Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

с ее великим движением к самопознанию, самоосвобождению и самосозиданию. Перед нами встают уже другие задачи, нежели прежде.

Мы задаемся вопросом: к каким конкретно переменам призывали и философы древности, и великие ученые нескольких последних веков? Что нам следует изменить в самих себе и почему именно это? С помощью каких методов это становится возможным и как далеко мы можем здесь зайти?

Часто, однако, эти вопросы остаются лишь теорией или же мы вообще отказываемся признавать их правомерность. Мы знаем, что перемены возможны и даже не требуют столь уж большого труда, но стараемся задвинуть это знание на задворки сознания. Вопреки всем фактам, мы принимаемся убеждать и себя, и других в обратном. Мы отстаиваем точку зрения, будто и наши дурные привычки, и дурные привычки общества неизбежны, непреодолимы и необходимы. А значит, можно ничего не делать.

Мы склонны невежественно отрицать свою способность к переменам и преуменьшать ее масштабы, потому что это освобождает от творческого усилия над собой и от ответственности за свою жизнь. Таков главный трюк и главный самообман эго, мешающий нам двигаться вперед. Далее мы еще подробно разберем, почему эго так сопротивляется трансформации и всегда стремится законсервировать себя.

В качестве доводов, почему перемены невозможны или по крайней мере весьма для нас затруднительны, мы приводим неблагоприятные условия жизни, плохое детство, дурную наследственность, сложившийся у нас характер или даже свой гороскоп. В ход пойдет любой аргумент. Важно лишь, чтобы он спас нас от творческого дискомфорта и помог оправдать status quo. Даже самые деятельные из нас еще тяготеют к подобной лени в самом главном.

Одна из целей этой книги – это выбить почву из-под ног эго, лишить его любимого трюка и помешать закатать и себя, и весь мир в консервную банку. А для этого необходимо лучше понимать, как именно устроен наш ум.

Веления сердца

Представьте, что у вас дома установлена крайне зловредная сигнализация. Бывает, мы уже мирно посапываем в собственной постели и смотрим десятый сон, как воздух вдруг наполняется оглушительным воем сирен. Мы опрометью вскакиваем с кровати, осоловело хватаем самый тяжелый из подручных предметов и готовимся к худшему.

К нашему недоумению, нигде не обнаруживается и малейшего признака опасности. Все совершенно спокойно. Не считая, разумеется, яростных завываний сирены. В иной раз по соседней улице пройдет шумная компания или паучок пробежит по стене, а у нас срабатывает пожарная тревога. С потолка брызжет вода, из динамиков доносятся пронзительные ноты, пробирающие до самого мозга костей, а мы, мокрые и злые, пытаемся утихомирить это бесовское устройство.

Случается и так, что сигнализация принимается бить в фанфары и оглашать всю округу звуками праздника. Она ведь умеет и такое, пускай и не часто балует человеческий слух сладостными звуками. Наше сердце не может сопротивляться музыкальным чарам и с легкостью поддается веселью. Пульс учащается, поступь становится резвой и прыткой, а затем сама собой переходит в танец.

Еще до того, как трели смолкают – а это происходит довольно быстро, – на нас накатывает расхолаживающее осознание. Радость была не только скоротечной, но и поспешной. В действительности ведь ничего хорошего не произошло. Это просто очередная компьютерная ошибка, сродни периодически раздающимся сигналам тревоги.

Нас опять провели, и одновременно с этим горестным пониманием мы слышим, как из динамиков начинает литься тревожный и гнетущий звуковой фон.

Мягко говоря, устройство с норовом. На похоронах оно играет праздничный вальс, а на день рождения – заупокойную мессу. Оно зовет в бой, когда нужно пройти мимо и затаиться. Оно трубит отступление и обращает нас в постыдное бегство, когда следует упорно и смело двигаться вперед. Во время большой беды оно молчит, а во время малой – надрывается часами.

Даже когда сигнализация попадает в такт событиям окружающего мира, назвать ее полезной можно лишь с большой натяжкой. Вот, допустим, мы сталкиваемся с угрозой и получаем о том незамедлительное звуковое оповещение. Так, вероятно, и было задумано изготовителем. Но сигнализация ведь и не думает после этого выключаться. Наши уши продолжает затапливать все нарастающий шум, и это длится минута за минутой, час за часом, день за днем.

От этого несмолкающего вопля сердце выпрыгивает из груди, а руки дрожат и холодеют. Движения становятся неуверенными, решения – близорукими, а их исполнение хромает. Весь организм выведен из равновесия и бредет теперь уныло и спотыкаясь. Не так страшна беда, как оповещение о ней, – думаем мы безрадостно.

Казалось бы, все, сообщение получено. Меры принимаются. Почему бы теперь сирене не смолкнуть? Ах, если бы… Мы бы с превеликим удовольствием сами заткнули ее механическую пасть, но по большей части все наши попытки оказываются тщетны.

Проницательный читатель наверняка не только преисполнился состраданием к этим злоключениям, но и понял, что все мы находимся в весьма схожей ситуации. Это понимание являлось центральным для философов всех континентов, для основателей религий и религиозных деятелей, для всех крупнейших мыслителей в истории вне зависимости от их специфических взглядов. Они называли описанную здесь сигнализацию различными именами, но в основном «чувствами», «чувством», «страстями», «плотью», «бессознательным» или же «эго».

Каждый по-своему трактовал природу этого устройства и эффективные способы взаимодействия с ним. Однако, по ту сторону всяких различий, все они были едины как в убеждении, что оно неисправно, так и в своем стремлении взять его под разумный контроль.

Кто-то хотел распрощаться с проклятой машинкой раз и навсегда, умерщвить и отнести на помойку истории. Кто-то желал немного ее настроить и подкрутить, а другие – очистить, усовершенствовать и поднять на новый уровень. Но равнодушным не остался никто.

Сегодняшнее научное название для этой древней сигнализации внутри человеческой психики – это лимбическая система. Научные методы позволили нам препарировать этот механизм не только средствами отвлеченного мышления, но всем арсеналом других инструментов от электронного микроскопа до фМРТ. Мы вскрыли стены, распаяли коробочки с микросхемами, извлекли на свет чипы и проводки и как подтвердили догадки многотысячелетней давности, так и узнали много нового.

Чтобы лучше понять природу нашей лимбической системы и, как следствие, всю тонкую механику человеческой души, нам потребуется хотя бы бегло взглянуть на анатомическое устройство и физиологию человеческого мозга. Ему, как и любой сложной нервной системе, присуща модульная организация.

Это значит, что наш мозг состоит из отдельных частей (модулей), а каждый модуль имеет в ведении свой приоритетный набор задач и отличается от других рядом уникальных способностей и уязвимостей. Согласно наиболее общему и потому