Всеобщая история. - Полибий

3. Около того же времени стратег этолян Доримах отправил на помощь элейцам Агелая и Скопаса с пятьюстами неокритян13. Элейцы боялись, как бы Филипп не вздумал осадить Киллену, а потому набирали наемных воинов, вооружали своих и старательно укрепляли Киллену. Поэтому Филипп стянул ахейских наемников, часть находившихся у него на службе критян и галатской конницы, кроме того тысячи две человек из набранной в Ахае пехоты, оставил это войско в городе димеян частью для прикрытия себя, частью для охраны города на случай нападения элейцев. Сам он раньше еще написал мессенянам и эпиротам, а также акарнанам и Скердилаиду, чтобы они вооружали свои суда и шли на соединение с ним к Кефаллении14, в условленное время вышел из Патр в море и пристал к Проннам в Кефаллении15. Но он увидел, что городок трудно взять осадою, что местность слишком узка, а потому прошел мимо с флотом и бросил якорь у города палеян16. Область эта, как заметил Филипп, изобиловала хлебом и могла прокормить его войско; поэтому он высадил воинов на сушу и расположил свой стан перед городом, корабли велел притянуть к берегу, оградить рвом и окопами, а македонян отрядил за хлебом. Сам Филипп обошел город кругом с целью исследовать, каким образом можно будет придвинуть к стенам осадные сооружения и машины: ему хотелось дождаться союзников и взять город. Он рассчитывал тем самым отнять, во-первых, у этолян важнейшую опору их, ибо на кефалленских кораблях они переплывали в Пелопоннес, кроме того, опустошали берега эпиротов и акарнанов; во-вторых, он желал приобрести для себя и союзников опорный пункт военных действий против неприятельской страны. Дело в том, что Кефалления лежит против Коринфского залива в направлении к Сицилийскому морю, потому господствует над северными и западными частями Пелопоннеса, главным образом над областью элейцев, а равно над южными и западными частями Эпира, Этолии и Акарнании.

4. Так как по этой причине Кефалления удобно расположена для сбора союзников, для нападения на неприятельскую землю, а равно и для защиты дружественных земель, то Филипп старался поскорее покорить остров своей власти. Но он видел, что город отовсюду окружен или морем, или отвесными скалами, за исключением небольшой ровной полосы в направлении к Закинфу17; отсюда он и задумал придвинуть к городу сооружения и повести все дело осады. Вот что занимало царя, когда от Скердилаида прибыло пятнадцать судов; послать больше помешали ему царившие в среде владык иллирийских городов распри и волнения; прибыли также назначенные вспомогательные отряды от эпиротов, акарнанов, а также от мессенян. По завоевании города фиалян мессеняне беспрекословно уже принимали участие в войне. Когда все было готово для осады, царь расположил на удобных пунктах катапульты и камнеметательницы против защитников стен, затем ободрил македонян, велел придвинуть машины к стенам и при помощи их вести подкопы. Благодаря усердию македонян стена вскоре была подкопана на два плетра; тогда царь приблизился к стене и предлагал осажденным кончить миром. Когда те отказались, он велел зажечь подпорки, и вся подкопанная часть стены рухнула. Вслед за сим Филипп послал вперед пелтастов с Леонтием во главе, разделив их на отряды и отдав приказание силою врываться через пролом. Однако Леонтий, памятуя уговор с Апеллою, три раза подряд удерживал воинов, ворвавшихся через пролом, от окончательного занятия города. Раньше этого он подкупил наиболее выдающихся начальников отдельных частей; сам же со злым умыслом проявлял при каждом нападении крайнюю робость. Наконец македоняне были выбиты из города с большими потерями, хотя и могли бы одолеть врага. При виде робости начальников, того, что большинство македонян ранено, царь приостановил осаду и совещался с друзьями относительно дальнейших действий.

