Ягодка для миллиардера (СИ) - Полина Ривера

Так-то!

— ОЙ. Что-то меня качает, ребята, — хихикает она.

— Танцевать идем?

— Да, девчонки. Незачем нам сидеть. Надо порвать танцпол.

Сонька зажмуривается, отдаваясь музыке. Плывет на ее волнах, растворяется в атмосфере.

Наконец, переключается. Мы с Даней двигаемся сдержано, по-мужски.

Наблюдаем, чтобы никакие козлы не потревожили наших девочек.

Диджей меняет трек на медляк. Не спрашиваю разрешения — привлекаю ее к груди и зарываюсь носом в ее макушку. Она даже на каблуках мелкая для меня… Вкусная такая.

Разгоряченная, отчего аромат ее тела ощущается плотнее и гуще… За ушком, в ямке на шее…

В паху тяжелеет от мыслей, что сегодня она моей станет. Как увидел ее глаза много лет назад, так и не смог из зеленого омута выплыть — утонул с потрохами…

— Гер… Я не планирую ничего серьезного, — пьяненько шепчет она, позволяя мне легонько касаться ее щеки губами. Надо бы еще коньячку долить в ее бокал…

— Ты имеешь в виду свадьбу? Переезд, общих детей и…

— Блин… Ну да.

— А я вроде замуж не зову. Пока к себе домой.

Соня вспыхивает. Губы поджимает. Неужели, обиделась? Думает, что к себе домой мужики зовут только шлюх?

— НУ, чего ты? Расстроилась? Ягодка, я и так под тебя подстраиваюсь, и эдак… Ты отпустишь уже его? Он уехал. Резвится со своей курицей в шикарном номере и…

Она припадает к моим губам. Целует… Так нежно, осторожно. Почти целомудренно…

Невесомо. Ее касания как крылья бабочки… Острые, тонкие, пробуждающие волну мурашек.

Я хочу ее… Трясусь как припадочный.

— Так что ты решила, клубничка? Я не трону тебя, если не захочешь. Давай-ка, еще по бокальчику выпьем?

— 0х, давай… И… Герман, трогай. Я решила, что хочу этого.

15

Софья.

Не понимаю, почему меня так качает от парочки несчастных коктейлей? В них же не было коньяка? Или был..

Герман оплачивает счет, оставляя Данила и Зою сидеть за столиком, сжимает мою кисть и уверенно ведет к выходу.

Зачем я наперла эти чертовы каблуки? Не жили богато — нечего и начинать. Так ведь говорят?

Ноги гудят, на правой ступне мозоль.

В общем, я та еще… блядь. Грубо, да… Ну а как меня еще назвать?

Герман угостил меня выпивкой и везет в свой дом. Только куда? В отель, где мы с Зоей работаем?

Так, чтобы наутро мои коллеги знали, что между нами произошло?

— Я вызвал бизнес-такси, шепчет он, мягко касаясь моих дрожащих плеч.

Вечерний ветер несет ароматы фиалок и влажной пыли, кальяна и пряных трав… Меня ощутимо потряхивает. Ну, ты, Сонька, даешь. Не девочка давно, а волнуешься, будто у тебя секс впервые.

Нет, не впервые… У нас с Максом он ого-го какой был… Классный…

Воспоминания о муже причиняют боль. Даже алкоголь не помогает… Наверное, мне нужен общий наркоз, чтобы выбросить его из головы?

Или… такой мужик, как Герман.

— Спасибо. Ты очень любезен.

— Все для моей дамы.

— Гер, мы в отель поедем?

— Я не живу в отеле, Сонь. Снял квартиру в «Звездном небе». Это новый комплекс бизнес-класса на проспекте Островского.

— Знаю такой, — прокашлявшись, киваю я.

Ни о чем не спрашиваю. Он мужик, пусть сам беспокоится о презервативах, клубнике и шампанском для дамы… Хотя даме — то есть мне — наверное, хватит.

Герман — настоящий джентльмен. Он умеет ухаживать и заставлять сердечко трепыхаться в груди.

Верить в свою абсолютную привлекательность. Исключительность, если хотите…

Из окон его квартиры открывается завораживающий вид. Ночной город, сияющий малиновыми огнями мост, колесо обозрения, чернильное небо с висящим молодым месяцем…

Шикарные апартаменты. Под стать этому мужчине. Он привык брать от жизни все.

Уверенный в себе, красивый самец, волею судьбы захотевший сегодня меня — неприметную, забитую комплексами Ягодку…

Я ничего о нем не знаю. Как он жил все эти годы? Где его мать? Есть ли у него дети? Ни-че-го.

Но я ему доверяю… Вверяю ему свое искалеченное ложью и предательством сердце.

— У тебя красиво, — сиплю чуть слышно, для верности обводя взглядом светлые, увешанные репродукциями картин стены.

— Знаю. Спасибо, Сонь.

Смотрит на меня, будто взглядом облизывает. Ни разу меня не коснулся, пока мы ехали… Просто был рядом, приручал..

— Герман, я бы сначала хотела в душ. Меня… ты не знаешь, в коктейлях не было коньяка?

— Не знаю, Сонь. У тебя аллергия на него или..

— Нет. Пьянею от него быстро. И засыпаю.

— Не помню, чтобы женщина заснула в моих объятиях. Разве что под утро.

Смело, ничего не скажешь. Кажется, от волнения ноги приросли к полу. Оставляю его без ответа и шлепаю в душ. Герман идет следом. На ходу снимает пиджак, вынимает из шкафа чистые полотенца и банный халат.

Ведет себя так, словно и не голоден вовсе. Я боялась, что он набросится на меня прямо в лифте.

Да что там боялась — я мечтала об этом…

Но он только касался меня украдкой — плечи, запястья, локти… Будто обидеть опасался или напугать.

Свет в огромной, шикарной ванной комнате хочется приглушить. Уж слишком ярко он бьет в глаза.

Становлюсь в душ и намыливаюсь. Шампунь пахнет им, моим спасителем…

Волосы у меня густые и длинные, но я быстро справляюсь с сушкой. Что теперь делать?

Ждать или тихонько выйти?

Тупить и стесняться в мои планы точно не входит.

Решительно выхожу из ванной и наугад отыскиваю спальню — из нее струится мягкий, приглушённый свет.

Герман стоит напротив окна. Любуется ночным городом, запустив руки в карманы простых, спортивных брюк.

Божечки, майки на нем нет…

Таращусь на его широкую, мускулистую спину и подхожу ближе. Плевать на принципы Пусть просто трахнет меня и… всё. Ничего больше не надо — признаний, обещаний, отношений. Мне сейчас нужен он — красивый, уверенный в себе мужчина. Он — мое лекарство от боли…

Знаю, что завтра утону в сожалении. Чем я лучше капустницы? Да ничем. Она, возможно, и не знала, что Максим женат, а я знаю про некую Риту..

Пускай… Я исчезну так быстро, что она и не заметит ничего…

— Ты мне сейчас так нужен, Гер… — шепчу, касаясь его горячей, плотной кожи.

Он вздрагивает. Шумно тянет горячий‚ влажный воздух и разворачивается. Сгребает меня в объятия и целует в висок…

— Ягодка, ты же ягодка? — спрашивает он хрипло.

— Баба — ягодка опять? Ты это имел в виду?

— Нет, Сонька. Ты ягодка, а с ними, что положено делать?

— Есть, наверное, — бормочу, чувствуя бедром его внушительную эрекцию.

— Да, но