Девушка на фотографии футболиста Березина. Книга первая - Маргарита Логвинова

В другой стороне зала футболисты давали интервью. Среди них и Егор. Он то и дело поправлял воротник рубашки, будто хотел вырвать галстук, но не решался. Егор заметил Машу и хотел подойти к ней, зная, что и она его видит. Но рыжеволосая красавица схватила его за рукав и потянула к камере, сообщая на ходу, скольким Егор обязан ее усилиям в положительном решении дела о помощи школе. Маша только покачала головой и развела руками, как бы говоря: «Что поделаешь?!» Эту немую сцену созерцал один внимательный зритель.

– Привет, Маша!

– Костя, это ты? Рада тебя видеть! ― Маша неподдельно обрадовалась. ― Давай выйдем отсюда, а то здесь уж слишком много людей, ― предложила девушка.

– Пожалуй, ― согласился парень и опустил на глаза капюшон.

Костя и Маша долго пробирались к выходу, то и дело натыкаясь на журналистов, гостей, футболистов. От света, огней, блеска слепило глаза, и девушка облегченно выдохнула, только оказавшись на улице. У ресторана было полно машин ― одна другой дороже и краше, но парень и девушка не обращали на них внимания. Они решили погулять у фонтана, находившегося в углублении дворика.

– Рассказывай, почему так долго не появлялся, снова сессию завалил? ― смеялась Маша, присев на гранитный край ограды фонтана.

– Да нет, наоборот, ― Костя снял капюшон, ― просто сессия поздно началась.

– Правда? Классно, поздравляю! У меня тоже экзамены недавно закончились.

– А на каком курсе ты учишься? ― Костя перевел темные глаза с окна на Машу.

– Четвертый закончила, а ты?

– Тоже четвертый.

– Как же это так, ведь ты моложе меня, ― удивилась девушка.

– Надо уметь, а сколько тебе?

– Пока двадцать один.

– А мне уже двадцать один, ― сообщил Костя.

– У тебя был день рождения?! Поздравляю! ― у Маши загорелись глаза. ― Мое пожелание тебе останется прежним: найти себя!

– Маш, хоть бы денег пожелала или здоровья что ли… ― только сейчас Маша заметила, какие у Кости замечательные ямочки на щеках, когда он улыбается.

– Ты зря смеешься! Очень важно идти правильным курсом, иначе будет штормить. Кстати о шторме, мне чисто с профессиональной точки зрения интересно, почему люди попадают в секты, идут в субкультуры? Объясни мне, ведь ты на этом собаку съел! ― девушка из-под опущенных ресниц разглядывала собеседника.

– Хм, хороший вопрос. В каждой крайности есть свои плюсы, ― Костя поднял монетку и бросил ее в фонтан. ― В «эмо» ― возможность думать только о себе, других вообще в расчет не брать. Представляешь ― на свете есть только ты: твои чувства, твои мысли, твои права. Разве не супер?

– Как знать, ― покачала головой Маша. ― Почему же многие уходят? Возраст не тот?

– Не в возрасте дело. У каждой крайности есть свои минусы. У этой ― одиночество. Даже если ты с друзьями, они думают только о себе, а ты как будто один. Я уже не говорю про то, если правда остаешься наедине с собой.

Маша понимающе кивнула и продолжила нерефлексивное слушание.

– В готике тоже есть свои плюсы: ты все видишь в черном цвете, можешь выбрасывать на других негатив, считать, что тебе можно больше, чем другим. Кроме того, черное всегда притягательнее белого, ― Костя инстинктивно закатал рукава, обнажив на правом запястье симпатичный браслет с какими-то узорами.

– И какие же недостатки у этой «гениальной» философии? ― попросила уточнить Маша.

– А вот какие: это все очень сильно засасывает, ты перестаешь играть, и уже весь мир для тебя черный. Это разъедает изнутри, если относиться к этому серьезно. И может плохо кончиться.

– Но ведь так бывает не всегда, ― девушка попыталась создать какой-то просвет.

– В смысле?

– Многие поиграют в «крайности» и возвращаются в обычный мир.

– Да, но не все.

– Мне даже как-то не по себе! ― призналась Маша: несмотря на жару, у нее по коже бегали мурашки.

– Да ладно! Ты же сама просила объяснить. Рассказывать дальше или хватит? ― Костя оценил эффект своих рассказов и усмехнулся.

– Продолжай, если дальше все не так мрачно.

– Хорошо, есть еще металлисты, рэперы и прочие музыкальные течения. Их плюсы тебе, как отчасти музыканту, наверняка, известны. Это свобода самовыражения, когда отдыхает душа, когда веришь, что внутри таится талант и не хватает какой-то удачи, чтобы его раскрыть. Когда ходишь окрыленный, что нелепо срифмовал пару слов или наугад ударил пару раз по клавишам, а вышел непротивный звук. Но время проходит. И если ты адекватен, то понимаешь, что у тебя нет дара, и начинаешь играть для души без фанатизма и ожидания больших перспектив. Если неадекватен ― еще много лет строишь планы будущих успехов, собираясь по вечерам в каком-нибудь подвале… Почему ты так смотришь? ― Маша показалась Косте чересчур задумчивой.

