Мятежный дух - Барб Хенди

Глеанн не стал возвращаться к своему клану. Вместо этого он просто бросил свой камень — черный — и отвесил Магьер короткий поклон. Жест был доброжелательный, но не настолько, чтоб ее подбодрить.

Еще один черный камешек пролетел над ее головой и, ударившись о землю, запрыгал по траве. Магьер оглянулась.

На середине склона стояла высокая пожилая женщина в красном одеянии, та самая женщина, которую Сгэйль назвал Тосан… в ту самую ночь, когда они вышли на поиски Винн. Сейчас женщина хладнокровно рассматривала Магьер, потом глянула на Лисила — и в сопровождении одетой в красное свиты двинулась обратно к своему креслу. Оставалось только ломать голову, как ее тусклые, затянутые пленкой глаза ухитряются хоть что-то рассмотреть.

Магьер не знала, сколько времени займет голосование и что для нее лучше — чтобы оно завершилось быстро или чтобы растянулось. Она старалась не встречаться с неотступным взглядом сильфы — очень уж трудно было понять, какие чувства отражаются на диковинном лице женщины-птицы. Магьер не хотелось думать о своем прошлом, о том, как она появилась на свет, и почему это существо ошибочно сочло ее кровной родней.

Между тем в лощину по два, по три разом летели черные и белые камни.

Магьер закрыла глаза. Лисил обвил рукой ее плечи, крепко их сжал.

Она не стала смотреть, как Сгэйль собирает камни, но после долгой паузы все равно услышала грохот, когда он высыпал камни двумя грудами на траву.

Голос Сгэйля зазвучал так громко, что Магьер вздрогнула и открыла глаза, слушая перевод Винн.

— Поскольку иск против Магьер отвергнут, ее спутники также не могут быть ни в чем обвинены. Они явились к нам как гости Вельмидревнего Отче, и им принесен обет защиты. Причины отменять то либо другое нет. Магьер и ее спутников надлежит освободить и вернуть им их собственность. Нашего же внимания требуют другие вопросы, — он искоса глянул на Вельмидревнего Отче, — а именно: противоречие между законами анмаглахков и обычаями народа.

— Все кончилось, — прошептал Лисил.

Магьер смотрела на две груды камней, насыпанные у ног Сгэйля, и никак не могла разглядеть, которая из них больше. Сгэйль, судя по всему, понял ее смятение и кивнул.

— Да, — отозвался Бротан, — все кончилось. Пока что. Я провожу вас в дом, чтобы вы могли отдохнуть.

— Не спеши, — отрезал Лисил. — Я еще собираюсь потребовать освобождения моей матери.

— Это требование будет предъявлено, — ответил Бротан. — Все прочее будет улажено без вашего участия и более не доставит вам беспокойства. Не торопи события, пока в этом нет необходимости.

Лисил глянул на Магьер.

Магьер прижала ладонь к его груди. И оба подняли глаза, когда налетевший порыв ветра всплеснул длинными волосами Лисила.

Сильфа приземлилась на стол за спиной Магьер и так порывисто потянулась к ней, что Лисил машинально вскинул руку, готовый защищаться. Магьер перехватила его запястье.

Крохотная женщина сложила крылья и вновь протянула руку, на сей раз медленнее. Она приподняла длинную черную прядь Магьер, пропустила волосы между пальцев с желтоватыми ногтями, слегка загнутыми, словно птичьи коготки. Наклонив голову, сильфа глядела, как черная прядь медленно соскальзывает с ее ладони.

Магьер отшатнулась — порыв ветра хлестнул ей в лицо, когда сильфа резко расправила крылья. Она взмыла над лощиной и, размеренно взмахивая крыльями, исчезла за верхушками деревьев.

Лисил шумно выдохнул.

— Мало нам сегодня досталось, так еще и это…

— И еще кое-что, — сказала Винн. — Бротан, побудь, пожалуйста, с Магьер.

С этими словами юная Хранительница крепко взяла Лисила за руку и повлекла за собой. Вместе с Мальцом они направились к Вельмидревнему Отче.

Малец понятия не имел, чего на самом деле хотела сейильф… сильфа. Как Магьер и Винн, он приходил в смятение, когда думал о том, почему крылатая женщина сочла Магьер своей кровной родней. Непостижимым образом она почуяла кровь своего сородича, которую использовали при зачатии Магьер.

Малец попытался проникнуть в сознание сильфы, но увидел там только образы самого себя и своих подопечных, пробирающихся через горы. Именно эта женщина оставила для них след в пещерах… именно она во время бури позвала Мальца и указала ему убежище. Вот и все, что Мальцу удалось уловить в ее мыслях. Оставалось лишь гадать, почему сильфа дважды пришла им на помощь и как долго она следила за ними, оставаясь незамеченной.

Малец помышлял о бое, отчасти даже хотел, чтобы им пришлось драться. Или хотя бы отвлечь совет настолько, чтобы без помех добраться до единственного, кто его интересовал, — Вельмидревнего Отче.

Он видел, насколько потрясло Ан'Кроан то, как единодушно «проголосовали» маджай-хи. Убеждая своих сородичей помочь Мальцу, Лилия наверняка злоупотребила своим положением в стае… Однако маджай-хи единодушно питали странную враждебность к вождю анмаглахков, который был так чудовищно стар, что нарушал все законы естества, но при этом смел обвинять в нарушении этих законов Магьер.

Наверное, сородичи, которых отверг Малец, были все-таки правы — жизнь во плоти и земные чувства лишили его трезвомыслия. Но теперь ему было на это наплевать.

Носильщики Вельмидревнего Отче не пришли за ним. Даже это Мальца уже совершенно не интересовало. Он пришел, чтобы получить ответ на свои вопросы, — и получит.

Когда пес приблизился к старцу, Фретфарэ заступила ему дорогу.

— Мы только хотим передать Вельмидревнему Отче послание, — сказала Винн.

Малец отрывисто гавкнул, не сводя глаз с патриарха анмаглахков.

— Сне… га… — начал Лисил и безнадежно вздохнул.

— Снехакроэ, — произнесла за него Винн.

При этом имени белесые глаза Вельмидревнего Отче округлились, и он, насколько мог, выпрямился в кресле.

— Он велел передать тебе, — продолжал Лисил громким и ясным голосом, — что все еще ждет своего старого сотоварища… ждет, когда он… когда ты будешь готов принять покой.

Малец рванулся в сознание старца и затаился в ожидании того, что сейчас произойдет.

На него обрушились голоса и образы, в которых неизменно возникало лицо рослого широкоскулого эльфа. Малец отбросил все ненужное, даже гнев, и с головой погрузился в нахлынувшие воспоминания Вельмидревнего Отче.

Сорхкафарэ стоял среди окутанных ночной тьмой деревьев, окружавших Аоннис Лоинн, Первую Прогалину.

Это был самый долгий путь в его жизни — путь в родные земли, к тому, что сейчас казалось единственным убежищем в пораженном скверной мире. Сорхкафарэ вел сюда свой неуклонно тающий отряд, вел, надеясь отыскать других уцелевших, надеясь найти помощь. И тем не менее он до сих пор слышал рычание, всхлипы и буйство ночной орды, которая рыскала за пределами леса.