«Антика. 100 шедевров о любви» . Том 2 - Т. И. Каминская

XIX

Аконтий

Полно дрожать! повторять влюбленному клятвы не станешь,Будет довольно, что ты раз обещалася мне.Только читай, и сойдет истома с этого тела,Тела, болезни моей, хоть не болею ничем.Что за стыдливость в очах, и, точно во храме Дианы,Я представляю, горят нежные щеки огнем.Брачной любви и верности я, не греха домогаюсь,Так, как законный супруг, а не любовник, люблю.Только попомни слова, которые сорванный с ветки,Мною закинутый плод в чистые руки принес.Там увидишь свое обещанье, которое лучше б,Дева, запомнить тебе, а не богине в тот час.Так, и сейчас я боюсь, но та же боязнь непрестанноСил прилагает, больней стал в ожиданьи огонь.Страсть никогда не была ничтожной, а ныне, за днямиИ за надеждой, тобой данной, еще возросла.Ты мне надежду дала, и мое поверило чувство; —Видит богиня, не след в том запираться тебе.Та предстояла и так твои заметила речи,И, казалось, встряхнув кудри, ответила нам.Сказывай даже, что ты обманута нашею ложью,Лишь бы причиною лжи нашей считалась любовь.Что добывал мой обман? С одною с тобой сочетаться.То же, за что ты винишь, нас оправдает легко.Не по природе я так, не опытом столько коварен,Изобретательным ты делаешь, дева, меня.Если и сделал я что, то мною составленной клятвойНас сочетает с тобой в ковах искусный Амур.Им продиктованы, им в моем обручении речи,Был адвокатом в моем тонком коварстве Амур.Действие это зови обманом, коварным зови нас,Если коварство, когда хочешь любимой владеть.Вот и вторично пишу, и шлю молящие речи,Вот и вторичный обман, жалуйся снова на нас!Если любовью гублю, губителем вечно пребуду;Хоть стерегись, за тобой чтоб не гнались, погонюсь.Часто мечами мужья возлюбленных дев похищали;Мне ли посланье мое скромное станет виной?Дали-бы боги, чтоб мог узлов наложить я побольше,Чтобы свободна ни в чем верность твоя не была.Много коварств предстоит; внизу холма мы трудимся,А неизведанным что пламя оставит любви?Хоть сомневайся, добыть возможно ли, – все-же добуду.Ведом небесным исход, только достанешься мне;Части сетей избежишь, но всех сетей не избегнешь,Больше, чем веришь, тебе их расставляет Амур.Если коварства не в прок окажутся, схватим оружье,И на влюбленной груди, дева, тебя понесу.Я порицать не хочу Парисова славного дела,И никого, кто другой сделаться мужем хотел.Также и мы… но молчу. Пусть смерть воздаяньем хищеньюБудет; но лучше уж смерть, чем не добиться тебя.Если б ты меньше была прекрасна, скромнее б искали,Сила твоей красоты нудит отважными быть.Ты в том виной и глаза твои, пред которыми гаснутЯркие звезды, глаза, мой возбудившие пыл,В этом виной волоса золотые и белая шея,Руки, какими, молю, шею мою обойми,Скромность и чистота без дикости глупой во взорах,Ноги, какие едва ль есть у Фетиды[238] самой.Прочее если б я мог похвалить, то был бы счастливец,И без сомнения все равно созданье себе.Этой твоей красотой смущенный, дивиться ли, еслиЯ пожелал и залог слова с тебя получить.И наконец, лишь бы ты себя плененной признала,Пусть и засадой моей деву возьму я в полон.Гнев я готов потерпеть, была б за терпенье награда.Или плода не добыть должного этим грехом?Взял Бризеиду Ахилл, Теламон захватил Гезиону;[239]Обе с охотой пошли за победившими их.Что ж, обвиняй и меня, пускай и разгневана будешь,Лишь бы разгневанной мне милою девой владеть.Мы же вводящие в гнев, смягчим твое гневное сердце,Лишь бы хоть малую нам дали возможность молить,Лишь бы позволили стать пред взором твоим со слезами,Лишь бы позволили речь к этим добавить слезам,И на подобье рабов, дрожащих бичей беспощадных,С робкой мольбой простирать руки к коленам твоим.Власти не знаешь своей: зови, не вини за глазами,И по правам госпожи нам уж явиться вели.