Детство и школа. 1932—1949. Стихи разных лет - Владимир Георгиевич Фалеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В восстановленном после бомбежки крыле дома 50 по Б.Полянке, сменяя друг друга, поселились банки. Но самое необыкновенное произошло буквально в последние годы с группой домов, что на углу, образуемом 1-м и 2-м Спасоналивковскими переулками. Откройте, читатель, интернет. Найдите рекламу элитной недвижимости под названием «Полянка 44» и приценитесь хотя бы к одной из квартир. Пример уродливой действительности «рынка» у вас перед глазами. Как вам цена квартиры в сотню миллионов рублей? В этот жилой комплекс с крохотным внутренним двориком вошел и бывший подземный завод – дом 6 (я о нем расскажу в следующей главе). Теснота, минимум зелени, неудобное положение с точки зрения транспортной доступности, но зато – близость аж к Кремлю! Ах, o tempora, o mores! На серии фотографий в интернете можно увидеть настоящее моей «малой родины». Время от времени я проезжаю по своему переулку на машине или с грустью, не спеша, хожу пешком…
Несколько слов о судьбе всего Замоскворечья. Принимая участие в разработке генеральных планов многих исторических городов, я привык к разработке в их составе схем охранных зон памятников истории и архитектуры. В нашем случае таким памятником следовало бы считать Замоскворечье, и вот почему. Во многих европейских городах бережно сохранены исторические центры с их планировкой и застройкой. В Москве таким центром был и остается Кремль. Но историкам хорошо известно, что к ансамблю Кремля относилась и часть территории за Москвой-рекой (сады и др.) К сожалению, никаких попыток избежать утраты многих архитектурных акцентов этой части Замоскворечья не предпринималось. Более того, при составлении т. наз. «сталинского» генерального плана Москвы 1935 года намечалась прокладка по историческим частям Замоскворечья новой магистрали – для замыкания Бульварного кольца. По красным линиям будущей магистрали успели выстроить здания Радиокомитета возле нынешнего вестибюля станции метро Новокузнецкая и известный Дом писателей в Лаврушинском переулке напротив здания Третьяковской галереи. Война помешала этим замыслам. Остались спасены многие храмы и исторические здания, формировавшие облик этой части старой Москвы. Но в последнее время в тихих переулках и тесных двориках Замоскворечья стали появляться, как бородавки на здоровом теле совершенно чужеродные по архитектуре и функциям здания офисов. Очень жаль. Остается надеяться, что новое руководство города покончит с этой порочной практикой точечной застройки и поручит специалистам разработку комплексного проекта охранных зон объектов, определяющих исторический облик Замоскворечья. Сколько интереснейших экскурсий можно будет провести по этой части Москвы!
У читателя может возникнуть вполне законный вопрос: «А к чему столь длинное описание места рождения автора?» Отвечаю. Каждому должна быть небезразлична история своей «Малой родины». Также, как и история своего рода, фамилии. Не потому ли сейчас нам так остро недостает настоящего, а не «квасного», патриотизма, что мы забываем замечательную пословицу, которую Расул Гамзатов сделал эпиграфом к книге «Мой Дагестан»: «Если ты выстрелишь в свое прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки»? И безуспешные поиски «национальной» идеи не есть ли следствие неуважительного отношения к славному прошлому России?
Пусть каждый вспомнит свое прошлое, покопается в нем поглубже, тогда может из этой мозаики сложится картина Великой Страны. Какие прекрасные слова из песни: «С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре…» Далекое близкое детство…
Глава третья. Я иду в школу. Начало войны (1939 – сентябрь 1941 г.)
Здание средней школы № 557, где мне предстояло отгрызть первый кусок гранита науки, сохранилось и поныне. Типовое сооружение красного кирпича стоит в квартале между нашим переулком и Житной улицей. В годы Великой Отечественной войны в школе помещался госпиталь, потом опять учились дети, теперь – факультет культуры и искусства учреждения, спрятавшегося под аббревиатурой ПМОК.
Не правда ли, страсть к аббревиатурам и сокращениям у нас какая-то болезненная и постоянная. Что в революционные годы (ПЕРСИМФАНС – Первый симфонический ансамбль), что позже, в советское время (ОСОАВИАХИМ, ГТО и т. д.). Вот и теперь, особенно в официальных документах, встречаешь такие словесные перлы, что оторопь берет. Как вам – «МРО № 7 УБЭиПК ГУ МВД РФ по Ростовской области?» Так что ПМОК еще ничего, хотя и непонятно.
В отличие от многих продвинутых соотечественников, к стыду своему, имя первой своей учительницы не помню. Вела она с нами занятия по всем предметам. Все и было интересно, занимался я с удовольствием. Особо благодарен я своему первому педагогу за отличное преподавание русского языка и полученную в результате практически безукоризненную грамотность. Конечно, этому помогло еще и чтение. Книг у нас в семье было много. Читать я начал довольно рано, и к первому классу читал бегло. Брал книги в школьной библиотеке, и как все мальчишки предпочитал путешествия и приключения.
Жизнь идет вперед, и не всегда ясно, насколько технический прогресс способствует интеллектуальному развитию общества. Колоссальный рывок информационного мира XXI века и появление «всемирной паутины» принципиально изменили отношение к чтению моих нынешних сверстников.
А тогда из всех средств познания мира, не считая черных тарелок громкоговорителей, для нас, малышей, были только разговоры со взрослыми, дома и в школе, и, конечно, книги. Ну и немножко кино, но только когда мы стали постарше.
Не буду цитировать великих. Не стану повторять мудрые изречения о пользе чтения. Ибо то, что мы наблюдаем сегодня, в начале XXI века, как нельзя убедительней подтверждает их мысли. Интернет – величайшее изобретение человечества, но при одном, очень важном условии. Как и всеми другими прорывами в области технического прогресса, и, в частности, информатики, им нужно уметь пользоваться. Доказательство тому – вопиющее надругательство над родным языком и грамотностью в так называемых «социальных сетях». По одной простой причине. Нынешние школьники мало и плохо читают.
Не знаю, может быть я ворчу по-стариковски. Но мне кажется, что никто не в состоянии получить то удивительно сильное эмоциональное впечатление от любого из литературных шедевров, каковое постигнет вас при чтении печатного текста добротно изданной книги. Возможно, время меня поправит и электронные книги вытеснят печатные. Но верить в это не хочется, а думать неприятно.
А что же мы, пацаны 30-х годов? Все время, остававшееся от школы, приготовления уроков и гуляния во дворе, мы – я и мои сверстники – читали. Брали книги друг у друга, записывались в библиотеки
