Мятежный дух - Барб Хенди

Это была не птица. У летуна — нет, летуньи — оказались вполне человеческие руки и ноги. И смотрела она только на Магьер, как будто увидела кого-то знакомого.

Громадные крылья летуньи сложились за спиной. Тело у нее было стройное, хрупкое, с едва намеченными формами — как у девочки-подростка. Ростом она была никак не выше аруиннасов, а может, и ниже. И крылья, и мягкий пух, покрывавший лицо и тело летуньи, были пестрые, серовато-белые. На голове вместо волос росли перья покрупнее, собранные назад, словно причудливая прическа. Точно такие же перья росли на предплечьях и голенях.

На лице женщины-птицы выделялись большие овальные глаза, разделенные длинным узким носом. Рот у нее был небольшой, с тонкими губами. Глаза ее матово блестели, словно отполированные камни; при первом взгляде казалось, что они черные, но потом становилось заметно, что радужка отливает красным. Женщина по-птичьи склонила голову набок, пристально разглядывая Магьер.

Затем это хрупкое создание двинулось к ней, при каждом шаге слегка раскачиваясь, словно хождение по земле было для нее делом непривычным.

— Уйришг! — выдохнула Винн.

Магьер не могла глаз оторвать от крылатой женщины. Маджай-хи расступились, чтобы дать проход удивительному существу. Сухой женский голос из-за спины Магьер проговорил:

— Сейильф!

Это слово перекатывалось эхом в опустевшей голове Магьер, пока она не обнаружила, что неловко пытается повторить его вслух. Однако самое похожее, что у нее получилось, было «сильф».

— «Несомый ветром», — перевела Винн.

Сильфа подошла ближе, протянула руку с тонкими пальцами. Приоткрыла рот, словно собираясь что-то сказать, — и стало видно, что вместо зубов у нее роговые пластины, зазубренные, как края птичьего клюва. Звук, который сорвался с ее губ, был чем-то средним между охотничьим криком ястреба и чириканьем воробья.

Глеанн сошел со склона и остановился рядом с Винн. Спустились в лощину и большинство маджай-хи. Вернулись даже Малец и Лисил. Фрет направилась к Вельмидревнему Отче, который молча, с подозрением следил за происходящим. Вслед за Лисилом подошли ближе Бротан и Сгэйль.

Сильфа, то ли заволновавшись, то ли испугавшись, огляделась по сторонам и изогнула крылья.

Глеанн взмахом руки дал понять всем, что не стоит подходить слишком близко. Из-за спины его выступил один из аруиннасов.

— Это Тумаак, — пояснил Глеанн по-белашкийски, с заметным акцентом. — Он будет переводить.

Тумаак глянул на Магьер, и от злобы у него задергался глаз, отчего загадочные знаки на морщинистом загорелом лице заплясали, как живые. Аруиннас коротко кивнул Глеанну, но смотрел на Сгэйля.

Тот очнулся, вспомнив, видимо, об обязанностях третейского судьи.

— Да, начинай.

Тумаак подошел к сильфе, и тогда стало видно, что она и впрямь меньше его ростом. Аруиннас показал обеими руками на себя и заговорил с сильфой на своем странном наречии. Снова с ее уст сорвался диковинный крик, с точки зрения Магьер ничем не отличавшийся от предыдущего. Тумаак дважды моргнул, покосился на Магьер, однако потрясение на его лице тут же сменилось отвращением. Аруиннас что-то буркнул Глеанну.

Высокие брови Глеанна взлетели еще выше.

— Он говорит, что сейильф назвала тебя «кровной родней»… или «кровью своего рода».

Магьер посмотрела на Лисила, но полуэльф только покачал головой. Тогда она глянула на Винн.

Юная Хранительница была в ужасе. Она быстро качнула головой, но это вовсе не означало «не знаю». Это значило, что она сейчас не может говорить откровенно.

Этого было довольно, чтобы Магьер пришла в себя и вспомнила потаенную комнату, которую они обнаружили в подземелье под замком ее отца-вампира.

Там было пять истлевших трупов, и меж костей одного трупа лежали перья. Винн сказала, что эти мертвецы — Уйришг, пять легендарных рас, из которых сейчас известны только две — эльфы и гномы. Пятеро существ были безжалостно убиты в тайном кровавом ритуале, который должен был способствовать появлению на свет Магьер.

И теперь Магьер похолодела, глядя в темные глаза сильфы.

Та снова испустила крик, и опять Глеанн выслушал перевод.

— Она говорит, что тебе не должно причинять вред… что ее народ не потерпит дурного обращения со своим сородичем.

— Это неправда! — выкрикнул Вельмидревний Отче. — Ты неверно переводишь! А если и верно — почем ей знать, что это так?

Опять последовал обмен фразами, но на сей раз Глеанн запнулся и, обратившись к Винн, произнес слово на эльфийском языке. Хранительница тоже не сразу нашлась с ответом.

— Что-то вроде… — начала она, но тут же замотала головой. — Она… скажем так, духовный предводитель своего народа. Самое близкое по значению, что приходит мне в голову, — «Говорящая с Духом».

Глеанн развернулся к Вельмидревнему Отче:

— Если хочешь обвинить во лжи Тумаака или сейильф, — будь добр сделать это сам, а не через меня. Неужели мы не прислушаемся к слову тех, кого поклялись защищать и прятать в наших горах?

Винн придвинулась ближе к Магьер и прошептала:

— Помнишь перо и ягоды, которые мы нашли в пещере? Там был кто-то из них… сейильфов.

Сильфа развернулась. Разогнав неистовым взмахом крыльев маджай-хи, она перелетела к грудам камней, которые Сгэйль оставил на краю лощины. Схватив черный камешек, крылатая женщина с силой швырнула его через лощину.

Камень ударился о землю в шаге от Вельмидревнего Отче, и старец, побледнев, заметно вздрогнул.

Сильфа опять издала резкий крик, и Тумаак, что-то недовольно проворчав, перевел этот крик Глеанну.

— Сейильф призывает нас голосовать, — сказал Глеанн, указывая на камень, — и отдает голос своего народа… против иска Вельмидревнего Отче.

— Защитники хотят еще о чем-нибудь заявить? — негромко спросил Сгэйль.

Бротан качнул головой. Вельмидревний Отче вцепился во Фрет и что-то ей страстно нашептывал. Фрет неизменно качала головой.

— Защитник, я жду твоего ответа! — повысил голос Сгэйль.

Фрет поднялась и, понурившись, медленно покачала головой:

— Нет… ничего.

Сгэйль вышел на середину лощины.

— Защитники завершили свои выступления. Просим старейшин обдумать и объявить свое решение по данному иску.

Глеанн не стал возвращаться к своему клану. Вместо этого он просто бросил свой камень — черный — и отвесил Магьер короткий поклон. Жест был доброжелательный, но не настолько, чтоб ее подбодрить.

Еще один черный камешек пролетел над ее головой и, ударившись о землю, запрыгал по траве. Магьер оглянулась.