Побег из коридоров МИДа. Судьба перебежчика века - Шевченко Геннадий Аркадьевич

Многие мне говорили, что я очень похож на моего деда внешне, только он был полнее и выше меня ростом.

Николай Иванович Шевченко имел очень большую семью. Его родной брат Владимир Иванович Шевченко работал в Москве. Двоюродный брат деда был директором Большого театра, к сожалению, его фамилии я не помню. Но я помню, как мы с отцом пришли к нему в гости в 1970 году на улицу Горького. Там дядя отца проживал в большой квартире вместе со своей первой (бывшей) женой — известной актрисой Обуховой и молодой женой, от которой у него был сын, мечтавший поступить в МГИМО. Мы, собственно, с отцом и пришли в гости к его дяде, чтобы я рассказал его сыну, каким образом можно попасть в этот элитный институт и как нужно готовиться.

Когда Н.С. Хрущев спросил отца, не является ли он потомком великого украинского поэта Т.Г. Шевченко, то отец сказал, что нет. Однако отрицательный ответ отца был связан с тем, что никаких документальных доказательств по данному поводу не имелось. Но дядя отца Владимир Иванович Шевченко (мне кажется, что он даже имел некоторое сходство с Т.Г. Шевченко) был полностью уверен, что дальнее родство мы с великим поэтом имеем. Мой дядя проживал на улице Горького (ныне Тверская), недалеко от площади Маяковского.

Интересная родословная у моей бабушки (1901 г. рождения) — матери отца, Софьи Ивановны. Ее мама, урожденная Шишкина Мария Трофимовна, была родственницей известного русского пейзажиста Ивана Ивановича Шишкина, учредителя общества передвижников. Возможно поэтому старший брат отца Геннадий, в честь которого меня назвали, очень хорошо рисовал. Он прошел почти всю войну, был летчиком. Младший лейтенант Геннадий Николаевич Шевченко героически погиб 17 августа 1944 года в воздушном бою над Польшей. Похоронен недалеко от Варшавы. Парадокс, но немцы сбили его именно над Польшей.

А ведь отец бабушки, Ляшко Иван Лукьянович, польского происхождения. Его дальний предок — Ян Ляшек — вместе с выдающимся деятелем польского национально-освободительного движения Таудеушем Костюшко принимал участие в войне за независимость североамериканских колоний в 1776–1783 годах (Гражданская война в США). Бабушка рассказывала, что ее отец был столбовым дворянином, однако документы не сохранились.

Отец моей мамы, Концевич Йозеф Михайлович, умер в 1929 году при невыясненных обстоятельствах, возможно, был репрессирован в связи с тем, что его отец и мать были дворянами. Никаких документов, его фотографий не сохранилось, и даже свидетельство о рождении мамы было уничтожено моей бабушкой. В конце 80-х годов я специально посылал письменный запрос в Витебскую область, где мама родилась. Мне пришел официальный ответ, что документов не найдено. Дочь родной сестры моего деда сохранила до сих пор оригинал дореволюционного свидетельства о рождении своей тетки. Там указывается, что Михаил Концевич и его жена являлись дворянами. Моя тетка рассказывала, что у моего деда также был брат Иван. В январе 2003 года я случайно увидел книгу Ивана Михайловича Концеви-ча (1893–1965) «Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси» — русского богослова, который эмигрировал из России в 20-х годах. Он окончил Сорбонну в 1930 году, Богословский институт в Париже — в 1948 году. Переехал в Америку, где преподавал богословие, русский язык и литературу. В предисловии к своей книге он пишет, что переписка с младшим братом была возможна до 1926 года, затем связь прекратилась. Вполне возможно, что это был родной брат моего деда. К сожалению, в книге нет фотографии Ивана Концевича, да и фотография моего деда не сохранилась.

Родители бабушки по матери — Концевич Анны Ксаверьевны — были также дворянского происхождения.

Ее отец, Немиро Ксаверий Селивестрович, помещик, родовитый дворянин. Бабушка рассказывала, что у него было 300 коров и 300 лошадей. В 1916 году он купил большой дом в Москве, однако незадолго до 1917 года прадедушка умер. Бабушка часто говорила, что ее отец был очень добрым и хорошим человеком, прекрасно относился к своим крестьянам. Поэтому они не разрушили его поместье во время революции. Что нельзя было сказать о советской власти — почти все старшие дети моего прадеда были сосланы в Сибирь, некоторые расстреляны во время сталинских репрессий. Один из братьев бабушки, Адам, который был выслан в Сибирь с конфискацией имущества, в середине 50-х годов вернулся, старый и больной, в Москву, заходил к нам, рассказывал моему отцу свою историю. Он с ожесточением перечислял свои счета к советской власти, говорил о том, как она грабила даже крестьян, какой террор установила в Литве. В начале 50-х годов в лесах Западной Белоруссии и Украины, а также в Литве советские войска вели «партизанскую войну» с местным населением.

