Моё пост-имаго - Владимир Торин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джаспера посетила мысль: «Интересно, что сказал бы дядюшка, если бы я явился домой в таком виде?»
Что ж, вероятно, дядюшка тут же покончил бы с собой.
Кабинет профессора Гиблинга показался мальчику едва ли не лучшим местом, в котором он когда-либо бывал. Все здесь обладало собственным запахом, каждый из этих удивительных предметов таил в себе какую-то историю. Даже этот пухлый человечек, Келпи, казался всего лишь очередным экспонатом, который также однажды откуда-то привезли. И у него тоже явно была какая-то интригующая история…
Джаспер с удовольствием поселился бы в этом кабинете. Но ненадолго – лишь до того момента, как научное общество собрало бы очередную экспедицию в дальние неизведанные места…
На мгновение мальчику даже померещилось, будто он попал в один из выпусков своего «Романа-с-продолжением». А скучный дядюшка между тем, казалось, ничего не замечал кругом.
– Позвольте поинтересоваться, мистер Келпи, – начал он, когда они сели, – какое отношение упомянутый господин имеет к бабочкам?
– Сэр Редьярд Крамароу – друг науки, – ответил помощник главы кафедры. – Особую привязанность он питает к работе лепидоптерологов. К несчастью, вынужден признать, что научное общество – это тот еще клубок змей, и я сейчас не о кафедре Герпетологии. Хе-хе…
Он так и не дождался, чтобы его шутку оценили, – доктору было не смешно, а Джаспер не понял, что это еще за «герпетология» такая. Мистер Келпи кашлянул, пытаясь скрыть смущение, и продолжил:
– Здесь случаются свары и грызня не хуже, чем в гримуборной какого-нибудь кабаре, полного склочных танцовщиц и певичек. Многие завидовали профессорам Гиблингу и Руффусу: не каждый день появляется столь щедрый и, по мнению завистников, наивный энтузиаст, как сэр Крамароу. Кое-кто даже пытался переманить его, но этого почтенного джентльмена заботят лишь наша кафедра и пополнение ее коллекции.
На стене за спиной мистера Келпи висела большая, довольно старая карта. Почти все место на ней занимал лесной массив, и, судя по названию «Кейкут и область Микении», это были сырые дождливые джунгли. Сквозь них изломанным зигзагом проходила красная пунктирная линия. Джаспер просто обожал различные карты и планы – они неизменно ассоциировались у него с поиском сокровищ и приключениями.
– Простите, сэр, а что это за карта? – спросил он. – Что это за линия на ней?
Мистер Келпи обернулся и поглядел на старый холст. На его лице проявилась ностальгическая грусть, он вдруг будто вернулся на годы назад.
– Это маршрут профессора Гиблинга и его легендарной экспедиции в поисках Черного Мотылька. Двадцать лет прошло, подумать только…
– А что это за Черный Мотылек? – поинтересовался мальчик.
Мистер Келпи снял пенсне и принялся вытирать стеклышки платком.
– Черный Мотылек – таинственное существо, обитающее в глубине джунглей Кейкута. Одни утверждают, что его на самом деле не существует, а другие клянутся, что видели его. Сам мотылек – это легенда, расхожая среди туземцев. Многие тамошние племена поклоняются ему, приписывают различные невероятные способности. Их старейшины уверяют, что он крадет сны, и считают его предвестником скорой смерти.
– Что за чушь? – проворчал доктор. – Предвестник скорой смерти – это кашель с кровью, а не какая-то там бабочка.
– И тем не менее, – настоял на своем мистер Келпи, – тамошние племена верят во все это. Они живут в страхе перед приходом Купу-купу – Черного Мотылька. В поселениях, затерянных среди дождевых лесов, туземцы приносят ему жертвы, молят не являться. Согласно поверьям, в ночь перемены лун он приходит и забирает одного ребенка…
– Страшилки за пенни, – поморщился доктор. – Я так погляжу, этот ваш мотылек – тот еще воришка: крадет все, что под руку подвернется, – детей, сны и жизни.
Мистер Келпи покачал головой. Судя по его поджатым губам и побелевшему лицу, он относится к предмету своего рассказа предельно серьезно.
– О, это совсем не шутки. Профессор Гиблинг видел Черного Мотылька своими глазами. Он даже почти-почти поймал его. Черный Мотылек – это жуткое существо, вызывающее ужас одним своим видом.
– Он больше той бабочки? – Джаспер ткнул пальцем в дверь, за которой располагалась аудитория с гигантским экспонатом.
– Нет. Намного меньше, но дело не в размерах…
Доктору Доу, очевидно, надоели разговоры о легендах и суевериях. К тому же они пришли сюда по определенному делу и до сих пор ничего полезного, по его мнению, не выяснили. А время все утекало…
Словно подслушав его мысли, напольные часы в углу кабинета отбили полдень.
– Мистер Келпи, – сказал доктор, – хочу напомнить: мы здесь, чтобы отыскать причину гибели профессора Руффуса. Предлагаю вернуться к более насущной теме.
– О, разумеется! Я отвечу на все ваши вопросы.
– Расскажите, каким человеком был профессор Руффус?
– Он был… очень хорошим. Настоящим джентльменом. И добрым другом.
– У профессора Руффуса были враги? Недоброжелатели? Упомянутые вами завистники способны на убийство?
– Э-э-э… нет, что вы! – Мистер Келпи округлил глаза. – Эти профессора с других кафедр просто болтуны – каждый и мухи не обидит (многие буквально). Большее, на что они способны, – это косые взгляды, проклятия вслед, немного желчи. Да и все, пожалуй.
– Тело профессора Руффуса, как вам должно быть известно, было обнаружено в купе поезда «Дурбурд». Вы знаете, откуда ехал профессор?
Мистер Келпи выдвинул ящик стола и, достав оттуда толстую тетрадь, перевернул пару страниц…
– Да, так я и думал, – сказал он наконец. – Профессор Гиблинг ничего не записал. – Мистер Келпи с разочарованным видом захлопнул тетрадь и вернул ее на место. – Я знаю лишь то, что профессор Руффус возвращался из экспедиции. Из Кейкута.
Джаспер непроизвольно бросил взгляд на карту за спиной мистера Келпи.
– Какова была цель данной экспедиции? – спросил доктор.
– Я… Боюсь, я не знаю. Все держалось в тайне. Были осведомлены лишь профессор Руффус и профессор Гиблинг.
Доктор прищурился. Ему все это весьма не нравилось.
– Отчего такая таинственность?
