Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - Рэнди Тараборелли

Однажды вечером Майкл и Фрэнк Дилео позвонили Норману Винтеру, чтобы поделиться с ним одной идеей. Майкл решил устроить беспорядки во время торжественного вручения премии «Грэмми», которое будет транслироваться в прямом эфире 25 февраля 1986 года. Было решено, что Куинси Джонс примет эту награду только в том случае, если We Are the World выиграет в номинации «Запись года». Неизвестно, было ли это намерением Майкла, но, судя по всему, он был не прочь вкусить плодов славы Джонса. Его замысел был гаков: когда он будет стоять рядом с Куинси, на сцену из-за кулис выбежит фанатка и будет прыгать вокруг него. Служба охраны Билла Брэя среагирует мгновенно и начнет оттаскивать ее от Майкла, который будет выражать крайнее изумление и усталость. Поскольку церемония вручения «Грэмми» транслируется на весь мир, миллионы людей станут очевидцами этой сумасшедшей сцены. На следующий день во всех мировых новостях будет обсуждаться огромная популярность Майкла и, как ее следствие, скандальный эпизод на церемонии. «Сцена с фанаткой», возможно, даже затмит тот факт, что We Are the World получила «Грэмми» в номинации «Запись года». Ну и, конечно же, благодарственная речь Куинси будет рассматриваться сквозь призму бешеной популярности Майкла.

Фрэнк Дилео и Норман Винтер были против. Если в прессу просочится хоть слово о том, что фанатка Майкла была нанята, это может иметь серьезные последствия для всех вовлеченных в эту историю.

«Но этого никогда не случится! — воскликнул Майкл. — Итак, есть кто-нибудь подходящий? Кого мы наймем?» Дилео и Винтер понятия не имели.

В конце концов журналистка из офиса Нормана нашла девушку, которую считала достаточно надежной для участия в этой мистификации. Ее взяли на роль фанатки.

Все участники аферы смотрели торжественную церемонию, затаив дыхание, когда ведущие Стинг и Фил Коллинз объявили, что We Are the World победила в номинации «Запись года». Майкл, на котором была черная военная куртка, красная рубашка и красная брошь, встал со своего места. Фрэнк Дилео с сигарой во рту, сидевший рядом с ним, широко улыбнулся. Майкл и Лайонел Ричи прошествовали к сцене. Там уже находились Куинси Джонс, Дионн Уорвик, Кении Роджерс и Стив Уандер. Во время благодарственной речи Куинси Майкл нервно вертелся из стороны в сторону. Он то и дело смотрел на кулисы, из-за которых должна была выбежать фанатка, и недоумевал, что же случилось с девушкой, когда она появится. Майклу было невдомек, что она, имея все аккредитации на право находиться за кулисами, не могла прорваться сквозь толпу людей — техников, продюсеров, журналистов, собравшихся поглазеть на знаменитостей, находящихся на сцене. Ей так и не удалось пробиться. Пока она поняла, что происходит, речь уже закончилась,, и она пропустила волшебный миг. Схема не сработала.

«Ничего, в следующий раз у нас все получится», — сказал Майкл, хитро улыбнувшись.

Месяц спустя, в марте 1986 года, Майкл, Фрэнк Дилео, Джон Бранка и президент Pepsi-Cola Роджер Энрико обсуждали второй спонсорский взнос компании. На этот раз Джексон должен был получить 15 миллионов долларов и не делить их между братьями. (В первый раз, в 1984 году, 7 миллионов долларов причитались всем шестерым братьям.) Это был крупнейший спонсорский взнос в истории (Лайонел Ричи и Уилли Нельсон получили на двоих «всего» 2,5 миллиона, и Pepsi выплатила их по частям, хотя по контракту должна была заплатить все деньги сразу).

Pepsi обязалась спонсировать первое сольное турне Майкла, когда бы оно ни состоялось, взамен он должен был снять две рекламы для них. Майкл получил всю сумму заранее. Ему были нужны средства для уплаты налогов, которые он задолжал при покупке каталога компании звукозаписи ATV.

