Суд времени. Выпуски № 12-22 - Сергей Кургинян

Кургинян: Так о чем мы говорим?

Нечаев: Причем, оборот.

Кургинян: По Вашим оценкам, потому что мы, опять-таки, Вам скажем, по Базельскому «Банку международных расчетов», по оценкам ключевых рейтинговых агентств, по разным оценкам, эта сумма составляет от 9 до 18 триллионов долларов. Количество денег, которыми залили кризис. Вы, как специалист, считаете, что заливать кризисы деньгами эффективно, да или нет? Да или нет, не в том смысле, что Вы должны ответить. Вы можете как угодно отвечать, развернуто.

Кузнецова: Понимаете, это реально произошло…

Кургинян: Это эффективно?

Кузнецова: И это оказалось эффективно.

Кургинян: Оказалось, да?

Кузнецова: Потому что кризиса платежей не произошло.

Кургинян: Понятно.

Кузнецова: Понимаете? Произошло схлопывание кредитов, банки перестали выдавать кредиты на определенный этап.

Кургинян: Хорошо, хорошо.

Кузнецова: На определенном периоде времени.

Кургинян: Хорошо.

Кузнецова: Но кризиса платежей… Вы слышали о банкротствах, допустим, банков, когда бы вкладчикам в Европе или Америке массово не выплачивали деньги? Такого не было. И это благодаря тому, что эти западные государства заливали эту проблему деньгами…

Кургинян: А издержки?

Кузнецова: Это, по сути, произошло.

Кургинян: А издержки? Вот Вы же, так сказать…

Кузнецова: Здесь вспоминали всемирный день коррупции..

Кургинян: Вы же сдавали какие-нибудь курсы. Вы понимаете, какие будут издержки от того, что кризис заливают деньгами?

Кузнецова: Я так понимаю — борьбы с коррупцией. Вот я думаю, там издержки намного были бы больше.

Кургинян: Нет. Вы вообще, ну вот как экономист, считаете, что заливать кризис деньгами — безыздержечная операция?

Кузнецова: Не, ну… Понимаете, это, конечно, есть издержки. И что?

Кургинян: А какие? Enumerate, please. Назовите.

Кузнецова: Я не экономист, я не могу Вам сказать точно.

Кургинян: Ах, Вы не экономист, понятно. Тогда все. Тогда у меня к вам вопрос. Вы не прокомментируете мне вот такое высказывание Вильгельма Хаккеля, бывшего главы денежно-кредитного департамента Министерства финансов Германии, блестящего экономиста: «Не нужно быть одаренным экономистом или опытным банковским регулятором, чтобы понять, что когда разрыв между кредитным и реальным экономическим развитием достигает огромных масштабов, а именно так было с 90-х годов по всему миру, в Европе, в Германии, то речь идет о чрезвычайной ситуации, о красном уровне тревоги»?

Сванидзе: Кому вопрос?

Бовт: Можно комментировать?

Кургинян: Я думаю, к господину Бовту.

Бовт: Смотрите, во-первых, когда западная пресса и западные публицисты и экономисты пишут какие-то вещи в алармистском ключе, то это надо для нас делить на 10. Это первое. Значит, когда они говорят «катастрофа» — это, по-нашему, вообще «тьфу». Во-вторых…

Кургинян: Почему так?

Бовт: Почему так? Потому что это…

Кургинян: У нас это как слону дробина, да?

Бовт: Потому что это стилистика западной масс-медиа.

Кургинян: Понятно, понятно.

Бовт: Значит, далее комментирую. Во-вторых, разрыв кредитный действительно сам по себе опасен. Вопрос о методах и о способности этот кредит преодолевать…

Кургинян: Заливать его деньгами можно?

Бовт: Вы говорите о катастрофе? Или о том, что заливание деньгами — катастрофа сама по себе?

Кургинян: Я говорю, что заливание деньгами это отсроченная катастрофа.

Бовт: Вы говорите, что это отсроченная катастрофа…

Сванидзе: Время завершилось, господа.

Бовт: Но не рисуете, как это будет выглядеть на практике.

Кургинян: А можно я тогда на образе? Вот говорят всегда на образе…

Бовт: Как это будет выглядеть на практике?

Кургинян: Помните, у всех … Помните, у всех… Что же было там? «Дети капитана Гранта», что ли? Помните, да? Там вдруг говорится, что: «Буря!» Им надо зайти в какую-то гавань. Говорят: «Давайте сейчас этими бочками её зальем…».

