Биология и Буддизм. Почему гены против нашего счастья и как философия буддизма решает эту проблему - Евгений Викторович Бульба
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы, в свою очередь, поменяли бирки и покорно воспроизвели привычную дихотомию в новых декорациях. Теперь это звучит так: все хорошее в нас от человека, а плохое – от животного. Если мы порождаем в себе человеческое и боремся с животным, то развиваемся, а если потакаем животному, то деградируем. К этому заблуждению пришито убеждение, что животные черты в нашей природе – эти негативные качества проявляются спонтанно, они примитивны и естественны, а человеческие качества сложные и «искусные» – мы должны проявить внутреннюю силу, развить самодисциплину, совершить духовную работу, чтобы они появились.
В настоящее время наука привела нас к возможности избавиться от подобных тяжких стереотипов. Почему тяжких? Потому что нелегко воспринимать себя как изначально «низкое» существо. Потому что слишком много сил тратится на непринятие своей «животной», «низменной» составляющей. Мы привыкли считать, что каждый «возвышающий» акт зависит от волевого усилия. Если вместо этой мрачной уверенности мы выясним, что все качества естественны, от эгоизма до альтруизма, жизнь обретет другой смысл, созвучный тому, который мы ищем в буддийской идее о глубокой естественности сострадания. В наше скептичное время отнюдь не лишними будут дополнительные подтверждения того, что сострадание и альтруизм являются частью природы человека.
Новости от Дарвина
Джон Боулби, один из наиболее проницательных биографов Дарвина, полагал, что Дарвин страдал от «ноющего самонеуважения» и «сверхактивной совести». Боулби написал: «Многое в нем восхищало: его сильные моральные принципы были вне претензий, и это стало неотъемлемой частью характера Дарвина. Родственники, друзья и коллеги любили его за эти моральные качества, но они, к сожалению, были развиты в чрезмерной степени»[39].
Роберт Райт
История сыграла с создателем эволюционного учения злую шутку. Дарвин был образцом скромности и добродушия. Дарвинизм лег в основу современной биологии и отразился на всех общественных науках, но… одновременно подвергся извращению и в такой перевранной форме использовался маргинальными течениями, реакционерами и циниками всех мастей. Расисты и националисты манипулируют вырванным из контекста понятием наследственной изменчивости, бесчестные теоретики капитализма «умствованием» о борьбе за существование прикрывают эксплуатацию, циники оправдывают свою подлость тем, что говорят: «Выживает сильнейший – это естественный отбор» – власть предержащие насаждают идею о том, что если животное начало в нас естественно, то основной общественный принцип – побеждает сильнейший. Подобная логика, воспроизводимая всевозможными «трактователями» дарвинизма, еще древнее, чем сам дарвинизм. Им просто по вкусу пришлось новое звучание их старых как мир мотиваций. Дарвинизм оказался жертвой всевозможных манипуляций и вывертов, призванных оправдать предосудительные теории.
Действительно, эволюционная биология, выросшая из дарвинизма, утверждает, что все плохие качества есть проявления нашей животной природы. Но! И все хорошие тоже! Более того, в нас нет качеств неживотной природы! Нет никаких особых «человеческих» качеств, которые не явились бы следствием животной основы. В человеке естественно проявляется глубоко вшитая склонность как к негативным, так и к положительным поступкам. Мы одинаково легко проявляем как эгоизм, так и альтруизм. У эгоизма нет «приоритета», альтруизм не нужно «специально» зарождать. В разных ситуациях мы спонтанно проявляем как первое, так и второе. Основа для эгоизма и альтруизма уже есть в нашей природе. Все, что мы можем как люди, – сознательно выбрать, какой из этих путей предпочтительнее.
Прелюдия
Именно ген в форме заключенной в нем информации либо выживает в череде поколений, либо нет. В отличие от гена (и, хочется сказать, мема) организм, группа организмов и вид не могут быть вышеописанной единицей, потому что они не производят свои точные копии и не конкурируют в пуле аналогичных самокопирующихся объектов. Гены же все названное делают, и на основе этого логически правильного вывода ген можно назвать эгоистичной единицей в особом, эволюционном, смысле слова «эгоизм»[40].
Ричард Докинз
До того как исследовать возникновение альтруизма в этическом смысле, нам нужно разобраться с тем, что он собой представляет в биологическом. Эти два понятия различаются. В этике альтруизм – действие, направленное на благо окружающих. В биологии альтруизм – любое действие организма, направленное не на получение собственной пользы, а на совершаемое ради размножения других организмов популяции. Сначала рассмотрим биологический вариант. Именно он был прародителем. Нас интересует, почему этот вариант вообще появился, как развивался и как привел к тому, что теперь заботит человека, – к этике.
Начнем с начала: возраст Земли – 4,5 миллиарда лет. Первая жизнь на планете появилась 3,5 миллиарда лет назад (по некоторым предположениям, даже раньше – 3,8–4 миллиарда). Странное начало для исследования истоков альтруизма, не так ли? Однако не спешите с выводами. Время появления первого многоклеточного организма неизвестно, сейчас по этому поводу ведутся споры вокруг отметки в два миллиарда лет. Для нас важно, что одноклеточная жизнь в течение этого времени эволюционировала и оттачивала разные формы взаимодействия.
Например, гетеротрофные бактерии и одноклеточные грибы живут, питаясь органическими веществами окружающей среды. Переваривая, они выделяют наружу ферменты, которые облегчают последующее усваивание пищи, то есть частично изменяют окружающую среду в сторону «удобоваримости». Большинство бактерий честно выполняют свою работу, но неизбежно находятся те, кто не выделяет ничего, но пользуется плодами труда соседей.
Наиболее известный благодаря любви к булочкам и пиву пример – дрожжи. Это одноклеточные грибы, питающиеся углеводами. Дрожжи предпочитают глюкозу – ее проще всего переварить, но в природе есть множество других углеводов, например часто встречается сахароза, состоящая из глюкозы и фруктозы. Оказавшись в среде, где много сахарозы, дрожжи начинают ее переваривать и параллельно выделяют в окружающую среду фермент инвертазу, которая расщепляет сахарозу на отдельные молекулы глюкозы и фруктозы. На втором этапе пиршество – вокруг полно глюкозы. И всегда находятся «эгоисты», которые, не производя инвертазы, едят глюкозу, произведенную соседями.
Еще более удивительный пример – бактерии группы миксококк[41]. Эти микроорганизмы способны согласованно строить «башню» при наступлении тяжелых времен (рис. 4). Если жизни колонии что-то угрожает, бактерии собираются в сгусток. Те бактерии, которые были в нижней части, трансформируются в ножку, удерживающую верхнюю часть. Верхние бактерии образуют головку – наружную оболочку и внутреннее содержимое. Каждая из этих внутренних бактерий покрывается особо прочной оболочкой и замирает – переходит в состояние споры. В таком виде они могут провести долгое время и переждать неприятности, чтобы потом, раскрывшись, дать начало новой популяции. Безусловно, что та часть «бактерий-альтруистов», которая образует
