Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

Эти люди оказали на Эразма глубокое влияние, сделав его лучше. Из тщеславного и взбалмошного юноши, опьяненного вином классиков и амброзией женщин, он превратился в серьезного и кропотливого ученого, стремящегося не просто к шиллингам и славе, а к каким-то долгосрочным и благотворным достижениям. Когда он покинул Англию (в январе 1500 года), он твердо решил изучить и отредактировать греческий текст Нового Завета как дистиллированную сущность того настоящего христианства, которое, по мнению реформаторов и гуманистов, было перекрыто и скрыто догмами и привнесениями веков.

Его приятные воспоминания об этом первом визите в Англию омрачились в последний час. В Дувре, проходя через таможню, деньги, которые ему дали английские друзья, в сумме около 20 фунтов (2000 долларов?), были конфискованы властями, поскольку английский закон запрещал вывоз золота или серебра. Мор, еще не будучи великим юристом, ошибочно посоветовал ему, что запрет распространяется только на английскую валюту, и Эразм поменял фунты на французские монеты. Ни его запинающийся английский, ни его развязная латынь не помогли отвратить алчную ортодоксальность закона, и Эразм отплыл во Францию практически без гроша в кармане. "Я потерпел кораблекрушение, - говорил он, - прежде чем вышел в море".9

II. ПЕРИПАТЕТИК

Остановившись на несколько месяцев в Париже, он опубликовал свою первую значительную работу, "Collectanea adagiorum", сборник из 818 изречений или цитат, в основном из классических авторов. Возрождение образованности, то есть античной литературы, породило моду украшать свои мнения выдержками из греческих или латинских авторов; мы видим этот обычай в крайней форме в "Эссе" Монтеня и "Анатомии меланхолии" Бертона; он сохранился в XVIII веке в судебном ораторском искусстве Англии. Эразм сопровождал каждую пословицу кратким комментарием, обычно указывая на текущий интерес и приправляя его сатирическим остроумием; так, он заметил: "В Писании сказано, что священники пожирают грехи народа; и они находят грехи настолько труднопереваримыми, что должны запивать их лучшим вином".1010 Книга стала благом для писателей и ораторов; она продавалась так хорошо, что в течение года Эразм мог прокормить себя без посторонней помощи. Более того, архиепископ Уорхэм, которому понравилась книга, несмотря на ее колкости, прислал автору денежный подарок и предложил ему должность в Англии; Эразм, однако, не был готов покинуть континент ради острова. В течение следующих восьми лет он опубликовал несколько редакций "Адагии", расширив ее до 3 260 записей. При его жизни вышло шестьдесят изданий; с латинского оригинала были сделаны переводы на английский, французский, итальянский, немецкий и голландский языки; в целом книга стала одним из "бестселлеров" своего времени.

Но даже в этом случае доходы были скудными, а еды не хватало. Скупой на фунты, Эразм написал (12 декабря 1500 года) своему другу Джеймсу Батту, который занимался воспитанием сына леди Анны Вэр, с просьбой

Укажите ей, насколько больше заслуг я окажу ей своей ученостью, чем другие богословы, которых она поддерживает. Они читают обычные проповеди, я же пишу то, что будет жить вечно. Их, с их глупой чепухой, слушают в одной-двух церквях, а мои труды будут читать все, кто знает латынь и греческий, во всех странах мира. Таких неученых церковников полно повсюду; людей, подобных мне, почти не найти за многие века. Повторите ей все это, если только вы не слишком суеверны, чтобы рассказать несколько небылиц для друга.11

Когда этот способ не сработал, он снова написал в январе, предлагая Батту сообщить даме, что Эразм теряет зрение, и добавив: "Пришлите мне четыре или пять золотых из ваших собственных, которые вы вернете из денег леди".12 Поскольку Батт не попался в эту ловушку, Эразм написал даме напрямую, сравнивая ее с самыми благородными героинями истории и самыми прекрасными наложницами Соломона и предрекая ей вечную славу.13 В конце концов она поддалась тщеславию; Эразм получил солидный подарок и вернул себе зрение. По обычаям того времени писателю было простительно просить помощи у меценатов, поскольку издатели еще не были способны содержать даже широко читаемых авторов. Эразм мог получить бенефиции, епископат, даже, позднее, кардинальскую шапку; он раз за разом отказывался от таких предложений, чтобы оставаться "свободным копьем", интеллектуально свободным от оков. Он предпочитал прозябать на свободе, а не разлагаться в узах.

В 1502 году, спасаясь от чумы, Эразм переехал в Лувен. Адриан Утрехтский, глава университета, предложил ему стать профессором; Эразм отказался. Вернувшись в Париж, он решил зарабатывать на жизнь своим пером - одна из самых ранних современных попыток этого безрассудного предприятия. Он перевел "Оффиций" Цицерона, "Гекубу" Еврипида и "Диалоги" Лукиана. Несомненно, этот веселый скептик участвовал в формировании ума и стиля Эразма. В 1504 году Эразм писал другу:

Боже правый! С каким юмором, с какой стремительностью Лукиан наносит свои удары, превращая все в насмешки и не позволяя ничему пройти без оттенка издевательства. Самые сильные удары он наносит философам... за их сверхъестественные предположения, а стоикам - за их невыносимое высокомерие..... . Не меньшую вольность он проявляет и в насмешках над богами, за что его прозвали атеистом - почетное отличие от нечестивых и суеверных людей.14

Во время второго визита в Англию (1505-06) он вместе с Колетом совершил паломничество к святыне святого Томаса Бекета в Кентербери. Описывая эту поездку под вымышленными именами в одной из своих "Бесед", он рассказал, как "Гратиан" (Коле) оскорбил их монастырского гида, предложив использовать некоторые из богатств, украшавших собор, для борьбы с бедностью в Кентербери; как монах показал им молоко, действительно взятое из груди Девы Марии, и "удивительное количество костей", которые нужно было благоговейно целовать; как Грациан отказался поцеловать старый башмак, который, по преданию, носил Бекет; и как в качестве кульминационной услуги и священного сувенира гид предложил Грациану ткань, которой якобы пользовался святой, чтобы вытирать лоб и сморкаться, и на которой до сих пор видны следы этого, на что Грациан скорчил гримасу и взбунтовался. Оба гуманиста, оплакивая человечество, вернулись в Лондон.15

Там Эразму сопутствовала удача. Врач Генриха VII отправлял двух сыновей в Италию; Эразм был приглашен сопровождать их в качестве "общего гида и руководителя". Он пробыл с ребятами в Болонье целый год, изучая библиотеки и ежедневно пополняя свою славу ученостью, латынью и остроумием. До этого времени он носил одеяние августинского каноника - черную рясу, мантию и капот, а также белый капюшон, который обычно носил на руке; теперь (1506) он отказался от них в пользу менее заметной одежды светского священника и утверждал, что получил разрешение на эту перемену от папы Юлия II, который в то время находился в