Кедровый лохотрон - Анатоль Нат

Ну и что, что поздравляли и награждали не тех, кто в действительности на самом деле освободил и помог выбраться из смертельной ловушки их землякам. Что с того? Это же не значит, что надо швыряться наградой, тяжёленьким таким мешочком с несколькими десятками золотых, прямо ему в глаз. А потом ещё и кулачком своим в тот же глаз ещё раз добавить. Да больно-то как. Да прилюдно, на глазах у всего города.

— "Подумаешь, цаца какая! — угрюмо вспомнил случившуюся неприятность Голова. — Не понравилось, что дружески похлопал по попке. Так не надо выставлять такое богатство всем на обозрение и вертеть у него перед носом. Тоже мне, цаца. Так вот вам теперь всем и надо. Крутитесь теперь без своего капитала, умники. И без своих лодий. И без городских заказов! А то ишь ты, гордецы какие выискались!"….

— Поэтому я предлагаю увеличить финансирование военных разработок из городского бюджета минимум вдвое, — неожиданно ввалившись в ведущийся рядом разговор, Голова услышал только конец обрывка фразы.

Впрочем, о чём сейчас говорил Кондрат Стальнов, Голова более-менее себе представлял. Тот наверняка опять просил у Совета денег. Недостающий оборотный капитал теперь уже на выполнение заказа амазонок по поставкам пулемётов.

— "До чего же он жадный, — с внезапно вспыхнувшим раздражением подумал Голова. — Всё-то ему мало! Лучше бы расценки свои снизил, выжига", — Голова мысленно недовольно поморщился, однако никак не показав это на собственном лице. Что-что, а управлять собственными лицевыми мышцами, он научился давно.

Голова невольно поймал себя на мысли, что ему вдруг стало безумно интересно: "А как бы на месте Кондрата повёл себя барон, барон Сидор де Вехтор. Или его друг Димон Безфамильный. И собственный вывод из невольного сравнения неприятно поразил его.

— "Ну, что они точно не стали бы делать, так это ничего, ни у кого не просили бы. Это уж точно. Гордые, больно", — усмехнулся невольно Голова, только на миг, представив обоих бывших своих друзей здесь, в этой комнате.

— "А впрочем, и представлять не надо, — сразу же помрачнел он. — Эти двое сюда даже не придут. И не то, что их никто не пригласит или их нет обоих в городе, а даже если б и пригласили, они всё равно бы не пришли. Не та, мол, компания!"

Голова снова нечаянно вывалился в самый конец разговора, толком, не расслышав окончания фразы.

— "Всё-таки надо будет дать ему денег из городской казны. Много. Чтоб послушней был. И дать, прямо сейчас, пока в рот смотрит. Чтобы и дальше в рот смотрел, а не на сторону. И чтобы на порох, и на остальную необходимую мелочь ему хватило, — Голова усмехнулся, внутренне торжествуя. Всё шло согласно его планам. — Пусть потом у меня же и купит и селитру, и всё остальное, из чего потом будет делать этот свой порох, или что там ещё. Вот денежки назад и вернутся. В те руки, в чьих они и должны быть. Но уже чистыми, честно заработанными.

И хорошо, что в наших краях ничего потребного для производства огнестрелов нет. Можно хорошо заработать на доставке".

Что происходило дальше, Голова уже не слушал, окончательно погрузившись в мир своих дум и грёз. Да и слушать тут было нечего. Дальше вечеринка уже окончательно превратилась в банальную пьянку, где все друг друга любят, никто никого не слушает и никому ни до кого уже нет дела. Только тела окончательно сомлевших холопы регулярно продолжали выносить на сеновал и в холодные сени, старательно укрывая тулупами, чтоб не простыли.

Пробуждение было кошмарным.

— "Столько пить нельзя", — была первая мысль Главы Городского Совета города Старый Ключ следующим днём.

Схватившись за раскалывающуюся с похмелья голову, Сильвестр Андреич глухо застонал. Возле кровати едва видимой в предрассветном сумраке тенью маячил его постельничий Кузьма.

— Кузька, — просипел Голова пересохшими губами, — дай рассолу.

Жадно ополовинив тут же подсунутый немалый ковшик с густым капустным рассолом, облегчённо перевёл дух.

— Уф! — шумно выдохнул он воздух из себя. — Теперь говори. Чего разбудил ни свет, ни заря.

— В порту высаживаются войска рыцарей.

— Что? — едва просипел, перехваченным страхом горлом Голова, мгновенно трезвея. Самые страшные кошмары из всех, когда-либо преследовавших его, воплощались. — Рыцари?!

