Точное попадание - Юлия Фирсанова

— А что случилось с настоящим пиитом? Вы же не должны устранять тех, на кого нет контракта. Или кто-то заказал и его?

— Я воспользовался воспоминаниями и обликом поэта для придания достоверности легенде нашего знакомства, — объяснил киллер, покачивая кинжалом, как указкой. — Это весьма сложное заклинание, но используемому объекту ничуть не вредит. Скорее я спас настоящего Птицу, увел погоню от хутора, где он прятался в объятиях одной очаровательной вдовушки.

— А могу я увидеть ваше настоящее лицо? — попросила я тихо.

— Вам в самом деле интересно? — выгнул бровь Герг.

— «Хочу смотреть в глаза судьбе, Тебе, мой враг, в глаза тебе, Идешь на бой, лицо открой — Вот смелости начало, Своей рукой над головой Я подниму забрало!» — процитировала я, как и сколько помнила, любимые строки из «Сверхприключений сверхкосмонавта» В. Медведева.

— Песня? — заинтригованно уточнил убийца, оценивший красоту стиха.

— Нет, детское стихотворение, — поправила я.

— Начинаю надеяться на захватывающий поединок! Из интересных краев вы пришли, магева, если там такие стихи пишут для детей, — покачал головой мужчина.

— Кому как, — пожала я плечами, — мне этот поединок все равно что яичный порошок с душком.

— Ну что ж, смотрите. — Тот, кто выглядел как Герг, провел рукой по лицу, словно стирая грязь, и на меня взглянул совершенно другой человек.

Цепкие, прохладные, голубовато-серые, как осеннее небо, глаза, четкий нос, тонкие брови, прихотливый изгиб рта и волосы оттенка темной-темной меди, словно бы сильно крашенные хной. Мой личный убийца был по-своему красив и, что неожиданно показалось мне особенно справедливым, тоже рыж. Ведь рыжей была я, Лакс, Кейр, Фаль, все, кто занял сколько-нибудь важное место в моей жизни, и он, тот, кто должен был меня убить, тоже был рыжим. Вот и сбылось предсказание куклы-гадалки. Страха в душе моей не было ни капли, лишь спокойное любопытство, отраженное, как в зеркале, в лице врага, нет, впрочем, даже не врага, простого исполнителя чужой воли. Нам обоим был интересен разговор, и мы не спешили. Смерть — такая забавная штука, она всегда готова ждать просто потому, что убежать он нее невозможно.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — У меня остались только один или два вопроса.

— Я весь внимание, магева. — Тонкая улыбка скользнула по губам.

— По какой причине могут быть отменены условия контракта, я не говорю о личной воле заказчика? У вас, как у любых профессионалов, должны быть учтены форс-мажорные обстоятельства.

— Магева, — поморщился разочарованный убийца. — Неужели вы пытаетесь меня подкупить? Я был о вас лучшего мнения.

— Подкупить? — удивилась я. — Ни в коем случае. Никогда не стала бы оскорблять столь гнусным предложением человека слова. Я спросила именно то, что спросила, и была бы благодарна вам за ответ.

— Вы правы, прошу простить поспешность моих суждений, — рассыпался в извинениях киллер. — Разумеется, контракт нельзя разорвать в одностороннем порядке, но существуют условия, заставляющие нас отказаться от его исполнения. К таковым причисляются: открытое изъявление воли Сил и богов или смерть клиента не от нашей руки. Удовлетворено ли ваше любопытство?

— Вполне. — Я просияла улыбкой во все хоть и не тридцать два, так как отвечающие за мудрость у меня не успели в полной мере прорезаться, но, по крайней мере, все имеющиеся зубы. — Могу предположить, что в отношении меня действует первое из форс-мажорных условий. В этот мир меня перенесли Силы и, когда их срочно вызвали куда-то по делам, обещали за мной вернуться, даже именовали служительницей. Вы готовы навлечь на себя и своих собратьев гнев небес?

— Служительница? — недоуменно нахмурился киллер. — Но у Сил нет служителей! Нет, и никогда не быва… нет, это невозможно! — затряс головой мужчина, подрастеряв изрядную долю своей самоуверенности. — Вы выбрали неподходящую историю, магева. Но я оценил ваши усилия! — Клинок снова поднялся до уровня моей груди, киллер сделал шаг вперед.

— Предлагаю эксперимент! Эй, Силы! Где вас там черти носят? — сердито позвала я, все еще не доставая кинжала, чтобы не провоцировать атаки. — Если я у вас в таком дефиците, что нигде запасную не сыщете, поторопитесь! Меня сейчас убивать будут!

— …то? Где? Убивать? — Панический вопль пронесся по маленькому дворику и заметался у меня в голове. — Почему ты не ждала нас там, где тебя оставили, служительница? — сразу наехала на меня с претензиями пара бесплотных голосов.

Но судя по тому, как отпала челюсть у киллера, они-таки не были моей личной галлюцинацией.

— Ждать две недели? А жрать на той поляне я чего должна была? Травку? — возмутилась я, одновременно, если честно, испытывая изрядную долю облегчения, но демонстрировать ее вовсе не собиралась. — Вам, ребята, никто не объяснял, что людям мясо, каша, овощи и прочие продукты для полноценного питания нужны? А спать под открытым небом вообще только йоги могут! А срать за кустами с детских походов ненавижу!

— Недели? Недели? — кажется, у моих невидимых собеседников началась настоящая истерика, они забормотали что-то очень быстро и крайне неразборчиво. Из этой скороговорки, больше походящей сразу на десяток разговоров, ведущихся одновременно, я вычленяла только отдельные обрывки фраз: «Время! Пошло по-другому! Сколько? Опасности! Чуть не убили! Утрата! Всплеск истинной сути! Резонанс! Исполнение предназначения! Охота! Опасность! Опасность! Опасность! Спрятать! Срочно спрятать! Куда? Куда? Куда? На прежнее место!!! Осторожно!»

А потом меня снова подхватило что-то не ощущаемое физически, в глазах потемнело, не от резко нагрянувшей ночи, а от того, что нечего было ощущать зрением. Все внутри меня словно перетряхнули и вывернули наизнанку и, резко передернув, бросили.

…Я пришла в себя и обнаружила, что лежу на прохладном линолеуме в кухне, прижавшись к полу щекой. Ножка табуретки пребольно впилась в нос, рядом валялись редиска и ножик. Голова трещала, как после дикого похмелья. Пошатываясь, я встала на ноги и облокотилась на стол. Глаза скользнули по салатнице со свежей редиской и яйцом, разделочной доске и чайнику — вполне обыденным, но показавшимся вдруг такими неожиданно чужими вещами. Машинально ощупала свою одежду. Вместо шикарного костюмчика от маэстро Гирцено на мне оказались футболка с волком, джинсы и, разумеется, никакого кинжала на поясе. Руки схватили сумку, я рванула молнию и вывалила на стол содержимое: мобильник, кошелек, таблетки, чистый платок, расческа, заколка.… Все как обычно, никаких мелких вещичек, которых я накупила в Патере и Мидане. Ничего. Что за хрень? Неужели мне все приснилось? Я сошла с ума или упала, ударилась об пол башкой и разродилась галлюцинациями? Неужели веселый Лакс, надежный Кейр, милый Фаль — лишь плод моего больного воображения? Сердце резанула такая безумная тоска, что я заскулила, как брошенная собака, и заплакала, глотая текущие из глаз соленые слезы.