Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ) - Осипова Иванна

Видела я и другое лицо Гастона: застывшее болезненной маской, помертвевшее всего на мгновение, но въевшееся в память.

Что я ему сказала? Чем зацепила настолько сильно, что бесчувственный бюрократ потерял самообладание?

Всё детали стёрлись под натиском событий и переживаний.

«Отстань! Чего привязался?! Ненавижу предателей» — Разозлившись, я ткнула кулаком подушку и опустила веки.

Сон милостиво коснулся сознания. Ненадолго задремав, я очнулась от дуновения ветерка. Приоткрыв глаза, заметила, как в дверь выскользнула маленькая девичья фигурка, мелькнули медные локоны. Я удивлённо приподнялась на постели.

Куда это Жюли направилась среди ночи?!

Я огляделась — все спали. Кровать молоденькой колдуньи пустовала, халатика не было на стуле. Из разговоров вечером я выудила немного сведений о студентках, с которыми мне предстояло жить. Жюли оказалось чуть больше шестнадцати: открытая, любознательная и наивная девочка. Какое дело могло заставить такую голубку красться в темноте?

Мысленно пожав плечами, я откинулась на подушку и задремала.

Во второй раз из небытия меня выдернули странные звуки, словно где-то под кроватями, в пыльном углу забился котёнок и жалобно попискивал. Чем яснее становилось в голове, тем чётче трагичное мурлыканье обращалось всхлипами.

— Спокойно, девочка, спокойно. — Узнаваемый шёпот Урсы был со сна чуть хриплым.

Приоткрыв глаза, я разглядела две скрюченные фигуры на постели Жюли. Худенькие плечи студентки вздрагивали, опущенная голова прижалась к груди наставницы. Урса гладила Жюли по волосам и спине.

— Сколько раз я просила не ходить к Гас…к господину декану, — ласково увещевала Урса. — Не мучь себя и не требуй невозможного. Ты ставишь его в неловкое положение. Ну что нам с тобой делать? Вот и рубашку порвала. И где умудрилась зацепиться?

Жюли тоненько и отчаянно подвыла, отзываясь на слова наставницы. Спящие девушки заворочались в постелях, но ни одна не проснулась. Или все сделали вид, что ничего не слышат.

«Во дела! Малышка Жюли влюблена в мерзкого предателя?» — изумилась я и сделала уверенный вывод, сильнее возненавидев Эссара: — «Заморочил девчонке голову и бросил».

Я не ожидала почти материнской теплоты от Урсы, но той удалось удивить.

— Ложись, — шепнула Урса плачущей девушке. — Давай! Утром всё станет иначе. Вот увидишь!

Некоторое время я слышала, как Жюли сдерживает рыдания, а Урса со вздохом устраивается в кровати, чтобы поспать ещё пару часов. Напрасно я думала, что богатый на события день окончен и реальность приобретёт более понятные очертания. Небольшое сообщество магов хаоса, заточённых в Академии, хранило собственные секреты.

За окнами начало светать, когда меня будто толкнуло изнутри. Я ощутила всплеск магии поблизости, встрепенулась, таращась в полумрак комнаты. Происходило нечто непонятно и необычное.

Жюли свернулась калачиком на краю постели и с головой накрылась одеялом. Девочки дышали спокойно, но я продолжала чувствовать на себе чужой взгляд. Две маленьких алых точки, окружённые дымкой, вспыхнули над моим одеялом. Фиолетовый сгусток уплотнялся и обретал форму.

— Какого демона! — прошипела я, но не двинулась с места, наблюдая за появлением уродливого существа, примостившегося в ногах.

Я подтянула колени к животу и села, опираясь на железную спинку кровати. Сегодня днём я удачно сплела материю хаоса в иллюзию огромного паука, чтобы напугать декана. Теперь кто-то повторил фокус, заменив отвратительного арахнида на банальную крысу. Злые красные глазки, туманная фиолетовая шерсть, кривые зубы, торчащие в распахнутой прорехе рта: такое вряд ли захочешь увидеть под утро в собственной постели.

Я выровняла дыхание, обдумала ситуацию: у всех в корпусе отверженных поставлены ограничивающие метки; никто не причинит настоящего, смертельного зла, просто не сумеет преодолеть магический запрет.

Пугающий образ был создан магом хаоса, значит, его возможно уничтожить, как это сделал Гастон Эссар. Декан попросту сожрал магию ведьмы. Почему бы и ей не забрать чужую материю себе?

