Роман Брянский - Сычев К. В.

– Так что, те глупые братья помирились? – усмехнулся Берке-хан.

– Вроде так, государь, но что-то не верится. Коназ Алэсандэ отдал этому Андрэ один свой городок. Вот он там и сидит теперь с семьей.

– Ну, тогда пусть там сидит! – кивнул головой великий хан. – Авось, что надумает! Если снова начнет жаловаться на брата, мы ему поможем! Поощряй урусов на доносы! Нам это на руку! Мы далеко оторвались от матери Монголии и у нас не так много войск, чтобы держать урусов в покорности!

– За это не волнуйся, государь: урусов не надо этому учить! Их коназы, государь, продажны и лживы по своей природе! И поэтому там никогда не будет порядка! Нам повезло с такими данниками! Урусь – редкостная страна, где правителям нет никакого дела ни до своих подданных, ни до чести своей земли. Им лишь бы самим хорошо было! А их вера поддерживает такую власть!

– Не зря они молятся распятому Богу! – согласился Берке-хан. – А это – прямое богохульство! Разве можно так унижать своего Бога, представляя его в таком виде?! И еще пытаются свою глупую веру объяснять словесной ерундой!

– Как ни удивительно, государь, – усмехнулся Болху, – но не только одни урусы почитают распятого Бога или Христэ. Но урусы и здесь выделяются своей глупостью…Помнишь, как их попы говорили нам, что мы есть их Божье наказание? Они не понимают, что их наказание – глупость, а их коназы – бестолковые правители!

– Сущие дурачки! – согласился Берке-хан. – Правда, воевать умеют! Вот ведь, побеждают же они лэтвэ и этих, как там, нэмцэ…А нас боятся! И это хорошо! Однако будет о них. Вернемся же к тем беспутным баскакам. Так ты думаешь, что они погибли от рук разбойников?

– Видимо так, государь. Но от кого, не знаю. Надо бы доискаться до сути и узнать, кто в этом виноват…

– А надо ли? – задумчиво молвил великий хан. – Я все понял из твоих слов. Баскаки не случайно исчезли в лесах Брэнэ. Это дело рук коназа Ромэнэ! Если он отменный воин и даже побеждает Лэтвэ, то что ему полтысячи конников?

– Так что же, государь, будем готовить ему возмездие?

– А урусы знали, что баскаки – не наши люди, не из Золотого Ханства? – ответил вопросом Берке-хан.

– Знали, государь, – кивнул головой Болху-Тучигэн. – Наши люди не один раз говорили об этом коназу Андрэ Черныгы. Думаю, что коназ Ромэнэ тоже об этом знал. Однако если ты обвиняешь его в убийстве баскаков, надо идти с погромом на его лесные земли! А может, подожжем его леса? Тогда мы без труда доберемся до коназа Ромэнэ!

– Что ты, Болху! – возразил ордынский хан. – Разве можно поджигать леса?! Это великий грех! А лесные духи? А боги? Само Небо пошлет тогда жестокую кару за лесной пожар! Только боги имеют право бросать в леса огонь! Но не человек! Разве ты не помнишь Цаган-Муху?

– Как же! – покачал головой ханский советник. – Тот несчастный потерял все: скот, семью, дом. Я уже не говорю о власти! Поджог лес, как говорят, случайно, а как был наказан! Я до сих пор помню, как он ходил между юрт, грязный, вонючий! Моя матушка его сильно жалела: богами-де обижен!

– Да вот не случайно! – возразил Берке-хан. – Я помю слова моего батюшки: – Никогда не поджигайте лес, дети мои, как это делал Цаган-Муху! Вот он хвалился, что подожжет весь лес, где скрывались наши враги. А тут вот – дождь! Потушил пожар, а на его голову пролился лютым горем! И стал тот несчастный дурачком!

– Так как же нам, государь, поступать? – воскликнул Болху. – Выходит, надо простить дерзость коназа Ромэнэ?