– Интересно рассказываешь, заслушалась! Можно тебе вопрос задать?

– Задавай.

– Ты даже в сорокоградусную жару ходишь в куртке с капюшоном?

Костя не сразу сообразил, что нужно ответить.

– Да нет, сегодня это знак протеста ― родители хотели, чтобы я пришел в костюме и при галстуке.

– Тебе пойдет костюм, но мне и так нравится, ― рассудила Маша.

Костя молчал некоторое время.

– Если уж мы стали задавать друг другу такие личные вопросы, то скажи честно: ты ведь приехала к нам тогда не как друг Егора?

Маша хотела придумать отговорку, но Костя смотрел ей прямо в глаза.

– Ты прав.

– А ты… могла бы полюбить Егора?

– Чисто теоретически? ― осведомилась Маша.

– Конечно.

– Могла, наверное, у тебя не такой уж и ужасный брат.

– Ясно, и, если бы не ты, он бы не приехал?

– Возможно, тогда ― нет, но потом ― обязательно, ― пыталась убедить Маша.

– И со школой подсказала тоже ты? ― допытывался парень.

– Идея Егора, я только посоветовала!

– И меня тоже ты посоветовала?

Маша не посчитала нужным скрывать правду.

– Да.

– Но почему?

– У вашего отца и так много дел, ему своим здоровьем нужно заниматься, а ты почти юрист. Чужой человек может оказаться нечистым на руку, ты же понимаешь! ― Маша не стала раскрывать все причины.

Костя понимал логику и не мог к ней придраться.

– Егор о тебе много хорошего говорит…

– Значит, из меня может выйти неплохой психолог! ― отшучивалась девушка.

– Точно, психолог! ― Костя почему-то засобирался уходить. Он поднялся с места и, не прощаясь, направился к воротам.

– Костя! ― позвала девушка. ― Ты есть в какой-нибудь сети? Я буду тебе писать иногда, если ты не против!

– Зачем? Мне помощь психолога не нужна! ― отрезал парень, не поворачиваясь.

– А мне может понадобиться помощь друга! ― воскликнула Маша. ― Но если так, то я не буду тебе докучать…

Костя хотел что-то ответить, но когда решился обернуться, то увидел, что Кирилл уводит Машу обратно в ресторан, и промолчал.

Футболист сетовал, что долго не мог ее найти.

– Это надо видеть, ― заинтриговал он. ― Идем!

Оказавшись в зале, Кирилл и Маша прислонились к стене. Девушка посмотрела туда, куда указывал футболист: там Павел мило беседовал с улыбающейся Полей. «Это же я ее сюда привела!» ― винила себя Маша. ― «Как я могла!» От размышлений ее отвлек Кирилл.

– Когда уходят девушки, это не так уж плохо, ― философски заметил он.

– Это почему же?

– Потому что на их место обязательно придут новые, возможно ― намного лучше.

– Наташа знает об этом занимательном суждении? ― подняла уголки губ Маша.

Кирилл нашел в толпе белокурую головку жены и ответил:

– Да, и не понаслышке.

На трибунах становится тише

Вернувшись из отпуска, Маша нашла на столе профессора записку следующего содержания:

«Здравствуйте, Мария. Сообщаю Вам, что отправляюсь на три недели по делам в Минск. Вы остаетесь за меня. Сейчас на Вас обрушится много дополнительных обязанностей, будьте к ним готовы. Позвоните насчет Березина (телефон в справочнике в верхнем ящике). Психологические портреты для селекционной службы Вы найдете в нижнем ящике.

Я верю в Вас и знаю, что Вы справитесь. Если что ― звоните».

«Да, „я верю в Вас!“ ― не погорячились ли вы, профессор?» ― усмехнулась Маша и свернула листок пополам. Потом она несколько минут просидела в кресле психолога, примеряя на себя его роль, приподнимая воображаемые очки. Затем она, сама не зная, почему, решила разыскать таинственный журнал Николая Степановича, но в открытых ящиках его не было, а последний отдел запирался под ключ.

Внезапно раздался щелчок, и дверь в кабинет распахнулась. Маша с трудом успела принять более-менее приличное положение в кресле. Вошедшего молодого человека ассистентка психолога не знала.

– Извините, можно поговорить с Николаем Степановичем? ― осведомился он.

– К сожалению, нет, ― Маша в ускоренном темпе поправляла растрепанные пряди. ― Но по любым вопросами вы можете обращаться ко мне.