Вне сна - Алексей Арутюнов

– Ты уж не говори мне, что я тебе что-то совершенно новое рассказываю. А теперь давай, пожалуйста, перейдем к делу. Какие изменения ты собираешься подарить этому миру? Скажу сразу, уже нет времени дальше мямлить, отвечать, что не знаешь, и всякими другими способами посылать жизнь в далекие места.

Альберт по каким-то неведомым для него причинам уже несколько минут вполне четко понимал, о чем говорил собеседник. Нельзя сказать, чтобы Семен в какой-то момент изменил свою речь или вдохнул в слова исключительный смысл: скорее, будто на физическом уровне изменилось восприятие Альберта.

Восприятие изменилось. Но ответа на заданный вопрос все равно не было.

Альберт понимал, что не очень важно, откуда поступил этот вопрос, неважно, насколько прямо он поставлен и при каких обстоятельствах. На этот вопрос нужно было давать ответ, и ответ этот нужно было давать срочно. Более того, именно он сам был ответствен и за длительную проволочку при постановке перед собой этого вопроса, и, видимо, за форму, в которой этот вопрос, в итоге, перед ним материализовался.

Застывший вопросительный взгляд собеседника не давал Альберту шансов на какое-либо замыливание вопроса. Альберт глубоко потянул в себя воздух, как бы планируя сказать что-то, и… выдохнул.

– А если я действительно не знаю, что мне надо делать? – спросил он.

– Думаю, это ерунда. Точнее, ты, конечно, можешь не знать об этом открыто для себя, можешь только догадываться, можешь только чувствовать это… Может, ты эти мысли для себя пока четко не сформулировал или, там, забыл их на сегодняшний вечер, – не буду утверждать. В общем, должен знать. И я хотел бы их услышать. Хотя бы частично.

– А зачем?

– Этот вопрос настолько же сложный, насколько и простой. Ты как бы хотел, чтобы я на него ответил: сложно или просто?

– Средне. Чтобы было понятно, – максимально миролюбиво ответил Альберт, который, впрочем, обратил внимание на некоторое нахальство собеседника.

– Люди, которые окружают тебя, не все, но некоторые, и я в частности, помнят, для чего мы здесь. Мы здесь, чтобы составить тебе полигон для действий. У нас есть и другие, менее важные, задачи, но основная – в том, чтобы, как я уже говорил, являться твоим фоном. Ты реализуешься среди нас, и, поскольку мы составляем один и тот же мир, у нас общая эволюция, и мы вместе сделаем шаг вперед. Или вверх. Как тебе больше нравится…

…Итак, мы выполняем свои роли с ощущением ожидания. Мы не только выполняем то, что должны сами, но и ждем твоих действий. И на данный момент я наблюдаю, что ты крепко застрял в изучении этого мира и пользовании его благами. Вместо того, чтобы заниматься эволюцией. Своей и нашей. Из-за чего твой (и наш) мир постепенно покрывается трещинами.

Альберт обернулся по сторонам: люди продолжали заниматься своими делами, и лишь два временно скучающих официанта поглядывали на них, беседуя возле барной стойки. Эти двое точно не ждали, что Альберт вот сейчас встанет и займется их эволюцией.

– И сейчас я хочу убедиться, что ошибаюсь в своих умозаключениях, и уже совсем скоро все резко поменяется, ты приступишь к реализации своих фантастических возможностей, о которых никто ничего не знает, и дашь этому миру и всем нам то, для чего ты здесь и присутствуешь…

– Пипец какой-то, – неслышно выразился Альберт.

– Семен, – Альберт прокашлялся и продолжил, – я понял. И наш разговор я воспринимаю вполне серьезно. Но сходу сформулировать свои планы не могу. Я устал, чувствую себя не очень, и все, что я от Вас услышал, должен признаться, меня шокирует. Хотя суть того, о чем Вы говорите, в общем-то, мне понятна. И даже близка. Мне надо выспаться, переварить все это и немного подумать. Дайте мне время. Я соберу свои мысли, и мы продолжим беседу. Уверен, Вы можете дать мне много полезной информации. Я так понял, Вы периодически бываете в этой кофейне?

– Да. Только у меня к Вам дружеский совет: не пытайтесь восстанавливать мир в том виде, в котором Вы его привыкли видеть. Лучше подумайте над моими словами и прислушайтесь, наконец, к самому себе. К своей интуиции. Мне было бы удобно быть здесь через неделю, у Вас будет время?