Как ни спешил Сидор в родной город, гонимый домой письмами с настоятельными требованиями скорейшего возвращения, а задержаться в горах на пару деньков, для того чтобы наконец-то осмотреть долгожданную тайную шахту с изумрудами, которую в обмен на соглашение по подгорному проходу согласились показать ему татары, он всё же выбрал.

Знай, он тогда, во что обойдётся ему эта задержка и сколько на самом деле этот поход в горы займёт времени, ни за что бы, не повёлся на настойчивое предложение Дормидонта, наконец-то освобождённого от данного им слова молчать, проводить его к шахте. Десять раз бы до того подумал.

Ну а может быть, его подкупило то, что решение показать ему шахту принято было без согласия последнего члена их группы, Бугуруслана, мнение которого все дружно проигнорировали. А сам Сидор так даже и обрадовался, что можно хоть чем-то насолить атаману, который в своё время довольно серьёзно подставил и его, и весь их обоз, что чуть было, не привело к его полному разгрому.

Однако же не привело. Хотя запомнил тот случай Сидор крепко, решив про себя никогда больше не доверять атаману и не обращать на его мнение ни малейшего внимания.

Поэтому, стоило ему только появиться в крепости и удостовериться, что всё здесь идёт согласно утверждённым ранее планам, штатно, предупредив коменданта, что уезжает на несколько дней, и, дождавшись, начала обильного снегопада, поздней ночью Сидор исчез из крепости. По странному стечению обстоятельств, вместе с ним из крепости исчезли и пара прибывших с ним егерей, из числа первооткрывателей рудника, а также дожидавшийся его всё это время в крепости Дормидонт.

Добираться до шахты пришлось долго. Попетляв в ближайших горах по совершенно глухим, запутанным ущельям, переправившись через пару жуткого вида осыпей, чуть не окунувшись с головой в зимнюю, бурную речку, на место они добрались только к вечеру второго дня.

И тут же стало понятно, что ни о каких двух днях пути на шахту и обратно, о которых всё это время твердил проводник Дормидонт, с самого начала не шло и речи. Ещё одна обманка с целью сбить с толку возможного соглядатая или преследователей, что вызвало в душе торопящегося домой Сидора лишь глухое раздражение и злость к помешанным на маниакальной скрытности татарам.

И что ещё более его изумило, так оказалось, что и в среде самих татар точное место расположения шахты знают лишь единицы. Даже сыновьям своим Дормидонт не сказал о том, лишь криво ухмыльнувшись в ответ на недоумённый вопрос Сидора.

И в первую же ночёвку между ними состоялся разговор.

— Что знают трое — знает и свинья, — глухо проворчал Дормидонт, в конце концов, не выдержав долгого и настойчивого требования Сидора объяснить, что всё это значит.

— Ты четвёртый теперь знаешь путь. И последний, — тихо, со скрытой угрозой в голосе проговорил он. — Я, Рим, который кузнец, Бугуруслан и теперь ещё ты. Если об этой шахте узнают, то мы будем знать, кто рассказал, — глухо проговорил он, пронзительно глядя Сидру прямо в глаза. — Учти это, когда вздумаешь хоть словом проболтаться своей жёнушке или другу своему Димону. И это будет последнее, что в этой жизни ты кому-либо расскажешь.

— А как же в случае гибели кого-либо, или всех четверых? — недоверчиво глянул на него Сидор. — Тогда же путь к шахте пропадет, и никто из ваших же ребят никогда её больше не найдёт.

— Не волнуйся, — глухо отозвался Дормидонт, отворачиваясь. — Разработана целая система, которая начнёт действовать, если или когда, все из нас погибнут. Только тогда она начнёт действовать и только тогда остальные получат то, за чем мы с тобой идём сейчас в горы.

— То есть ты хочешь сказать…, - насторожившись, Сидор внимательней присмотрелся к молчаливым фигурам двух сопровождавших его егерей из числа тех, кто, как он точно ранее знал, состоит пайщиками изумрудной шахты.

— Они подождут нас в оговоренном месте за два дня пути до конечной точки, — глухо отозвался Дормидонт.

— За два дня? — глаза Сидора широко распахнулись. На такие сроки он никак не рассчитывал. — Предупреждать надо было, — раздражённо буркнул он, озлясь на скрытного Дормидонта, даже не подумавшего предупредить его о подобной задержке.

Мне, вообще-то надо быть в городе как можно скорей. А ты намеренно ввёл меня в заблуждение.

— Привыкай, — отвернулся Дормидонт от костра и прикрывая глаза. — Впереди ещё много будет странного и не такого как оно тебе кажется.

Не отвечая больше на вопросы Сидора, он уснул.