Волосы можешь терзать мои повелительной дланьюИ своею рукой наши ланиты чернить.Все потерплю до конца, и только стану бояться,Чтобы о тело мое ты не зашибла руки.Только в оковы не куй меня и в тяжелые цепи:Крепки оковы любви, мне от любви не бежать.Только ж насытится гнев, поскольку душа пожелает,Молвишь сама ты в душе; «Как терпелив он в любви!»Молвишь сама ты в душе, заметивши наше терпенье:«Столько покорный слуга, пусть услужает он мне».Ныне заочно винят несчастного, правое дажеДело погибнет, когда близко защитника нет.Воля твоя, пусть вина и это послание наше,Все же должна ты винить только меня одного.Но недостойна со мной обмана и Делия; еслиМне не желаешь воздать долга, богине Гвоздай.Видели взоры ее румянец обманутой девы,Памятным слухом вняла всем обещаньям твоим.Знаменью сбыться не дай! Но кто кровожадней богини,Если свое божество зрит оскорбленным она.Вепрь Калидона[240] пример; мы знаем, насколько и вепряЖестокосердей была к сыну суровая мать.И пример Актэон,[241] когда-то сочтенный за зверяПсами, с которыми сам смерти зверей предавал;И горделивая мать, скалою одевшая тело,[242]И до сегодня в слезах на Мигдонийской[243] земле.Ах, Кндиппа, боюсь, боюсь и слово промолвить,Не показаться б лжецом ради корысти своей;Надо ж однако сказать. Затем то, поверь мне, больнаяВ самые брачные дни часто ты ныне лежишь.Это богини дела, ее же за клятву старанья,Ищет здоровую честь в теле здоровом она.Вот оттого то, едва, коварная, хочешь подняться,Так исправляет сейчас то согрешенье она.Полно ж тебе навлекать безжалостной гневные стрелы,Может смягчиться еще, если дозволишь, она.Полно, молю, сокрушать горячкою нежные члены,Эту храни красоту для наслаждений моих,Эти взоры храни, для нашей рожденные страсти,И в белоснежной щеке алую краску румян.Ворогу, каждому, кто не хочет, чтоб нашей ты стала,Мука достанься, как нам при нездоровья твоем.Тут сокрушаюсь равно и браком твоим, и болезнью,И не могу порешить: что ненавистнее мне?Тою порою томлюсь, что я тех страданий причина,Что коварство мое так сокрушает тебя.Пусть же на голову мне падут преступления милой,Ныне молюсь, пусть моей карой спасется она.Но чтобы ведать о том, что делаешь, часто к порогуС горькою мукой в душе я приближаюсь тайком;Тайно настигну раба, а то служанку, и справлюсь,Как был полезен тебе сон, и питание как.Бедный, зачем же не я служу докторов предписаньям,Трогаю руки твои и при постели сижу?И пока вдалеке ох тебя я томлюся, несчастный,Может, с тобою другой, тот, нежелательный мне.Руки трогает он твои и сидит при болящей,Он, ненавистный богам вышним и с вышними мне;И своею рукой дрожащую щупая вену,Пользуясь этим, не раз белой коснется руки;То потрогает грудь, а то и с лобзаньем приникнет.Эта награда полней, выше услуги его.Кто же дозволил тебе собирать на жатве на нашей,Иль к упованьям чужим кто показал тебе путь?Грудь эта, помни, моя: мои поцелуи воруешь!Прочь от обещанных мне членов, безумная длань!Руки подальше, злодей! ты суженой нашей коснулся!Также поздней поступи – будешь пред ней любодей.Лучше свободной ищи, которой другой не присвоил.Если не ведаешь, свой есть у нее господин.Если не веруешь мне, прочти хоть писание клятвы;Думаешь, лжива она; – пусть прочитает сама.Выйди из спальни чужой! – тебе я, тебе говорю я.Что же ты делаешь здесь? Прочь, несвободна кровать.Пусть имеешь и ты вторичную брачную клятву,Разве твое потому дело равно моему?Мне заручилась; отец с тобой обручил, и, хоть близок[244]К деве, но все же к себе ближе родителя та.Деву родитель обрек, но милому дева клялася:Призвал в свидетели тот смертных, богиню – она.Стать он боится лжецом, стать дева боится преступной.Есть ли сомненье, какой ужас страшней из двоих?