Хроники турбулентости 2020-2023 - Август Котляр

я учился в Московском университете три года, ловя каждое его слово, синолог Владимир Малявин, учил меня, что сознание определяет человеческое бытие, а не наоборот. И привил мне большой вкус к древнекитайским трактатам, в том числе к Сунь Цзы. Который писал ещё две с половиной тысячи лет назад (в переводе Малявина): “Война – великое дело государства. В то, что составляет основу жизни и смерти, путь существования и гибели, нельзя не вникать со всем тщанием… Война – это путь обмана”.

Насколько мне, бывшему военнослужащему, знающему армию изнутри и снизу, как рядовой солдат, и сверху и сбоку, как профессиональный историк, доступно к пониманию, самое сложное в паттернах войны – привести в симбиотическую гармонию логику намерений с логикой обстоятельств. Как мне представляется, к этому простому определению можно свести теоретические изыскания и Сунь Цзы, и Гуго Гроция, и Клаузевица, и Лиддел Гарта, и Мартина ван Кревельда.

Наилучший вид военных действией – разрушить замыслы противника

Россия оказалась сразу на четырёх театрах военных действий, чего раньше никогда не было.

Первый театр – поле. Российская регулярная армия ведет в полях и огородах, деревнях и городах насильственные действия против людей в украинской военной форме (к которым скоро присоединятся гражданские энтузиасты и профессиональные псы войны, убивающие за деньги). Это то, для чего, собственно, существуют солдаты во все времена – убивать и быть убитыми, насильственно умерщвлять и самим быть насильственно умерщвлёнными. Для этого солдат одевают в специальные одежды, дают им всякие орудия убийства и предоставляют их жизнь случаю – либо их убьют, либо нет. Либо они станут убийцами, либо нет. За отчаянные рискованные поступки и убийства людей в чужой форме их поощряют – дают значки из латуни или драгметаллов, которые следует прикреплять к верхней одежде на разноцветных ленточках.

Театр второй – общественное сознание. Здесь нельзя не отметить недочётов профессиональных информационных работников, которые не смогли должным образом подготовить российское, украинское и западное общественное мнение к миротворческой операции России на территории суверенной Украины. В России нет цензуры (запрещена законом) и нет идеологии (не предусмотрена Конституцией). Всем известно, что президент Путин, который принял вынужденное тяжелыми обстоятельствами решение о военной операции, всегда следит за тщательным соответствием любых действий букве закона. Следовательно, оплачиваемые комментаторы разных СМИ и бесплатные энтузиасты-общественники не сумели, каждый своими словами, донести до всех заинтересованных фигурантов и просто интересующихся обывателей всё благородство и справедливость замысла привести в чувство родную Украину, приголубить Неньку своей нежной рукой в бронированной перчатке. Иными словами, не завоевали замыслы членов Совбеза и парламентариев всеобщей симпатии, не вызвали сочувствия, не побудили к радостному предвкушению встречи с русским воином-освободителем. Это большое, непростительное упущение. Равно как и видимое отсутствие энтузиазма и бодрости у отдельных бойцов личного состава ВС РФ. А это чревато унынием и пораженческими настроениями. Как говорил Наполеон: “Вы никогда не заставите солдата подставлять голову под пули за три су (французские копейки) в день. Это можно сделать, лишь распалив его воображение”.

Театр третий – киберпространство. К киберпространству можно отнести не только интернет, но и ТВ, и газеты, ибо всё теперь оцифровано. В сети теперь всё – банковские платежи, доступ ко всем государственным и частным услугам, вся информация обо всём, и развлечения тоже там. Равно как и через киберпространство осуществляется вход во все внутренности государственных, оборонных, полицейских, специальных организаций. У многих служб поэтому две сети – одна внутренняя, интранет, вторая общедоступная, интернет. Часто они не смыкаются меж собой по соображениям безопасности. Пока кто-нибудь грамотный и зложелательный не соединит их потихонечку во вредительских целях. Или не сольёт вражьей стороне ключи и пароли для проникновения – без взлома, незаметного, обходя все сторожки Data Leak Prevention, то есть не тревожа систему предотвращения утечки данных. То, что непосильно одному хакеру, посильно группе хакеров и/или одному предателю (или доверчивой раззяве).

Театр четвёртый – экономика. Как говорил всё тот же Наполеон, чтобы вести войну, нужны всего лишь три вещи: деньги, деньги, и ещё раз деньги. А есть ли деньги? Россия, строго, честно и целомудренно следуя установленным правилам Международного валютного фонда, живёт, как испанская девственница, в режиме currency board и де факто потерявшего действенность в кризисе 2008-2009 годов Вашингтонского консенсуса. Суть этих правил поведения сводится к финансовой несамостоятельности, а именно: страна может иметь ровно столько национальных денег, сколько их имеется в накоплениях данной страной мировой резервной валюты по рыночному курсу. Для России это означает следующее. Если, допустим, у России есть резерв в 100 долларов, и курс 100 рублей за доллар, то в российской экономике должно обращаться 100Х100=10000 рублей. Не имеет значения для МВФ размер экономики, учётная ставка местного центробанка, как сказано делать, так и следует делать. При этом степень монетизации – насыщенности деньгами – российской экономики составляет лишь треть от необходимого. Поэтому страна не развивается, поэтому бизнесу не дают кредитов, поэтому, чтоб наполнить казну, из бизнеса и граждан норовят коленками выдавить каждую копейку.

У России накоплено почти 650 миллиардов долларов резервов. Но на Западе появилось нестерпимое желание заморозить две трети этой суммы – до чего смогут дотянуться руки. Скорее всего, эти загребущие ручонки до всех российских денежек не дотянутся. Но если как-то дотянутся, тогда что? В реальности тогда у России останется лишь около 100 миллиардов долларов, переведенных в юани и ещё кой-какие активы. Есть ещё золото на 60 миллиардов, но где оно? На какой срок хватит этих денег, чтоб закупать самое необходимое? Если спесивый Запад, у которого голова забита всякими либеральными благоглупостями, не станет больше покупать российские углеводороды, откажется от российского металла, заморозит счета для международных расчётов, то российскому населению будет трудно – исчезнет импорт, всё российское и бэушное иностранное (типа подержанных автомобилей) вздорожает. Отключение от системы SWIFT не так уж критично, но вызовет массу неудобств. Но Запад, зная, что российский финтек опережает мировой, пытается и тут наставить мин и ловушек, запрещая россиянам операции со многими видами криптовалют. Потому что при наличии возможностей рассчитываться криптовалютами банки не нужны, не нужен SWIFT, нет возможностей у органов финансового контроля блокировать транзакции, нет механизмов запрета или разрешения определенных действий, что давало неограниченную власть над любыми хозяйствующими субъектами.

Чем ответить Чемберлену? Дадим ему по кумполу!

Помимо пяти театров военных действий, существует в рамках каждого театра множество фронтов. Например, на экономическом театре, кроме денежного фронта, существует фронт санкционный, фронты отраслевые, например, авиализинга и авиаперевозок,