Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье - Нина Демина

Отец удивленно посмотрел на меня, потом на Костю и произнес:

– Очень жаль…

– Да, да – закивал Костя, видно напугала его перспектива обсуждать мои жизненные перипетии в присутствии родителей, – я очень тороплюсь.

Из-за пышных кустов вокруг беседки, к нам вышла мама. Ее руки в нитяных перчатках держали секатор – подстригала розы.

– Ты все еще забываешь завтракать, – вместо приветствия сказала она, – а это вредно для здоровья.

– Здравствуй мамочка!

– Здравствуй дорогая… здравствуйте, молодой человек.

Мама умеет произвести впечатление – безупречная осанка, благородная внешность, королева, да и только. То ли Костик испугался щелкающего секатора, то ли царских манер моей матушки, но он даже забыл улыбнуться, просто склонил голову в поклоне.

– Мойте руки, завтрак готов, – сказала мама, и я повела оторопевшего Костика к умывальнику.

– Как зовут твою маму? – спросил он, открывая никелированный краник.

– Екатерина Анатольевна, никаких теть Кать, умоляю! – я держала полотенце, и смотрела, как он намыливает руки, как умывает лицо, было в этом что-то деревенское, словно эпизод из старого советского фильма.

– Послушай, а что это за прикол с проституцией? – отфыркиваясь, спросил Константин. – Твои родители, оказывается, знают.

Я подала ему полотенце, и, решив припугнуть, сказала приглушенным голосом:

– Видишь, отец не одобряет, сейчас и от мамы тебе достанется, она считает, что я поддаюсь чужому влиянию, так что бутерброд в зубы, и в обратный путь.

Но Костик не торопился, он с наслаждением вдохнул воздух, пропитанный запахом клубники и свежесваренного кофе.

– Ты меня нарочно запугиваешь, Долли? – с иронией спросил он. – А я, пожалуй, останусь, мне здесь нравится, отец у тебя нормальный мужик, и с мамой я подружусь.

Ох, и хитрец этот Костик, иногда мне кажется, что он специально для меня прикидывается простачком, а сам с подкладкой, то есть с двойным дном. И как у него получалось всегда оказываться там, куда меня отправляла сводня? А? У ресторана, когда я сбежала от Виталика, у дома Сенина, да и надпись "Парадиз", черным фломастером на листке…

– Ну, ну… – протянула я, оставив размышления на потом. – Подружишься, после того, как расскажешь мне, зачем следил за мной, и откуда узнал, что вечером я буду в Парадизе.

– Что ж ты такая подозрительная, Долли!

– Я не подозрительная, а осмотрительная. Давай, колись, я от тебя не отстану, вопрос стоит о доверии. Могу ли я тебе доверять?

Константин выпрямился, отдал, да что отдал, почти бросил мне полотенце и с обидой сказал:

– Знаешь, я никогда бы… – запнулся, начал снова, – если бы я не беспокоился о тебе, и ты не была мне близка…

– Хм, хм… – недоверчиво хмыкнула я.

– А какого черта, как ты думаешь, я толкусь у твоего подъезда днем и ночью?

– Вот об этом я тебя как раз и спрашиваю, – не дала себя закрутить приятными словами о заботе.

Константин молчал несколько секунд, потом неохотно ответил:

– Я ждал тебя у дома, потом ехал за тобой до Парадиза, ну а потом ты знаешь…

Врет, ну вижу, что врет! А на бумажке зачем написал, боялся не запомнить?

– Шпионил, значит, – вздыхаю я.

– Я бы сказал: присматривал за любимой девушкой.

Все равно правды не скажет, будет выкручиваться, про невесту еще вспомнит, решила я, ну и ладно, сделаю вид, что довольна его объяснениями.

– Пойдем завтракать, родители ждут.

Перебросив полотенце на плечо, я повернулась в сторону беседки, скрытой от нас перголой обвитой диким виноградом. Костик, схватив меня за руку, неожиданно предложил:

– Поцеловала б меня, что ли…

– С ума сошел, – рассмеялась я, – практически на глазах родственников, что-то ты расхрабрился!

Но Костик не стал дожидаться разрешения, и резко притянув к себе прикоснулся к моим губам. Нашему поцелую помешала шальная оса, она запуталась в моих волосах, и я с визгом начала от нее отмахиваться. Костик, топтался около меня, в то время как я подпрыгивала и отчаянно трясла головой.

– Да не крутись ты! – скомандовал он.

– Я боюсь ос! – вопила я.

– Она тебя еще больше боится, – успокоил Константин.

Он остановил меня, освободил пленницу, и, пригладив растрепавшиеся пряди, повел на взволнованный голос мамы:

– Что случилось?

Выведя меня из-за перголы, Костя предъявил полурастрепанную и раскрасневшуюся дочь родителям. И кто бы не заподозрил близости в наших отношениях?

– Все в порядке, – заявил он, усаживая меня в плетеное кресло у стола, – оказывается, Алла боится ос.

– И всегда их боялась, особенно в детстве, – подтвердил отец, и рассказал историю, которую очень любил вспоминать. – Как-то раз мы ехали с дачи, а в машину залетела оса, и забралась ей под платье… Алка принялась ее изгонять, да так кричала и махала руками, что я думал мы съедем в кювет. Оса, недолго думая, взяла и укусила ее. Сколько ж было воплей, еле до города доехали.

Все засмеялись, а мне стало обидно – чего тут смешного, больно же было! Правда, если бы я не трясла широким подолом платья, и не шлепала ладонями по обивке автомобильного кресла, то перепуганная насмерть оса давно бы вылетела в окошко.

– Не люблю их, и все, – надулась я.

Отец примирительно похлопал меня по плечу, а мама начала разливать душистый кофе.

Как я люблю завтрак на даче, ласковое солнце, свисающие ветви яблонь, образующие над столом живой купол, даже осы, слетающиеся на варенье не раздражали меня.

Мягкий хлеб и масло, обязательное вареное яичко, сыр – запахи детства. Выйдя к завтраку, почтил нас своим вниманием Котофиля, мамин кот – невероятный лентяй и обжора. Когда-то его звали Филя, но со временем, и с набранными килограммами, его прозвище преобразилось, негоже такому солидному коту быть просто Филей.

Переваливаясь с боку на бок, он прошел к своей миске и сел копилкой, обвив вокруг себя пушистый хвост.

– Котофиля, принести тебе рыбки? – спросила мама, страстно любящая своего питомца. Неблагодарное животное даже усом не повело. Но мама не стала дожидаться высочайшего соизволения, и, встав с кресла, пошла на терраску дома. Котофиля все же поплелся за ней, не решился пропустить рыбный завтрак.

Константин пил кофе из большой кружки, мой отец не признавал чашечек, величиной с наперсток, с этой его привычкой безуспешно боролась мама, но победить так и не смогла. Я смотрела на руки мужчины, на движение кадыка и невольно сравнивала его с отцом.

– А вы, Константин, где трудитесь? – спросил отец.

– Я менеджер по персоналу в небольшой фирме, – ответил Костя, – и еще подрабатываю частным извозом.

Отец заинтересованно посмотрел на моего приятеля, ему всегда нравилось расспрашивать моих подружек о работе и успехах в учебе, а тут представилась такая возможность узнать, чем дышит молодое поколение, как и на что оно стремится заработать.