И наконец, чтобы мог сравнить ты опасность обоих,То погляди на конец: дева больна, тот здоров.С столь же неравной и мы вступаем душой в состязанье,Не одинаковы в нас ни упованье, ни страх.Ты безопасно идешь; мне смерти больней наказанье.То я люблю, что еще может быть будешь любить.Если забота в тебе о правде, о праве была бы,Должен бы сам отступить ты перед страстью моей.Ныне, когда тот злодей за дело неправое спорит,Спросишь, Кидиппа, к чему сводится наше письмо?Он в том виной, что лежишь, что так ненавистна Диане;Этого, будь ты умней, то не пускай на порог.Ради него-то ты жизнь подвергаешь опасности страшной,Лучше ж пускай за тебя сам он, виновный, падет.Если ж отвергнешь его, разлюбишь гонимого небом,Здравою станешь и ты, здравым останусь и я.Полно ж бояться! Скорей достигни живого спасенья,Разумом только познай силу обетов своих.Знай, не закланье быков небесных богов утешает,Но соблюденная впрямь и без свидетеля честь.Чтоб исцелиться, иной потерпит огонь и железо,Грустную помощь другим горький оказывал сов.Ты не нуждаешься в том: лишь клятву блюсти постарайся,Разом себя сохрани, честное слово и нас.Прошлым проступкам найдешь извиненье в неведеньи, дева,Сердце забыло твое клятвы прочтенной слова.Ныне и речи мои, и муки тебя наставляют,Эти страданья, – едва хочешь меня обмануть.Пусть и спасешься от них, но как же в родах ты попросишь,Чтоб светоносную длань та протянула тебе?[245]Станет внимать, но, давно известное вновь повторяя,Спросит богиня, с каким мужем рождаешь сейчас.Станешь обеты давать, – но знает, что лживы обеты;Клясться начнешь, – но богов раз обманула уж ты.Дело теперь не во мне; иною томлюся тревогой,Лишь о спасеньи твоем мукой терзается грудь.Что ж над сомненьем твоим родители плакались робко.И для чего про вину ты потаила свою?Полно, зачем им не знать? Во всем хоть родимой откройся,Нет же позора никак в деле, Кидинпа, твоем.Все по порядку раскрой, как ты познакомилась с нами,Стрелы несущей свои жертвы тогда вознося;[246]Как, увидавши тебя нежданно, (заметно ль то было?)Встал я недвижно, к твоим членам свой взор приковав,И беззаветно тобой любуясь, свой пыл обличая,Наземь с плеча уронил паллий развернутый свой.После, не ведаю как, крылатое яблоко пало,Клятвы с собой принося в хитрых и тонких словах;Ты, прочитавши с него в присутствии чистой Дианы,Зревшим на нас божеством клятву связала свою.И чтобы ей не забыть о смысле записанной речи,Клятву, прочтенную встарь, снова теперь повтори.«Выйди, молю, за того, с кем боги связуют благие,Чьей поклялася ты стать, будь он и зятем моим.Кто бы он ни был, люби, затем что любим он Дианой».Так бы сказала тогда, если б доведалась, мать,Пусть и расспросит она: и кто и каков я, узнавши,Все согласится, что вам подан богиней совет.Остров, когда-то для нимф Корикских[247] любимым приютомВывший, по имени Кос, морем Эгейским облит, —Вот отчизна моя. И если имен благородныхИщете, низкие-ль мне деды рожденье дают?Есть и богатство при нас, и чистого нрава безгрешность,И превосходней всего, нас сочетает любовь.Ты бы гналась за таким супругом, и вовсе не клявшись,А поклялась так должна б и не такого принять.Эта велела во сне нам писать охотница Феба,Это велел наяву к деве писать Купидон;Стрелы Крылатого, знай, давно уж меня погубили,Стрелы другой, берегись, не погубили б тебя.Наше спасенье в одном. Меня и себя пожалей ты,Что же ты медлишь зараз помощь двоим оказать?Если же сбудется так, и брачные трубы зальются,И обагрится Делос кровью обещанных жертв,Я вознесу золотой счастливого яблока образ,И причину на нем в паре стихов запишу:«Образом этим плода ручается ныне Аконтий, —То, что записано здесь, все совершилося впрямь».Долго письмом не хочу измучивать слабого тела,Но привычным концом я заключаю: прощай!

XX