– Да, – ответил Альберт, не особо задумываясь, планировал ли он что-либо через неделю, – последние пару недель у меня много свободного времени…

Новый знакомый Альберта без лишних слов вынул из кошелька деньги за чай и положил их на стол. Быстро оделся, пожал Альберту руку, заметив, что ему было приятно познакомиться, и зашагал к выходу.

Альберт посидел еще минут пять, доел свой пирог, попросил счет у официанта, стараясь не заглядывать ему в глаза. И вскоре также покинул кофейню.

Послевкусие

После беседы в кафе Альберт с трудом мог анализировать произошедшее. Поэтому первое время просто погружался в воспоминания этого разговора, раз за разом переживая отдельные его моменты. Поначалу он даже намеренно старался не думать, откуда взялся этот человек и насколько сказанное им вообще хоть как-то можно соотнести с реальностью. С одной стороны, диалог в кофейне резко вышвырнул из сознания Альберта то мысленное болото, в котором он пребывал последние недели, то утопая в нем все глубже, то ненадолго выбираясь на поверхность. Ясность сознания придавала новые силы. С другой стороны, уверенная позиция нового знакомого окончательно поставила под угрозу мировоззрение Альберта. И угроза эта, с учетом предшествующих встрече событий, была самая что ни на есть реальная.

Новая информация отторгалась Альбертом в буквальном смысле – физически. В первые моменты, когда Альберт пытался вникать в то, что говорил новый знакомый, к горлу его подступала тошнота, и ощущалось головокружение. Совсем не выдуманные, а вполне натуральные.

На следующий после кофейни день Альберт оказался в незавидном положении: ему приходилось балансировать на грани между тем, чтобы «прощупывать» в голове услышанное, и одновременно доказывать себе, что все это едва ли может быть правдой, дабы не растерять рассудок. Наработанный уровень самоконтроля оказался тогда полезен, как никогда. Вместе с тем, Альберт отметил для себя неповторимую яркость восприятия в этот день и удивительно спокойное мышление. Это было сравнимо с тем, как после длительного прослушивания радио на плохом приемнике в месте с плохими условиями приема, вы вдруг натыкаетесь на радиоволну с чистейшим звучанием.

Чуть позже, уже примерно на второй день, Альберт стал постепенно приходить в себя, и, как ему показалось, ощущение какой-то надвигающейся неотвратимой силы стало спадать. Мысли стали более стабильны. В том смысле, что работали они снова на Альберта, точнее, на то его представление о мире, которое было присуще ему ранее. Мысли стали привычнее и немного послушнее, и Альберт решил для себя, что раз произошло то, что произошло, значит, надо спокойно сесть и выяснить для себя, что, собственно, имел в виду Семен, и что должен сделать он сам.

Но прежде Альберт чувствовал своим долгом переварить информацию о том, что поведал Семен о роли людей вокруг Альберта и о его роли в этом мире. При решении этой незамысловатой задачи Альберт поступил самым разумным способом из всех доступных. Он поднял в памяти несколько воспоминаний – из тех, что первыми приходят в голову, – и попытался присмотреться к людям, которые в этих воспоминаниях участвовали: как они смотрят на Альберта, что делают, есть ли какой-либо потаенный смысл в том, что они говорят… Вроде, ничего подобного не обнаруживалось.

Некоторое время спустя Альберт через окно наблюдал происходящее во дворе. Люди не заглядывали в его окна и как будто даже вообще не догадывались о его существовании. Некоторое подозрение вызывал высокий мужчина, сидевший на лавочке близ детской площадки. Но спустя пять минут пристального наблюдения за мужчиной, который ни разу не выказал ни капли внимания к многоэтажному дому, из окон которого велось наблюдение, Альберт уличил себя в начальных симптомах шизофрении и от окон отошел.

После он взял в руки телефон. Позвонил родственнику, жившему в другом городе, и поздравил его с днем рождения сына, который имел место пару дней назад. Родственник был в благодушном расположении, они пообщались минут пять, но, сколько Альберт ни пытался уловить хоть каплю повышенного внимания к своей персоне, капель таких явно не наблюдалось.

Далее Альберт позвонил одному из бывших коллег. Коллега спешно сказал, что перезвонит через семь-десять минут, но не перезвонил. Альберт вспомнил, как когда-то тот рассказывал, что предпочитает без особой необходимости не общаться с безработными знакомыми, поскольку обычно все, что им нужно – это занять денег.

После того, как все разумные, по мнению Альберта, способы были перепробованы, он решил сделать ход конем и расставить все точки над «i». Несколько раз глубоко вдохнул, сильно зажмурил глаза, открыл их и набрал номер одного своего хорошего приятеля. И сразу сбросил звонок.