Страницы дипломатической истории - Валентин Бережков

Далее следовала вежливая оговорка, что если советская сторона все же пожелает, чтобы западные союзники действовали в намеченном ранее направлении, то США и Англия поведут, разумеется, конфиденциальные переговоры с итальянскими властями «о тех мероприятиях, которые были бы необходимы». «Однако, — продолжали авторы послания, — мы весьма отчетливо сознаем опасность вышеуказанного образа действий по соображениям, которые мы Вам изложили, и мы поэтому решили предложить следующую альтернативу, которая с военной точки зрения обладает многими преимуществами».

Альтернатива заключалась в том, что западные союзники предлагали передать временно взаймы Советскому Союзу недавно переоборудованный в США британский крейсер «Ройял Соврин» и один американский легкий крейсер. Эти суда плавали бы под советским флагом до тех пор, «пока без ущерба для военных операций не смогут быть предоставлены итальянские суда». Кроме того, правительства Англии и США давали обязательство предоставить, каждое в отдельности, торговые суда общим водоизмещением 20 тыс. т., «которые будут переданы в возможно скором времени и на тот срок, пока нельзя будет получить итальянские торговые суда без ущерба для намеченных важных операций „Оверлорд“ и „Энвил“».

В заключение в послании говорилось: «Эта альтернатива обладает тем преимуществом, что Советское Правительство смогло бы использовать суда гораздо раньше, чем в том случае, если бы их все пришлось переоборудовать и приспосабливать к северным водам. Таким образом, если наши усилия в отношении турок приняли бы благоприятный оборот и Проливы стали бы открытыми, эти суда были бы готовы для операций на Черном море. Мы надеемся, что Вы весьма тщательно рассмотрите эту альтернативу, которая, по нашему мнению, во всех отношениях превосходит первое предложение».

Это обращение нельзя было расценить иначе, как попытку ревизовать договоренность, достигнутую всего лишь два месяца назад в Тегеране. Ведь те обстоятельства, на которые теперь ссылались руководители Англии и США, не возникли внезапно. Их можно и должно было предвидеть, причем эти аспекты никого не смущали, когда принималось решение. В данном случае верх взяли соображения другого порядка. В Лондоне и Вашингтоне взвешивалась степень выгоды для западных держав усиления военной мощи СССР. Определенные влиятельные круги этих стран, видимо, считали, что, во всяком случае, с этим спешить не стоит. Имело, надо полагать, значение и то, что в состав итальянского флота входили новые, весьма современные суда, которые англичане и американцы хотели оставить в своем распоряжении. Советской же стороне предлагались более старые. Показательно также, как видно из приведенного выше послания, что руководители Англии и США проявили странную забывчивость, даже не упомянув об эсминцах и подводных лодках. Все это, естественно, не могло не вызвать удивления в Москве. «Должен сказать, — писал Сталин в ответном послании Черчиллю и Рузвельту от 29 января, — что после Вашего совместного положительного ответа в Тегеране на поставленный мною вопрос о передаче Советскому Союзу итальянских судов до конца января 1944 года я считал этот вопрос решенным и у меня не возникало мысли о возможности какого-либо пересмотра этого принятого и согласованного между нами троими решения. Тем более, что, как мы тогда уговорились, в течение декабря и января этот вопрос должен был быть полностью урегулирован и с итальянцами. Теперь я вижу, что это не так и что с итальянцами даже не говорилось ничего по этому поводу». Было очевидно, что в создавшейся ситуации имело мало смысла настаивать на точном выполнении согласованного в Тегеране решения. Из сообщения западных лидеров вытекало, что в таком случае они затеят длительные переговоры с маршалом Бадольо, который в свою очередь станет «договариваться» с итальянскими военно-морскими силами. Все это предвещало многомесячную оттяжку передачи обещанных судов. Поэтому Советское правительство согласилось принять для временного пользования британский линкор и американский крейсер, а также суда торгового флота по 20 тыс. т от Англии и США. Причем с советской стороны подчеркивалась важность того, чтобы в этом деле не было проволочки и чтобы все указанные суда были переданы Советскому Союзу в течение февраля. Далее И. В. Сталин обратил внимание на следующее: «В Вашем ответе, однако, — писал он, — ничего не говорится о передаче Советскому Союзу восьми итальянских эскадренных миноносцев и четырех подводных лодок, на передачу которых Советскому Союзу еще в конце января Вы, г. Премьер-Министр, и Вы, г. Президент, дали согласие в Тегеране».

Подчеркнув, что этот вопрос является главным, поскольку без сопровождения упомянутых судов крейсер и линкор бессильны, глава Советского правительства напомнил, что в распоряжении США и Англии находится весь военно-морской флот Италии, в связи с чем выполнение принятого решения о передаче в пользование Советскому Союзу восьми миноносцев и четырех подводных лодок из этого флота не должно представлять затруднений. «Я согласен и с тем, — продолжил И. В. Сталин, — чтобы вместо итальянских миноносцев и подводных лодок Советскому Союзу было передано в наше пользование такое же количество американских или английских миноносцев и подводных лодок». При этом обращалось внимание на то, что вопрос о передаче этих судов не может быть отложен, а должен быть решен одновременно с передачей линкора и крейсера, как это и было договорено в Тегеране.

Решительный тон ответа Советского правительства отрезвляюще подействовал на Лондон и Вашингтон. Черчилль и Рузвельт в очередном послании, полученном в Москве 24 февраля, заявили, что «не имеется и мысли» о том, чтобы не осуществлять передачи, о которой было достигнуто соглашение в Тегеране. Они, мол, лишь хотели сделать это, «не подвергая риску успех „Энвила“ и „Оверлорда“». Они также обещали, что «будут немедленно приложены усилия к тому, чтобы предоставить из состава британского флота восемь эскадренных миноносцев», и заявили, что «Великобритания также предоставит во временное пользование четыре подводные лодки».

Передавая в Кремле И. В. Сталину одно из посланий по этому вопросу, британский посол Кларк Керр предупредил, что все эсминцы, передаваемые Англией, старые. В связи с этим Сталин написал Рузвельту и Черчиллю 26 февраля, что у него имеется «некоторое опасение относительно боевых качеств этих эсминцев. Между тем мне кажется, что для английского и американского флотов не может представлять затруднений выделить в числе восьми эсминцев хотя бы половину эсминцев современных, а не старых… В результате военных действий со стороны Германии и Италии у нас погибла значительная часть наших эсминцев. Поэтому для нас имеет большое значение хотя бы частичное восполнение этих потерь».