5. Около того же времени Ликург предпринял поход в Мессению, а Доримах с половиною войска вторгся в Фессалию: оба они были убеждены, что вынудят тем Филиппа снять осаду с города палеян. По этому поводу к царю прибыли послы от акарнанов и мессенян. Акарнанские послы просили его вторгнуться в землю этолян, дабы удержать Доримаха от вторжения в Македонию и самому напасть на землю врагов и разорить всю ее беспрепятственно. Послы от мессенян просили у царя военной помощи, причем объясняли, что благодаря начавшимся уже пассатам18 переправа от Кефаллении к Мессении может быть совершена в один день; поэтому, говорил мессенец Горг, на Ликурга может быть сделано нападение внезапное и успешное. Со своей стороны, Леонтий, верный принятому решению, настойчиво поддерживал Горга, соображая, что таким образом для Филиппа потеряно будет все лето, ибо, размышлял он, пройти в Мессению легко, но возвратиться оттуда, пока дуют пассаты, невозможно. Отсюда становилось ясно, что Филипп, запертый с войском в Мессении, вынужден будет оставаться там в бездействии до конца лета, а этоляне тем временем будут бродить по Фессалии и Эпиру, грабить и безнаказанно опустошать всю страну19. Такие и подобные советы давал Леонтий с целью повредить царю; присутствовавший при этом Арат высказал противоположное мнение. Он утверждал, что следует плыть в Этолию и туда перенести войну, ибо выступление в поход Доримаха с этолянами дает прекрасный случай напасть на Этолию и опустошить ее. Царь, относившийся уже к Леонтию с некоторым недоверием за намеренно небрежное исполнение им своих обязанностей во время осады, постигал коварство его и в совете об отплытии в Мессению, а потому решил действовать по предложению Арата. Поэтому он обратился с письменным требованием к Эперату, ахейскому стратегу, набрать из ахеян войско и идти на помощь мессенянам, а сам отплыл от Кефаллении и на другой день прибыл в ночную пору к Левкаде20. Сделав необходимые приспособления на Диорикте и переправив через него корабли, он отплыл в залив, именуемый Амбракийским. Залив этот, тянущийся далеко от Сицилийского моря, углубляется внутрь материка Этолии, как мы сказали выше. Царь прошел в залив и незадолго перед рассветом пристал у так называемой Лимнеи21, воинам своим отдал приказ позавтракать и, оставив на месте большую часть пожитков, готовиться налегке к походу. Сам он созвал проводников и внимательно расспрашивал их о стране и соседних городах.

6. К этому времени явился со всем ополчением акарнанов стратег их Аристофант. В прежние времена они вытерпели много бед от этолян, а потому теперь горели желанием всячески мстить им и вредить всеми способами. Вот почему на сей раз они охотно воспользовались случаем помочь македонянам и явились во всеоружии, не только все те, кои по закону обязаны были идти на войну, но и некоторые из старших возрастов. По таким же причинам не меньшее рвение обнаруживали и эпироты. Однако при обширности своей страны и при внезапности появления Филиппа они опоздали с доставкою войск. Что касается этолян, то, как я сказал выше, половину войска Доримах увел с собою, а другую половину оставил на месте, находя силы эти достаточными для защиты городов и полей на случай неожиданных нападений. Оставив свой обоз под сильным прикрытием, царь к вечеру снялся от Лимнеи, прошел вперед стадий на шестьдесят и расположился лагерем. После ужина и небольшого отдыха он продолжал путь, шел всю ночь непрерывно и к рассвету достиг реки Ахелоя между Конопою и Стратом, рассчитывая напасть внезапно и неожиданно на Фермы22.

7. Леонтий и друзья его понимали, что Филипп по двум причинам может осуществить свой план, а этоляне не в силах будут совладать с появившимся войском: во-первых, появление македонян совершится быстро и неожиданно; во-вторых, нападение на Фермы сделано будет с такой стороны, откуда, по предположению этолян, Филипп не мог отважиться столь легкомысленно на явную опасность, ибо местность защищена была самою природою23, а поэтому этоляне будут застигнуты нападением врасплох, совершенно неподготовленными. Ввиду этого Леонтий и друзья его, верные своим планам, настаивали, что Филиппу следует разбить лагери подле Ахелоя и дать отдохнуть войску после ночного похода: они желали выиграть тем для этолян хоть немного времени, дабы они могли подоспеть на защиту Фермов. Арат, напротив, видел, что дело не терпит отлагательства, что Леонтий несомненно старается помешать предприятию, а потому заклинал Филиппа не терять удобного случая и не медлить. Царь, уже и раньше подозревавший Леонтия в измене, принял совет Арата и безостановочно продолжал путь. После переправы через реку Ахелой он быстро направился к Ферму, а по мере движения вперед разорял и опустошал поля. На пути своем Филипп оставлял с левой стороны Страт, Агриний24, Фестии, а с правой Коноп, Лисимахию, Трихоний, Фитей25. Он прибыл к городу, именуемому Метапою26 и расположенному у самого Трихонидского озера и в теснине, что идет вдоль его, в расстоянии стадий шестидесяти от Ферма, занял этот город, покинутый этолянами, и ввел в него пятьсот воинов с целью прикрыть вход в ущелье и выход из него; ибо вся прилегающая к озеру местность гориста, сурова и закрыта лесом, что делает дорогу узкой и трудной. Вслед засим он поставил впереди всего войска наемников, за ними иллирян, сам с пелтастами и фалангитами двинулся вперед через ущелье. Шествие замыкали27 критяне, а правый фланг его прикрывали от нападения фракийцы и легковооруженные, двигавшиеся в стороне28 полями29; с левой стороны он был защищен озером на протяжении стадий тридцати.