Орёл в стае не летает - Анатолий Гаврилович Ильяхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что было дальше, отец?
– А дальше в Грецию пришла персидская армия, настолько большая, что после неё земля не давала урожаев три года. Персы захватили Афины, осквернили греческие святыни. Собравшись с силами, афиняне разбили персов у Марафона, потопили их корабли у Саламина. Персы ушли, но с тех пор не могут смириться со своим поражением. Вот почему, пока существует Персия, есть угроза для всей Эллады, частью которой является наша маленькая, но сильная Македония.
Александр доверчиво прижался к отцовскому плечу, не желая его отпускать. Внезапно глаза мальчика загорелись, голос зазвенел:
– Отец, если ты не победишь Персию, это сделаю я, когда вырасту.
Филипп потрепал широкой ладонью сына по голове и мягко отстранился.
– Тебе пора!
Потом замешкался, видно, что-то придумал. Скрывая улыбку в усах, сказал Александру:
– Воспитатель жалуется, что ты не слушаешь его. Вот что, Александр, договариваемся мы с тобой так: я буду хорошо воевать, а ты – хорошо себя вести. На время моего отсутствия будешь здесь главным, но при условии – слушать учителей, воспитателя Леонида и моего советника Антипатра.
От осознания важного решения Александр сдвинул светлые брови и сжал губы, глаза округлились. С серьёзным выражением лица он произнёс, словно клятву:
– Отец, ты не волнуйся! Я тебя не подведу!
Филипп поцеловал Александра в лоб и подтолкнул к выходу, где его ожидал Леонид.
Персы в пелле
Через три дня в Пелле неожиданно объявились чужеземные гости, пять посланников персидского царя. Они сильно удивились, когда узнали, что царя нет на месте. Ведь он извещён месяц назад особым гонцом из Персии. Советник Антипатр, встречавший персов, развёл руками – ничего не знаю, ничего не слышал, догадываясь, что Филипп не зря уклонился от нежелательной встречи. Чего хорошего ожидать македонянам от Персии?
В гинекей – на женскую половину дворца, где Александр находился с матерью, новость принесла няня Ланика:
– Ой, сколько важных персов я сейчас видела! У всех одежды роскошные, разноцветные, расшитые золотом. Оружие блестит – глаза слепит, а драгоценностей на каждом столько, сколько женщина не наденет. Будто не люди, а павлины! – Она рассмеялась. – И кони у них тоже все в дорогих накидках!
Александр играл с Караном, внучатым племянником Ланики, в «кружочек»: ударом своей серебряной монеты нужно было перевернуть другую монету, – кто отберёт больше у противника. Услышав, о чём говорит няня, он бросил монеты на пол; глаза его округлились, выражая неподдельное любопытство. Царевич подошёл к Ланике и решительно заявил:
– Я хочу увидеть персов.
Олимпиада легонько приобняла сына и с улыбкой принялась успокаивать:
– Александр, милый, персы приехали к твоему отцу по важному делу. Им нужен только царь.
– Отца нет в Пелле. – Александр взъерошился, будто драчливый воробышек, в голосе зазвучало упрямство. – Он сказал мне, чтобы я был царём, пока он отсутствует. Пусть персы мне скажут, чего хотят!
Олимпиада впервые услышала от сына такие «взрослые» слова, причём сказанные вполне серьёзно. Она переглянулась с Ланикой. Няня всплеснула руками и незаметно вышла, поспешив к Антипатру. В Македонии все знали, что только он является самым главным человеком после Филиппа. Царица Олимпиада как мать наследника имела влияние во дворце, но, по македонским законам, к политике отношения не имела.
Тем временем персидское посольство разместили по жилым помещениям во дворце. Нашлось место слугам, коням и обозным животным. Хейрисофосу пришлось похлопотать, чтобы приезжие были довольные, выслушивал просьбы, обещал исполнение и прислушивался, о чём говорят между собой – с их языком он познакомился в молодости, когда занимался перепродажей коней. Бывал он и в Персии. Оказалось, послы находились в растерянности, не знали, как поступить – царя-то не было! Ожидать? Неизвестно, сколько на это уйдёт дней. Возвращаться домой – могут не поверить, что так получилось.
В разгар сомнений у персов неожиданно появился Элний. Он представился секретарём Филиппа.
– Уважаемые гости, – с загадочным видом произнёс он, – вы знаете, что у нашего царя есть сын Александр. Ему семь лет. Царь любит сына, объявил его наследником.
Элний замялся, подбирая слова, и произнёс:
– Так вот, царевич пожелал познакомиться с вами, хочет расспросить о вашей прекрасной стране. Он мальчик любознательный, ему всё интересно.
Теперь Элний заговорил увереннее:
– Если вы не возражаете, Александр примет вас завтра. Но мы просим не принимать всерьёз его детский каприз, если хотите, посчитайте игрой. Обещаю, ваше участие не останется без благодарности со стороны царя Филиппа.
Персы понимали, что такой «приём» не решит их проблему, с чем они прибыли в Пеллу, но после колебаний согласились. Им показалось забавным подыграть сыну македонского царя в затее. Будет о чём рассказывать по возвращении в Персию.
В назначенное время массивные дубовые двери мегарона* распахнулись, и в просторный зал, где царь Филипп обычно принимал официальные делегации, вошли пятеро персидских посланников – один за другим, согласно дипломатическому рангу: бронзовые лица, мелко завитые бороды, красные от хны, расшитые золотом яркие кафтаны с широкими складками на рукавах. Одежду дополняли узорчатые пояса с затейливыми застёжками. Под кафтанами надеты цветные шёлковые рубахи, расширенные книзу и украшенные вышивкой, тесьмой или кантом. Рубахи отдельно подпоясаны широкими шарфами. У всех на ногах невысокие кожаные сапоги с вышивками.
Предводитель посольства выделялся одеждой, изобиловавшей драгоценностями, на груди вышитое золотом изображение сокола. На голове митра в виде усечённого конуса с плоским верхом, расшитая золотыми пластинками с драгоценными камнями. Из-под митры свисали длинные, мелко завитые рыжие волосы парика. Выглядел он излишне полноватым, округлое лицо с плоским носом и прищуренными глазами казалось сонным; маленькие ушки, мясистая в складках шея и накладная рыжая борода дополняли живописный портрет главного перса.
Послы увидели наследника македонского царя. Белокурого светлоглазого мальчика в красном гиматии* поверх белого хитона. Он едва дотягивался ногами до скамейки, подставленной у основания трона, сидел в напряжённой позе, выпрямив спину – так, он представлял себе, сидят цари, принимающие важных гостей. Раньше ему представлялся случай находиться в зале приёмов рядом с отцом, поэтому он старался не показывать волнение, хотя розовеющие пятна на бледных щеках всё же выдавали его.
Вдоль стен толпились царские придворные, кто оказался «под рукой» у Антипатра – он приказал всем быть на необычном «спектакле». Хотя члены посольства старательно прятали ухмылки, подбадривая друг друга взглядами для участия в царской забаве, у них сложилось впечатление, будто сейчас и впрямь начнётся официальный приём.
Персы вежливо раскланялись в сторону царевича, почти до полу;
