История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика - Алексей Михайлович Величко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А тем временем по приказу василевса быстроходный корабль направился на остров Принца и доставил во дворец бывшую императрицу. Михаил Калафат потребовал от Зои принести клятву, что после прекращения волнений она не станет претендовать на власть, и испуганная женщина, чувствуя близость смерти, поспешно промолвила требуемые слова. Ее быстро переодели в царское платье и выставили напоказ народу, надеясь таким способом утихомирить восставших[784]. Но было уже поздно.
В храм Святой Софии, ставший штабом восстания, явился патриарх Алексей III Студит с представителями партии царевны Феодоры, казалось, давно уже забытой в монастырской обители. Они быстро договорились с приверженцами Зои, что царствовать обе сестры должны одновременно. И, не медля, направили своих представителей в монастырь Петрий, где и пребывала Феодора. Конечно, той очень хотелось вернуться в привычную обстановку царского дворца, и она дала свое согласие на царство, но не сразу, опасаясь подвоха. Прибыв в столицу, Феодора провела ночь в патриарших покоях, где было относительно безопасно. А 20 апреля 1042 г., во вторник, объявила Михаила Калафата низложенным, а себя — Римской императрицей; Зоя все еще оставалась заложницей в собственном дворце[785].
В среду вновь была предпринята попытка штурма дворца Калафата, но уже по всем правилам осады и с именем царицы Феодоры на устах. Вскоре ворота рухнули, и восставшие ворвались внутрь помещений. Калафат и его дядя еле успели сесть на судно, чтобы искать защиты в Студийской обители. Но и там их ждало разочарование: посланные Зоей и Феодорой воины во главе с новым эпархом Константинополя Никифором Кампанаром схватили обоих. Напрасно Калафат плакал и умолял монахов постричь его в иноки — те не смогли сопротивляться напору толпы и выдали его вместе с Константином, лишь взяв клятву с эпарха, что с арестованными не случится ничего дурного. Михаила V и Константина повели до площади Сигма, где их уже поджидали палачи с орудиями для ослепления.
Ни слова не говоря, новеллисим Константин лег на землю и без малейшего звука терпел, пока палач ослепит его. Затем он встал, оперся на руку своего слуги и стал беседовать с окружающими. Напротив, Калафат катался по земле, плакал, умолял о пощаде. Его даже пришлось связать, чтобы палач смог довести свое дело до конца. На следующий день, 21 апреля 1042 г., Калафата и Константина провезли на мулах по улицам Константинополя, а затем отправили в ссылку в монастырь Элегмон, где позже Михаил Калафат скончался в полной безвестности[786]. К слову сказать, здесь выяснились некоторые масштабы воровства, организованного семейством Пафлагонов. Лишь у одного новелиссима Константина, дяди царя, было конфисковано после ареста 53 кентария золота, т.е. более 300 тыс. золотых номисм — баснословная сумма![787]
Закончилось время господства семьи Пафлагонов, наступила пора царствования двух императриц, двух родных сестер Зои и Феодоры. Права Македонской династии были восстановлены византийцами при полной пассивности двух порфирородных императриц. Пожалуй, если и можно говорить о вершине монархического сознания византийцев, победе духа над материальными силами, то именно применительно к описанным событиям...
LIII. Императрицы Зоя (1042–1050) и Феодора (1042–1056), император Константин IX Мономах (1042–1055)
Глава 1. Три императора
Открывшаяся после свержения Михаила V Калафата историческая эпоха была богата грандиозными, вселенскими событиями, а также весьма оригинальными формами самодержавной власти, с которыми нам предстоит познакомиться.
Итак, 21 апреля 1042 г. в Византийской империи возникла беспрецедентная ситуация — царский трон оказался занятым двумя женщинами. Конечно, и раньше императрицы при некоторых обстоятельствах получали самодержавную власть в Римском государстве, но, как правило, в качестве опекунш собственных царственных сыновей (и только до периода их взросления), либо для того, чтобы в скором времени передать ее мужчинам. Единственное исключение составила императрица св. Ирина, ненадолго ставшая самодержавной императрицей. Теперь же императриц стало сразу две, и никаких сыновей у них не было. Не было и мужей, которые могли разделить с ними ответственность за судьбу Римской империи.
Первоначально всем казалось, что царствие двух порфирородных цариц гораздо полезнее государству, чем владычество мужчин, не имеющих прямого отношения к императорской династии, — слишком уж свеж был в памяти у всех Михаил Калафат. Поэтому никто даже не делал попыток предложить царский венец какому-нибудь достойному представителю знатных аристократических родов, которыми была богата Византия. Правда, опасались отчуждения, давно уже поселившегося в сердцах сестер по отношению друг к другу. Однако упорство представителей обеих партий, чувство патриотизма и здоровое монархическое чувство византийцев смогли преодолеть субъективную неприязнь двух женщин, в буквальном смысле слова заставив тех примириться. Сестры сошлись и стали править совместно.
Чтобы устранить размолвки между императрицами, старый церемониал постарались подстроить под обеих. Зоя и Феодора восседали вдвоем на царском троне в одну линию, слегка отклонявшуюся в сторону младшей сестры, рядом стояли равдухи (воины, исполнявшие «полицейские» функции при василевсах), позади — самые близкие к сестрам придворные. Еще дальше находилась вторая стража гвардейцев и потом уже синклит, в состав которого по должности входили новеллисим, протоспафарии, спафарокандидаты, спафарии и наиболее знатные патрикии. Все государственные дела сестры решали сообща в присутствии сановников[788].
Однако вскоре всем стало ясно, что новая практика царствования двух женщин обречена на провал. Как только прошло первое опьянение от победы, сторонники обеих сестер утратили былые иллюзии. Зоя и Феодора со всей очевидностью демонстрировали полное неумение править Римской империей, и деньги, некогда собранные с великой бережливостью императором Василием II Болгаробойцей, очень быстро были похищены казнокрадами. Дошло до того, что средств на содержание армии катастрофически не хватало, и постепенно победоносные византийские войска начали утрачивать свою боевую выучку.
Идиллия продолжалась чуть более месяца. А затем все сошлись в убеждении, что нужна твердая мужская рука, способная управлять Римской империей. С учетом бездетности цариц единственный способ найти государству царя, соблюдая интересы и права Македонской династии (а это для всех представлялось безусловным), состоял в замужестве одной из сестер. Как и раньше, мнения разделились: одни считали, что замуж должна выйти Зоя, другие ратовали за права Феодоры, напоминая, чем обернулись для Византии два предыдущих брака императрицы. Однако Феодора, благочестивая девственница, по-прежнему испытывала жесткое неприятие к супружеству, а потому невольной победительницей в заочном соревновании стала 64-летняя Зоя. Теперь оставалось подыскать ей достойного жениха,