Я не спускала глаз с дымчатого монстра. Поделка вышла нелепой и грубой. Вспомнив заклинание поглощения, я потянулась и шлёпнула ладонью по крысе. Пальцы провалились в пустоту. Короткий импульс магии хаоса прошёлся по телу, наполнив меня дополнительной силой. Рядом мелькнула чужая тень.

Не успев ничего сообразить, я оказалась опрокинута навзничь поперёк кровати. Сверху навалились, придавили грудь коленом, подушку кинули на лицо.

У меня потемнело в глазах. Я с хрипом втянула воздух, которого сделалось так мало, что это отозвалось в груди болезненным ужасом. Паникуя, я выгнулась, слепо заколотила руками и ногами, стараясь попасть по неизвестному врагу и сбросить подушку. Несколько раз удары достигли цели, и хватка нападавшего ослабла.

Магическая печать, оставленная деканом, сдерживала в желании дать настоящий отпор, но и враг страдал от того же бессилия. Ощутимые щипки обожги предплечье, бок, бедро: места, куда беспорядочно прикасались чужие пальцы.

В детстве мне случалось драться и уворачиваться от ударов мальчишек старше себя. Жизнь в трактире с сомнительной репутацией всегда проходила на острие настоящей борьбы. Хозяин забегаловки и комнат для свиданий старался побыстрее избавиться от нежеланных последствий случайных связей. Я задержалась в трактире несколько дольше обычного, а дети из «Весёлого кролика» всегда были объектом насмешек для жителей квартала.

В этот раз враг дрался неумело, используя слабые тычки. А чего ещё можно ожидать от одной из соседок по спальне?

Проклятая печать оставила юным колдуньям мало возможностей для атаки.

Утренний свет постепенно просачивался в комнату, но я пока не видела лица соперницы, щурилась и извивалась змеёй, следуя интуиции.

— Самая хитрая, да?! — глухое сопение и ядовитый шёпот просочились в сознание. — Думаешь, состроила глазки, подмигнула, булочкой угостилась, и дело сделано? Предупреждаю, козявка — Лиль мой! Я его два года приручаю! Это мой парень!

— Илма?! — догадалась я, собралась с силами и отпихнула разъярённую девицу. — Приручай дальше, раз считаешь его зверушкой! А я позволю Лилю самому выбрать, с кем дружить!

Одним рывком я сменила позицию. Блондинка перевалилась набок. Светлые пряди закрыли глаза.

Она взвизгнула:

— Не смей и смотреть в сторону фейри!

Откинув подушку, я оседлала Илму и за кисти прижала к постели.

— Всё? Успокоилась?! — Я не сдерживалась. — Тронешь меня снова, и я тебе патлы вырву! Будешь лысая Лиля соблазнять! Я — Дикий Шип! Запомни и обходи стороной!

Я хорошо знала, что врага следует сразу поставить на место, показать силу и решимость. Получив отчаянный отпор и расквашенный нос, большинство насмешников из нищего квартала не торопились повторить стычку.

Илма брыкалась и фыркала. Спальня ожила, очнулась от сонного забытья. Девочки приподнимались в кроватях, таращась на драку.

Урса кинулась ко мне, гордо восседавшей на придавленной блондинке.

— Илма! Кирсти! Что вы творите?! Остановитесь!

Наставница обхватила меня и потянула назад, а поверженная Илма соскользнула на пол, пнув напоследок коленом.

Вот зараза! Больно!

Илма побежала к двери.

— Никак не уймёшься! — взвинченная выходкой, я схватила подушку, успевая догнать девицу и треснуть несколько раз промеж лопаток.

Мы вылетели в коридор под дружные крики соседок:

— Давай! Кирсти! Так её!

Поддержка меня вдохновила. В пылу борьбы я не заметила, что по широкой галерее шли двое людей, к чьим ногам мы с визгами и повалились.

— Признай, что проиграла, белобрысая! — торжествующе провозгласила я, снова оседлав притихшую нахалку. — Дикий Шип всегда побеждает!

— Кирстен Шип! — Точно ведро ледяной воды вылили за шиворот, так прозвучал знакомый мужской голос.

Я вскинула голову, успевая рассмотреть красотку-стихийницу в элегантном вечернем наряде, с идеально уложенными белокурыми локонами и скучающим взглядом. Элизи, кажется так, звали любовницу Гастона Эссара, смотрела на нас с досадливым недоумением.