Сванидзе: Жиром, жиром. «Дети капитана Гранта» — жиром заливали. Да.

Кургинян: Жиром, да? «И тогда можно будет проскочить — и мы в гавани». Так вот, смысл заключается в том… А потом опять будет бушевать.

Так смысл в том, что когда заливают деньгами кризисы, то действительно, рождается вот как «жиром» отсутствие этой бури. Через какое-то время она утраивается. А тихой гавани нет.

Бовт: Я Вам отвечу тем же «жиром», что Вы употребили. Значит, по Вашей логике получается, что любое российское предприятие, которое испытывает финансовые трудности, ему не нужно оказывать никакую государственную помощь. Туда не должен приезжать премьер-министр, президент, или, в крайнем случае, министр финансов и выделять деньги, да?

Кургинян: Неправильно.

Бовт: Потому что это преддверие катастрофы.

Кургинян: Неправильно, неправильно. Абсолютно неправильно!

Бовт: Да как это неправильно!?!

Кургинян: По моей логике…

Бовт: Любое выделение денег, по-вашему…

Кургинян: Нет, нет.

Бовт: На покрытие кредита…

Кургинян: Нет.

Бовт: На покрытие кредитного разрыва…

Кургинян: Нет.

Бовт: Это есть преддверие катастрофы. Это маразм.

Кургинян: По моей памяти другое. Выделение денег…

Бовт: Да.

Кургинян: Которое порождает, да, не производство, а воровство, есть преступление.

Бовт: Вы передергиваете. Нет, Вы передергиваете.

Кургинян: Это — по моей логике. Вот людей, которым выделяют…

Бовт: Нет, Вы передергиваете выделение денег на покрытие потребностей вкладчиков…

Кургинян: Ну, как Вы можете? Мы сейчас будем говорить о…

Бовт: На то, чтобы они беспроблемно снимали свои вклады в деньги из банков — это не воровство. А выделение денег, когда их пилят, из бюджета — да, это воровство. Но это другая тема. Но, это коррупция, с которой надо бороться.

Кургинян: Это та самая тема.

Бовт: Нет.

Кургинян: Это та самая тема.

Сванидзе: Господа,…

Кургинян: Потому что, как только эти деньги выдали — надули новый пузырь! Из этих — ничто не пошло в производство, производство не сдвинулось.

Сванидзе: Так, уважаемые коллеги, перерыв небольшой, после которого мы продолжим наши слушания.

Сванидзе: В эфире «Суд времени», в центре нашего внимания мировой финансовый кризис.

Сейчас самый интересный вопрос наших слушаний: Какова реакция экономики России на мировой кризис?

Пожалуйста, сторона защиты, Леонид Михайлович, прошу Вас. Ведь уже шла речь о том, что вот существующая финансовая система, там, схлопнулась, и рухнула, или рухнет. Меня лично больше всего интересует, не рухнет ли она на нас.

Млечин: Я переадресую это к людям, чье мнение будет поважнее моего. Андрей Нечаев, доктор экономических наук, практикующий финансист и министр в прошлом, и Кирилл Рогов, научный сотрудник Института экономики переходного периода. Может быть, с Вас, Андрей, начнем, да?

Андрей Нечаев — доктор экономических наук, президент банка «Российская финансовая корпорация», министр экономики России в 1992–1993 годах.

Нечаев: Я позволил бы себе чуть вернуться назад. Вот логика наших оппонентов, она примерно такова. Говорят, что мобильные телефоны плохо влияют на мозг — поэтому, безусловно, надо от них отказаться. Или, когда вы ездите на автомобиле, есть вероятность попасть в дорожно-транспортное происшествие — поэтому лучше на автомобилях не ездить.

Вот производные финансовые инструменты, которые получили гигантское развитие в последние 20 лет, это величайшее изобретение человечества. Ну, в финансовой сфере, разумеется. То, что Сергей Ервандович объяснял про них, но это немножко далеко от того, что это на самом деле. Это очень просто. Это мы с помощью биржи с вами, например, заключаем некое пари — будет зерно через полгода стоить 100 долларов за тонну или 200 долларов. И таким образом, действительно, страхуем свой зерновой бизнес. Значит, и именно поэтому это и получило развитие. А те, кто знакомы хоть на йоту с математикой, они знают, что игра на бирже деривативов это игра с нулевой суммой. Поэтому сколько вы выиграли, столько я проиграл, и наоборот. Соответственно, увлечься этой игрой ради прибыли можно, но это так же, как игра в казино, там тоже можно увлекаться ради прибыли.