Сказка Подземного королевства - Наталья Городецкая

— Как я мог забыть? Мы же в плену у ведьмы Подземного королевства! Но я ни на секунду не желаю оставаться вдали от ненаглядной жены.

Профессор рассовал пробирки по карманам. Заложив руки за спину, прошелся по комнате. Схватил тяжелый дубовый стул и, откуда силы взялись, метнул в дверь. Но она даже не дрогнула. Тогда Марципан подхватил круглую чугунную тумбу и, выставив ее вперед, наподобие тарана, понесся на штурм двери. Но напрасно ученый с чудовищным грохотом колотил металлом по металлу. Дверь не поддавалась. Взмыленный профессор, опустил тумбу. Тяжело дыша и отдуваясь, присел на ее краешек. Пот заливал лицо. Вытащив трясущейся рукой клетчатый платок, со следами реактивов, хотел отереть лоб. Как вдруг пальцы его разжались, платок спланировал в желтоватую лужицу и тут же обуглился. Кто-то неведомый толкал дверь снаружи. Медленно-медленно, сантиметр за сантиметром она подавалась вперед. Щель становилась все шире. Наконец, перед изумленным профессором предстал забавный человечек: тельце желудя, ручки-веточки, ножки-палочки с желудевыми шляпками вместо башмачков. Скорчив рожицу, он хитро подмигнул Марципану и помахал тоненькой лапкой. Но профессор лишь беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная на берег. Послышались быстрые шаги. В лабораторию ворвался Птица-Найденыш. Раскинув руки, он бросился к профессору. Желуденок умиленно вздохнул и прослезился.

Глава двенадцатая

В которой хозяйка Подземного королевства избавляется от волшебных нитей

Хозяйка Подземного королевства яростно топтала пожухший волшебный вьюн. Она наконец-то обрела свободу. Справившись с первой вспышкой гнева, ведьма бросилась прочь от люка. Она даже не удосужилась закрыть крышку. Голова слегка кружилась от предвкушения мести.

— Догнать! Догнать и наказать обидчиков! — молотом стучало в голове. — Отнять хвост у Ры: без него мелочь пузатая много не наколдует! Девчонке в руки швабру — пусть трудится. Уничтожить клонированных хомяков. Слишком много о себе вообразили подопытные зверушки. Да и от своих никчемных двойников избавиться — забросить в пещеру Забвения.

Ведьма погрозила невидимым врагам кулаком. На свою беду подвернулся под горячую руку малютка лаборант — отвесила оплеуху. Стоило хозяйке вспомнить о неудачных опытах по созданию жизнеспособного клона, как мысли потекли в привычном русле.

— Бьюсь-бьюсь, а где результат? Выращиваю ведьмочек из своей кожи. Не досыпаю, недоедаю. Сначала все идет как по маслу. А потом р-раз! Стареют! Стареют, неблагодарные! Причем стареют неравномерно, не по человечески! Заснули пухлыми младенцами. Утром прихожу: в колыбельке гулит, пузыри пускает седая, морщинистая кроха. В соседней кроватке и того веселее! Свернулась в клубочек здоровенная орясина с бессмысленной розовощекой мордашкой и хорошо потасканным телом. Хоть криком кричи! Полна лаборатория дряхлых старух, с трясущимися головами, бессмысленным взглядом и приоткрытым слюнявым ртом. И не умертвишь — все же роднее родных! Хорошо в пещере Забвения места хоть отбавляй. Помнить о них некому. День-другой и исчезают бесследно.

Задумавшись, хозяйка едва не проскочила мимо нужной двери. Наподдав зазевавшемуся стражнику, влетела в длинный плохо освещенный коридор.

— Вот если бы удалось разгадать тайну бессмертия пустиксов! Получить новое молодое тело, вложить свою память. Так нет! Пустиксы, видите ли, обязаны хранить секрет рода! Они, понимаете ли, одни такие умные в Волшебной стране: умирают и возрождаются! А другие что, хуже? Обидно! Даже ловушку для летунов придумала. Погибают, поганцы, но молчат! Оттащат дохлого пустикса в подвал. Заглянут спустя несколько дней, а там вместо мертвого тела — черная пирамидка. Целый ящик пирамидок набрался. Может, они так легко идут на смерть, что надеются на воскрешение? Всего один раз повезло. Попался молоденький простофиля. Да он кроме слов «Великий клон, клонирование» толком почти ничего не знал. Конечно, существуют заклинания, превращающие хоть в годовалого карапуза. Но они не избавляют от отслужившего тела. Малейшая нагрузка, нервное напряжение — новая оболочка покроется трещинами и осыплется. Сколько сил потрачено! Одни эксперименты на хомяках стоят пяти лет жизни! Сначала пыталась получить новых зверьков из клеток хвоста. Но вместо целых хомячков вырастали хвостики, хвосты и хвостищи. Вспомнить противно! Сотни стеклянных сосудов и в каждом живой хвост. Стоило подойти, как они начинали дружно извиваться. Тьфу! Противно! А уж когда я неосторожно поколдовала, и стеклянные сосуды лопнули… Бр-р! Едва ноги унесла! До сих пор в холодный пот бросает! Сотни мерзких огрызков ползут по ногам… Выше-выше!.. Может, они радовались встрече, но, по-моему, это чересчур даже для ведьмы. Словом, пока удалось получить нормальную копию, пришлось попусту загубить целое хомячье войско!

