Волшебные сказки Азерота - Стив Данусер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И это все, что ты нашел у себя на чердаке? – поддел его Клакз.
– Дать бы тебе по зубам за такие оскорбления, – огрызнулся Потропшик, проталкиваясь к смотровой площадке и намереваясь первым отдать почести.
По периметру «гроб» окружала металлическая ограда, поставленная для безопасности. Сам гроб представлял собой огромный металлический контейнер для товаров, в котором прежде по всему Азероту перевозились боевые машины гоблинов. Он был перекован, чтобы по форме больше напоминать знакомый шестигранный гроб. Тело усопшего торгового принца мирно покоилось на горе сокровищ – там было золото и истинное серебро, позолоченная мебель и украшенный драгоценными камнями батут, личные вещи, дорогие костюмы и меха, мечи и инструменты, сделанные по индивидуальному заказу, бочонки с элем и ящики шампанского, и все это рядом с коробками конфет и ломтями первосортного мяса. По традиции, гоблинов хоронили с их самыми ценными и любимыми пожитками, чтобы они могли насладиться ими на Вечной Вечеринке – в посмертии гоблинов.
Важнее личного добра на похоронах были лишь погребальные дары, которые преподносили усопшему другие гоблины. Дары были отражением достатка и статуса в обществе. Лакеи Клакза опустошили чемоданы из шкуры гидры, вывалив на груду сокровищ уйму вещиц. От его даров ни у кого не отвисла челюсть, и Потропшик стоял рядом, самодовольно думая, что он и его конкурент преподнесли практически одинаковые дары, если не считать одной или двух позолоченных зубочисток.
Но Клакз придержал лучший дар напоследок. Он вытащил из кармана что-то маленькое и, прежде чем бросить это в кучу, поднял бесценный предмет над собой, чтобы все смогли его разглядеть. Древняя золотая монета сверкала, и все узнали оттиснутое на полированном металле ухмыляющееся лицо – лицо первого торгового принца.
Толпа разом затаила дыхание, а затем начались перешептывания:
– А она настоящая? Откуда она? Где Клакз Бумпорох ее раздобыл? Если она настоящая, то почему он расстается с таким редким сокровищем?
Никто уже сотни лет не видел гоблинских галлеонов. Некогда излюбленные монеты были утрачены в веках и заменены новыми средствами обмена.
Потропшик указал на монету:
– Ты хочешь, чтобы мы поверили, будто она настоящая?
Клакз протянул ему монету.
– О, она настоящая.
Враль Потропшик схватил монету и начал пристально ее разглядывать. С аверса на него, вне всякого сомнения, смотрело лицо первого торгового принца. Однако Враль все равно сунул монету в рот и прикусил, чтобы убедиться.
– Где ты ее взял? – благоговейно спросил Потропшик.
– А это – мой секрет, – довольно улыбаясь, сказал Клакз. Он забрал галлеон, картинно потер его между ладоней и бросил в полный сокровищ гроб.
Гоблины в толпе ахнули, глядя на то, как монета описывает в воздухе дугу и наконец падает на излишне вычурную рубашку покойника. Они не могли знать, что монета была фальшивой.
Клакз подменил настоящий галлеон на дешевку, которая теперь покоилась на теле Соплоструя. Он не собирался расставаться с дорогой его сердцу вещицей. Он провел долгие годы, ныряя в подводные пещеры в поисках легендарных монет. Сликси насмехалась над этими вылазками, пока год назад не настал судьбоносный день, когда Клакз вернулся из Южного моря с шестью галлеонами.
Когда подношение даров завершилось, крышку огромного контейнера намертво запаяли. Клакз и многие другие станцевали на ней, чтобы проводить усопшего в Вечную Вечеринку. Остальные гоблины тем временем смотрели.
Обычно выдающиеся гоблины вставали у изголовья гроба, играя роль носильщиков, а те, кто был по контракту обязан выступить в качестве вьючных животных, тащили заднюю часть. Но, даже несмотря на усилия тысяч гоблинов, гроб Соплоструя не сдвинулся с места, и картелю Трюмных Вод пришлось подтянуть краны, чтобы опустить его в огромную яму на месте захоронения. Когда Соплоструй наконец был засыпан землей, празднество началось по-настоящему. Все знали, что гоблинские похороны – это всего лишь повод закатить вечеринку, которую оплатит кто-то другой, и Клакз теперь оказался в центре внимания. Другие гоблины с восхищением смотрели, как он поглощает закуски – пудинговый фонтан, башенки гоблинского песочного печенья и рулетов, жареный к’баб, стейк из выдержанного медвежьего мяса и ребрышки вепря, тушенные в сырных соусах.
Но Клакз не знал, что привлек внимание кое-чего еще.
Существо наблюдало из теней. Оно было не гоблином и не троллем, не гномом, и не эльфом, и не орком. Оно было чем-то невидимым и непостижимым, незваным гостем, поджидавшим во тьме. Невоздержанная алчность привлекла это существо к похоронам. Алчность настолько всепоглощающая, что она привела к вопиющему нарушению правил приличия, которое оскорбило мертвых и неумолимо призвало сюда гостя, с которым не пожелал бы встретиться ни один гоблин. Теперь же существо кралось в тенях, чувствуя на вкус истинную природу всех, кто присутствовал на похоронах, и видя в них то, что не могли увидеть глаза.
Если бы Клакз Бумпорох знал об этом существе, возможно, он не стал бы надевать золотую парчовую жилетку или не принес бы свои лучшие чемоданы из шкуры гидры. Возможно, он не стал бы бросать в погребальную сокровищницу никчемный крашеный золотой галлеон. Возможно, это бы его спасло. Но этого никто никогда не узнает, потому что той ночью существо, которое впоследствии назовут Незваным Гостем, последовало за ним домой.
Незваный перешагнул порог прежде, чем дворецкий успел закрыть дверь, – впрочем, если честно, он смог бы пройти и сквозь стены. Он воспарил по ступеням и пересек зал, по пятам следуя за Клакзом. Существо притаилось за дверью, пока гоблин снимал с себя жилетку и стягивал с пухлых зеленых пальцев кольца.
Незваный Гость чуял жадность в мыслях Клакза, когда он, накрывшись одеялом, устраивался на ночь. С усталой, довольной ухмылкой гоблин представлял себе набитый драгоценностями гроб и самого покойного Риктера Соплоструя, лежащего среди драгоценных камней и мехов, серебряных кубков и золотых слитков.
Той ночью, когда Клакз закрыл глаза и перед его мысленным взором начали проплывать образы галлеонов и редких черных жемчужин, Незваный был рядом. Он стоял всего в дюйме от гоблина, распахнув рот, и… кормился.
С каждой мыслью Клакза Незваный Гость становился сильнее и могущественнее. Но существу было не суждено насытиться. Его утроба была бездонной, непостижимой черной дырой, вечно терзавшей его чувством голода и пустоты.
На следующее утро Клакз проснулся, чувствуя себя как никогда хорошо. Он занялся своими делами так, будто ничего и не случилось. Сликси тоже не заметила в нем ничего необычного… пока во время ланча к ним не пришел костолом ее мужа – Бабах.
– Босс, у нас проблема, – сказал Бабах, со страхом ожидая реакции торгового принца. – Торговцы оружием из Пиратской Бухты опять недоплатили. Че мне с ними сделать?
– А, не переживай, –