В то время, как Майкл думал о будущем, его брат Джекки пытался вернуть прошлое. 8 января его жена Энид, ей было 31 год, подала документы на развод. Ему было 34. Они прожили в браке 11 лет, у них было двое детей, восьми и трех лет. «Для меня настали тяжелые времена, — говорит Джекки. — деньги и слава вовсе не гарантируют человеку счастье. Когда у меня были неприятности, Энид всегда поддерживала меня и помогала из них выбраться».

Джекки и Энид много раз расставались за годы супружества, но им всегда удавалось восстановить семью. Как бы то ни было, когда Энид узнала об измене Джекки с 22 летней Паолой Абдул, она стала относиться к Джекки с подозрением. В один прекрасный день, когда оба были готовы снова быть вместе, Энид узнана, что Джекки и Паола все еще встречаются. «Напрасно он хочет вернуться ко мне, все еще бывая с ней, — говорит Энид. — Мы встретились с Джекки, который во время нашего последнего разрыва жил у Рэнди, чтобы поговорить о нас. Когда я уходила, увидела Паолу, которая ехала к Джекки. На следующий день я направилась к нему, и, конечно, она была там». Вместе со своим секретарем она подождала, когда Паола выйдет, а затем стала преследовать ее на машине. В конце концов оскорбленная, разгневанная жена и ее свидетель настигли Паолу в аллее.

— Я хочу знать, что происходит, и сейчас же, — потребовала Энид.

—  А как ты сама думаешь? — ответила Паола вопросом на вопрос. — Я встречаюсь с Джекки. Вот и все. А тебе-то что?

— Я думала, что мы с Джекки снова будем вместе, — сказала Энид. — Но выходит, что нет.

— Думаю, что нет.

—  Слушай, ты не понимаешь, что ты творишь, — Энид пыталась вразумить Паолу. — У тебя нет детей. Это касается не только вас с Джекки, есть еще другие люди. Здесь замешаны дети. Семья.

Паола промолчала.

—  И кроме того, — продолжала Энид, — для Джекки ты не станешь единственной женщиной. Если он изменил мне, то когда-нибудь изменит и тебе.

После этих слов Паола разрыдалась: «Каждый раз, когда он со мной, он думает о тебе. А когда он с тобой — думает обо мне».

—  Ну, не знаю, как насчет последнего, — улыбнулась Энид, чтобы разрядить обстановку.

Паола продолжала плакать. Энид поняла, что под напускной храбростью она была всего лишь испуганной девушкой, оказавшейся в болезненной и унизительной ситуации, была влюблена в женатого мужчину и не знала, что делать.

«Я смотрела, как она плачет, и все поняла, — говорит Энид. — Я была достаточно взрослой, чтобы разобраться в этом. А Джекки — старый ублюдок, который не придумал ничего лучшего, кроме как связаться с неопытным ребенком. Мне стало ее жалко. Она так рыдала, что я боялась сажать ее за руль. Тогда я пригласила ее к себе. Когда мы приехали домой, она все еще была в слезах. «Мне нужно поговорить с мамой», — сказала она. Я позвонила ее матери: «Послушайте, меня очень беспокоит ваша дочь. Я не представляла себе, насколько ей тяжело в этой ситуации, и мне очень неприятно, что с ней это произошло. Мне кажется, ей очень нужно с вами поговорить». — «Послушай-ка, — раздалось в ответ, — мне ясно только одно: это не первая измена твоего мужа. У него было полно женщин все эти годы. Так уж вышло, что именно к моей дочери он хочет от тебя уйти. Что ты на это скажешь?» Я была шокирована: «Я звоню вам, беспокоясь о вашей дочери, а вы имеете наглость заявлять мне такое. Как вы смеете?» Я была очень расстроена этим разговором».