Мама моей бабушки, Гаевская Теклия (по-русски Фекла) Ивановна, была обедневшей дворянкой из древнего рода Гаевских; согласно энциклопедическому словарю Брокгауза и Эфрона — дворянского литовско-русского рода, восходящего к началу XVII века и записанного в VI родовой книге губерний: Витебской, Подольской, Волынской и Виленской. Она вышла замуж в 1905 году за моего прадедушку, который уже имел семерых взрослых детей. В 1906 году родилась моя бабушка Концевич (Немиро в девичестве) Анна Ксаверьевна. Мать бабушки после революции 1917 года сумела сохранить котелок с золотыми монетами, которые были поделены между всеми членами ее семьи.

Как я уже отмечал, мой дед-дворянин умер в 1929 году, когда моей маме было шесть месяцев от роду. В начале 30-х годах бабушка с маленькой дочкой приехала в Москву искать работу через биржу труда. Ей удалось устроиться в систему торговли Москвы. Через несколько лет она познакомилась с инженером В. Арсентьевым, который, возможно, был чекистом. С ним бабушка ездила в продолжительные загранкомандировки в Австрию и Румынию в 1947–1948 годах, где ее гражданский муж являлся, как говорила бабушка, начальником отдела по репатриации советского имущества в этих странах. Кстати, Главное управление советского имущества за границей возглавлял соратник Л.П. Берии, министр госбезопасности В.Н. Меркулов. Муж бабушки также ездил один раз в командировку в США. Он рассказывал, что, когда возвращался из Америки на теплоходе, в его каюту пытались ворваться какие-то люди, и ему пришлось съесть секретный пакет, который он вез в Москву. Так что, я думаю, он был не простым инженером.

Мой отец родился 10 октября 1930 года в шахтерском городе Горловка на Украине. Раннее его детство было счастливым, хотя родители тогда были не богаты — Н.И. Шевченко работал главврачом в маленькой больнице для железнодорожников, где его жена была медсестрой.

Когда отцу исполнилось пять лет, родители переехали в Евпаторию, курортный город в Крыму на берегу Черного моря. Там мой дедушка получил повышение. Незадолго до этого в 1934 году мой дед во время одной инспекционной поездки (санпохода) познакомился с М.А. Сусловым — будущим «серым кардиналом» ЦК КПСС.

Сначала дед стал главным врачом, а затем, незадолго до Великой Отечественной войны, начальником туберкулезного санатория для детей высокопоставленных военных чинов и служащих. Поэтому материальное положение семьи сильно изменилось. Мой дед стал одним из первых лиц в Евпатории.

В школе мой отец не отличался особым прилежанием. Ему нравились литература и история, по этим предметам он всегда получал пятерки, но по математике и естественным наукам он имел низкие оценки, а в восьмом классе его даже оставили на второй год. В хорошую погоду он завел привычку прогуливать школу и отправлялся на море с книжкой. Целый день плавал и читал. Одним из самых страстных его увлечений стало коллекционирование марок: в семь лет он уже знал названия большинства стран и колоний. Так пробуждался его интерес к миру, лежащему за пределами СССР.

В детстве отец был отчаянным хулиганом. Когда к его брату Геннадию приходили девушки, мой отец поджидал их, спрятавшись в ветвях яблони с кувшином воды, и, когда они проходили мимо, обливал их водой.

В школе отец постепенно подпадал под влияние советской системы, рос патриотом, гордился своими пионерскими делами и был глубоко убежден в том, что все хорошее вокруг нас возникло только после революции. С самого детства ему постоянно вдалбливали эти истины. Учителя и вожатые твердили, что мы живем в обществе всеобщего благосостояния, самом лучшем и счастливом на протяжении всей истории человечества. Наше будущее было прекрасно, но надо было быть бдительными — у нас много врагов: капиталисты только того и ждут, чтобы отобрать у нас все, что мы имеем, и превратить нас в рабов. Моего отца учили, что в любом случае он должен быть готов отдать жизнь за родину, за коммунизм.