперекор всему и всем зачарованное процессами распада, отыскивающее там своеобразную красоту, кое-как придающее ему способность задержаться в размываемом мире пустоты. Существо, вымученно играющее этими красивыми оболочками и собою как одной из них.

• Декадент всегда индивидуалист и нонконформист; он противостоит обществу с его нормальными ценностями, с его декларацией ценности жизни, здоровья, порядка, законности, добродетели, с его глупостью и ограниченностью.

• Декаденту присуще видение мира как пустой игры, пляшущего вихря масок, бала шелухи.

• Декадента характеризует утонченность или претензия на утонченность. Глубокая чувственность, но трагичность на грани безразличия. Полет-падение. Поиск прекрасных поверхностей ради их ужасных глубин. Апокалиптическое видение каждого дня, часа, мига как последнего. Вычурность, изломанность как следствия экспрессии театрализма, трагичного и фарсового одновременно.

• Декаденту присущи эстетизм, дендизм, формализм. Все зачастую замешано на аутоэротической метросексуальности как фрейдистском итоге запутанной души полиморфного перверта. Изысканность внешности формирует выхолощенность формы, большое значение придается манерам, внешности, облику. Эта выхолощенность сама как бы намекает на трупность неживого гиперэстетизма, застывшую клипотичность текущей безысходности.

• Декаденту свойственны следующие философские обороты, проявляющиеся в тех или иных утверждениях, поступках, ощущениях:

– утверждение децентрации, отсутствия временного следа как индивидуального оттиска в бытийном пространстве;

– отказ от человеческих аберраций, девальвация романтических и позитивистских идей, свойственных буржуазному мышлению;

– абсурдность идеи «субъекта-в-себе», постулат о суверенности (уединенности, обреченности, «заброшенности») (Хайдеггер) в себя и в мир сознания, предполагающий бесперспективную рефлексию на перспективу вечной пустоты, дорога к которой является дорогой к самому себе;

– демонтаж, расслоение, дробление «я» в сплаве отчаяния, протеста и тоски во вселенной абсурда;

– утрата ощущения и понятия «я» в экзистенциальной пустоте. «С бутонов нераскрывшихся нарциссов / Слетало декадентское Ничто» (Ханс Зиверс).

Неделю в двух московских клубах проходил Фестиваль куртуазного декаданса «Бархатное подполье»

Театральная студия

Куртуазным декадансом называет себя столичный арт-хаус. Под это определение подходят разные стили: готическая культура, гламур, самые непредсказуемые рок-формации. Объединяет их мрачная любовь к теме смерти и изощренной красоте жизни. В своем творчестве декаденты опираются на богатую традицию: от поэзии французского символизма до Александра Вертинского, от Серебряного века и западного глэм-рока до советских стиляг и современных куртуазных маньеристов. В этот раз на фестивале открытия упаднической культуры были показаны во всех видах искусства.

Открылся фестиваль выставкой эротической фотографии, на которой были представлены работы Елены Мартынюк, Влада Гансовского и других фотохудожников. Затем Петр Воротынцев с картавинкой рассказал о том, как «на кушетке зарезался молодой педагог», а литературно-музыкальная группа «Середина неба» поведала куртуазную историю о нищем, отвергшем любовь принцессы. DC Team gothic performance представили «черно-белый» танец в стилистике некроромантизма, а театральная студия «Бу» при «Доме Булгакова», по случаю юбилея писателя набившая руку на ведьминских шабашах, показала драматическую сценку – историю женщины-самоубийцы из «Дачников» Горького, украшенную стихами Блока.

Затем в клубе «Вереск» прошел гала-концерт рок– и фолк-групп «Нежно», «Полынья», «ПРЕТ», «Бостонское чаепитие». Кстати, лидеру последней – Владимиру Преображенскому – принадлежит идея создания фестиваля.

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

«Бархатное подполье» порождало, как мы видим, интересные эссе, искусствоведческие дискуссии, полемику. И мне это нравилось…

А следующий фестивальный день прошел в клубе «Вереск». И вот тут случились события, которые меня повергли в шок…

Почти булгаковская история, или «Где боа?»

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

В «Вереске» у меня планировалось сразу два мощнейших номера. Во-первых, выступление Владимира Веселкина. Во-вторых, я списался со своей давней знакомой, тибетологом и певицей Еленой Потаповой, с которой мы еще были знакомы по хипповым кругам в 1990-е. Она одно время безвылазно жила в Тибете, изучала разные околокультурные и сакральные вещи, но как-то так жизнь повернулась, что девушка вдруг перекочевала в город Бостон. Плюс ко всему собрала там рок-группу. И в этой группе играл… Ян Макдональд (Ian McDonald), легендарный саксофонист King Crimson. С этим чумовым составом она должна была прибыть в Москву на фестиваль «Бархатное подполье». Но в итоге буквально в один день я получаю чудовищные известия.

Владимир Веселкин попал под трамвай и лишился ноги. Возвращаясь с поминок, заснул на трамвайных путях – жуткая, почти булгаковская история. Елена Потапова и ее группа действительно прилетели из Бостона, а затем девушка заболела тяжелейшей пневмонией и накануне концерта в Москве не то что выступать – говорить и встать не могла. На меня это все наваливается… Неудивительно, что на второй день фестиваля я беззастенчиво хлестал виски из горла.

И тут неожиданно случается смешная история. Уже тогда на «Бархатном подполье» многие хотели выступить. Незадолго до фестиваля подала заявку некая группа A-Net. Пришла девочка в рокерских штанах и косухе – солистка означенной группы. То, что они играли, было совсем неплохо, но вот только… Я попытался с девушкой деликатно поговорить насчет имиджа… мол, тут куртуазный декаданс, богема, аристократизм, а не хэви-металл-фест. Та сразу же понимающе закивала головой: «На самом фестивале у меня будет образ, кринолин, перчатки, боа и мои музыканты примут… куртуазный вид». Я тогда подрассслабился и отчего-то поверил: «Ну, раз боа…» И вот выходит группа, обещавшая поработать над имиджем, начинается обычный пивной рок-концерт, хотя вроде бы песни, мною одобренные, и имеют декадентское содержание. Музыканты одеты черт знает во что. Меня все это активно бесит, и далее картина следующая. Они отыгрывают очередную песню, и в повисшей немым вопросом в зале паузе отчетливо слышен мой уже заметно хмельной голос: «А где боа-а-а?!» Это выглядело театром абсурда. Кстати, на том же фестивале я понял: пора завязывать со всеми этими музыкальными конкурсами и голосованиями. К третьему сезону я подумал, что хватит этой ложной объективности, этого муторного голосования. Кого посчитаю интересным, того и приглашу.