– Если бы он погубил моих людей, – бросил великий хан, – тогда бы разбирались! А тут исчезли баскаки Мэнгу-хана…По своей глупости, не послушав меня. Поэтому я не буду принимать мер! Пусть знают, что Залесская Орда не такая спокойная и уважают нас за то, что держим ее в покорности. А это значит, что вся урусская дань – наша законная добыча! Нечего нам завидовать!

ГЛАВА 14

СПРАВЕДЛИВОСТЬ КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА

– Ох, батюшка, сегодня нам предстоит нелегкий день! – воскликнул молодой купец Избор Ильич, выходя к утреннему столу, за которым собралась его семья.

– Да что случилось, сынок, чем ты опечалился? – с удивлением промолвил сидевший во главе стола Илья Всемилович. – Мы все тебя ждем и не начинаем трапезу, думаем, что ты вот-вот придешь!

– Прошу прощения, батюшка, что заставил тебя ждать! Приходил человек от купца Свербило Верниславича и передал такие слова: собирай-де, Избор Ильич, всех своих людей мужского пола и иди с ними на вечевую площадь, где князь созывает народ. Там состоится справедливый княжеский суд!

– Мы же ведь новгородские гости, а не местные жители? – возразил купец Илья. – У нас нет тех вечевых прав в городе! Что же нам делать на вечевой площади? И что нам этот князь Александр? У нас, слава Богу, свой князь – Глеб Смоленский!

– Вот потому я, батюшка, задержался, что спорил с тем человеком. Мы-то не новгородцы и не знаем их порядков. Но их купеческий посланец сказал, что такова воля князя! Он приказал, чтобы все мужчины, даже немцы из Немецкого и Гоцкого дворов, пришли туда! Что делать?

– А что нам спорить? – покачал головой Илья Всемилович. – Вот примем пищу и немного отдохнем…А там – пойдем на княжеский суд. Что поделаешь? В чужом городе осел – чужой каравай съел! Правда, Веселиночка?

– Правда, батюшка! – улыбнулась красивая двадцатишестилетняя жена купеческого сына. Ее округлое личико осветилось добротой и покорностью. – Куда нам деваться? Мы уже тут живем с детьми почти два года! А Избор и вовсе прожил три года в этом городе, стал настоящим новгородцем! А князь, говорят, ох, как крут на расправу! Прикажет – и полетят наши головушки! А тут еще – малые дети! Куда нам спорить? Надо поднимать четверых детей!

Илья Всемилович улыбнулся. Молодая невестка, несмотря на то, что выглядела такой худенькой и хрупкой, оказалась сильной и здоровой. Без мук и тяжелых последствий родила она трех здоровых сыновей и дочь. Не в пример старшей невестке, бывшей замужем за его другим сыном – Лепко. Последняя с трудом родила единственного сына и с той поры тяжело болела. И если бы не купеческий лекарь Радобуд, неусыпно ухаживавший за несчастной, так и отправилась бы Лесана Порядковна в мир иной…

Из-за болезни невестки купец Илья не смог взять с собой в Великий Новгород старшего сына. Избалованная жалостливым участием больная не отпустила Лепко из Смоленска. – Я умру, – сказала она, – если ты меня покинешь! Чую неизбежную беду! Новгород – беспокойный город. Я боюсь, что с вами приключится беда!

Пришлось покориться. Ссориться с дочерью своего друга – купца Порядко Брешковича – Илья Всемилович не пожелал. Из-за Лесаны пришлось отказаться и от услуг опытного знахаря Радобуда, который уже больше десяти лет ухаживал за невесткой и в дальние поездки с хозяином не ездил. Сын же знахаря Велемил, хоть и научился от своего отца врачевать, был еще слишком молод, чтобы внушать старевшему купцу полное доверие. А может, и везло Илье Всемиловичу, что болезни и раны обходили его стороной. Вот и ездил молодой лекарь Велемил в купеческом обозе больше для порядка, чем для врачевания: его услугами скорее пользовались купеческая челядь и сторонние люди, чем сам Илья и его родичи.