Ведьма налетела на поваленную клетку, из которой сбежали Пиндос с пиндосятами. Хотела дунуть огнем, что бы, глаза не мозолила. Но передумала. Покрутив клетку в воздухе, нашла перегрызенные прутья. Внимательно рассмотрела и многозначительно подняла указательный палец. Редкому хомяку удалось бы расправиться с металлической проволокой, толщиной в палец. Отшвырнув клетку, хозяйка подошла к стене и встала на каменную ступеньку, ведущую в никуда. Прямо перед ней на грязно-серой штукатурке возник горельеф: символ нерешительности, как его называла сама ведьма. С правой стороны мордочка гипсового человечка веселилась, а с левой — печалилась. Если левый глаз набух гипсовыми слезами, то правый лукаво щурился. С левой стороны уголок рта плаксиво изгибался вниз. Справа, рот разъехался в недвусмысленной улыбке. Не обращая внимания на нелепые подробности, ведьма нажала двумя пальцами на глаза горельефа. Тотчас в стене образовалось отверстие. Ступенька, оказался первой из ступеней эскалатора, который плавно понес хозяйку вниз по неприглядному тоннелю. Стены лоснились от черной бархатистой, дурно пахнущей плесени. То и дело по ходу тоннеля возникали боковые ответвления. Иной раз, вопреки слабому освещению, в них угадывались богато убранные помещения. Иной раз, они вели в беспросветную тьму. Добравшись до комнаты, вырубленной в толще малахитового монолита, экскалатор остановился. Ведьма шагнула на зеркально отполированный пол, поскользнулась, и с трудом удерживая равновесие, схватилась за высокий малахитовый столик на тонкой ножке. Столик покачнулся. Стоявшая на самом краешке малахитовая шкатулочка свалилась на пол. Крышка отлетела. Из шкатулки высыпалось множество забавных вещиц: серебряный свисточек, розовые перья, лупа, аляповатые броши, массивные перстни с самоцветами, бусы и, наконец, острые золотые ножницы, в виде длинноногой и длинноклювой птицы. Ведьма жадно схватила ножницы, поднесла к губам и, струсив, опустила. Злые слезы брызнули из глаз наказанной злодейки. Отложив ножницы, запустила руку в бархатную поясную сумочку. Вывернув ее наизнанку, вытряхнула гигантского складчатого многоногого червяка, с длинными, состоящими из колечек, усиками. Оказавшись на полу, червяк и не подумал уползти. Лениво пошевеливая усиками, уставился на хозяйку глазками-бокальчиками. Ведьма нетерпеливо топнула и ткнула лодыря пальцем. В ту же секунду он приподнял голову и плюнул на обидчицу. Ведьма отшатнулась и затрясла кистью левой руки, пытаясь стряхнуть густую желтую слизь. Склеенные пальцы едва шевелились. Разгневанная ведьма потянулась за усачом, но, червяк, улучив момент, впился ротовыми крючками в беззащитно оттопыренный мизинец. Ведьма глухо застонала и, оторвав мелкого хищника, отбросила в сторону. Он тут же ответил струйкой слизи, но промахнулся. Ведьма начала поспешно делать пассы. Но склеенные пальцы плохо слушались. Видимо поэтому, червяка сначала приподняло над полом. Отчаянно извиваясь, он начал кружиться, выписывая фигуры высшего пилотажа, пока не завязался морским узлом. Потом он вцепился в собственный хвост и сделал попытку проглотить самого себя. Но, то ли ведьме, наконец, удалось правильно изобразить нужное заклинание, то ли червяку надоело чудить, но он свалился на пол, вытянулся и замер, изредка подергивая то одной, то другой когтистой ножкой-выростом. Угомонившись, приподнял головной конец, и глухо процедил:

— Онихофора слушает хозяйку. Приказывай.

Ведьма вытянула из нагрудного кармана записную книжку и карандаш. Встав на колени, начала выводить корявые строчки.

— То-то же, — на разные голоса зазвенели написанные буквы. — От-пра-вишь-ся за же-лу-ден-ком. Он в тем-ни-це с Пти-цей-Най-де-ны-шем. Ра-бо-та-ет свеч-кой. При-ве-дешь же-лу-ден-ка сю-да. Не за-хо-чет, плюй на не-го ли-пуч-кой и во-ло-ки.

— Опять ползти, ножки трудить, пузко на ступенях отбивать, — заныла онихофора. — Нельзя ли облегчить участь несчастного посланника…