Ледяная княжна - Екатерина Боброва

– Твое? – Протянул флягу. Надо же, а я с ней уже попрощалась.

– Спасибо. – Я взяла и не смогла не улыбнуться. Даже не верится, что они братья. Старший напоминает застывший кусок льда, а младший – словно прохладный ветерок в жаркий летний день.

– Давай посмотрю, что с ногой.

Морщась, сняла повязку. Лес, я сижу на мху, а незнакомый мужчина, которому я даже не представлена, видит кусок обнаженной кожи бедра. Да моя преподавательница этикета в обморок бы грохнулась от такого зрелища! И плевать, что на коже надрез, я в штанах, и мужчина – целитель. Про́клятые приличия!

Нет, я точно неправильная княжна. Прикосновения прохладных пальцев приятны, и мне ни капельки не стыдно.

– Видишь, края багроветь начинают? – Он обвел пальцем рану. – Это заражение.

И почему я не удивлена? Сегодня не мой день. Дожить бы до вечера и не отправиться за грань.

– Я сейчас почищу рану, но закрывать не стану. Завтра проверим, а после заживим. Хорошо? А на командира не злись. Хоть ты нам и помогла, он не может доверять первому встречному.

Я понимала, но все равно злилась.

– И зря ты не стала с нами говорить.

Да, наверное, стоило попытаться. Но ненависть в голубых глазах плохой помощник откровению.

– Вот и все. – Он отнял руку. – Помочь перевязать?

– Спасибо, я справлюсь.

От одной мысли, что его руки будут еще ближе, мне стало плохо, а щеки загорелись румянцем.

– Вы закончили? – холодно осведомились за моей спиной.

Вымораживающий тон командира, и смущение испарилось как не бывало. Захотелось вскочить и сделать что-то такое… совсем непозволительное для княжны, но я сдержалась. Сжала зубы и представила себе, как вызываю ледяного на поединок. Эх, с каким наслаждением я бы попинала наглеца!

– Да, закончили. – Сойка поднялся и бросил на меня быстрый взгляд. Показалось, или в нем действительно промелькнуло сочувствие?

– Тогда нас ничто больше не задерживает, не так ли?

Мы шли по тропе в сторону фронта. Вечерело, и данное обстоятельство не могло не радовать. Ведь с закатом закончится этот проклятый день, а с ним мое невезение. Пройти столько по лесу, чтобы теперь наслаждаться прогулкой по собственным следам – «отличное» времяпрепровождение!

То-то удивятся господа из Тайной канцелярии, когда я выйду из леса им прямо в руки. «Простите. Передумала. Решила вернуться».

Принесло же северян на нашу сторону именно сегодня! И угораздило меня на них нарваться!

Магические наручники ничего не весили. Они почти не ощущались на руках, но запястья под ними все равно жутко чесались.

– Собьешь настройку, включится защита, – пригрозил, не оборачиваясь, командир.

Я оставила в покое запястья и переключилась на окружающие пейзажи. Знакомые холмы, поросшие зеленым и серебристым мхом, крупные ягоды ландышей, оранжевыми точками выделяющиеся на зелени мха, разноцветные шляпки грибов и стройные стволы сосен, тянущие к далекому небу пышные кроны. Лес был все так же величествен и прекрасен. Только сейчас мне было не до красот. Глаз цеплялся за вершины холмов, выискивая среди серебра и зелени черную тень шатара.

Глупейшее занятие. Монстр становится видимым только в момент атаки, до этого отлично мимикрируя под окружающую среду. И выглядывать его среди сосен так же бессмысленно, как пытаться угадать, когда за тобой придет смерть.

Я усилием воли перевела взгляд на тропу, долго рассматривала спину идущего впереди ледяного, но затем боковое зрение выхватило странную тень от куста. Сердце замерло, провалилось куда-то в желудок, а затем сорвалось в бешеный галоп. Я сбилась с шага и долгие несколько мгновений вглядывалась в ту сторону, пока не поняла – просто тень, просто куст, и ничего больше.

– Послушай, Лэриш! – Командир резко остановился и обернулся ко мне.

Затормозить я не успела и врезалась в его грудь. Ойкнула и шагнула назад. Ледяной окинул меня злым взглядом. Ему есть от чего прийти в ярость. За последние десять минут я второй раз наступаю ему на пятки. И во всем виновато чувство самосохранения. Оно решило, что чем ближе я буду к ледяному, тем больше шансов у меня выжить.

– Пусть ты не умеешь ходить по лесу, да еще сопишь так, что за сотню метров слышно, но хотя бы соблюдать дистанцию в отряде ты можешь?

Я почувствовала, как запылали уши. Последний раз меня так отчитывали в детстве, когда я опрокинула вазу с цветами на классную даму.

– Не лучше ли тогда оставить меня здесь?

Руки сжались в кулаки. Я не позволю всяким ледяным сравнивать меня с пыхтящим ежиком. И хожу я нормально. И на ветки стараюсь не наступать, но когда ты целый день на ногах, а за плечами нелегкий мешок, попробуй при этом еще неслышно дышать!

– Отшельник, ты несправедлив к девушке, – вступился за меня младший. – Сначала запугал, а теперь ругаешься.

Старший смерил его тяжелым взглядом. Ему явно не понравилось заступничество брата. Мне отвечать он не счел нужным, просто повернулся и пошел дальше.

– Не бойся, – подмигнул Сойка, – шатары рождаются сразу самостоятельными и уходят жить отдельно. Да и пары не образуют. Они им не нужны для размножения.

Вот же пакость! Этот… я даже слово не могу подобрать, меня нагло обманул! А я, как ребенок, поверила.

Двадцатку мы проходили еще в школе, но подробности размножения тварей в женской гимназии давать не считали нужным.

Шатар был забыт. Я шла, сверля спину ледяного ненавидящим взглядом. Спина оставалась абсолютно спокойной и никак не реагировала на мою ненависть, отчего к злости примешивалась обида.

Злилась и обижалась я недолго. Очень скоро мы увеличили темп, и усталость начала давить на плечи, спина вспотела, а рубашка неприятно липла к коже. И весь мир сузился до тропы, шагов и тяжести мешков.

Командир смотрел на небо, на уходящее за горизонт солнце, ругался сквозь зубы и ускорял шаг.

Мы свернули с тропы, идти стало труднее. С меня сняли мешки, чтобы я не тормозила отряд, и все равно во взглядах, которые кидал на меня Отшельник, читалось огромное желание прибить пыхтящую за спиной девицу и бросить в лесу.

Последние часы я шла на чистом упрямстве. Считала шаги, уговаривая себя продержаться еще одну сотню, а потом все – пусть убивают, пусть бросают, я с места не сдвинусь.

На мох легли глубокие сиреневые сумерки, а от красного шара солнца остались лишь розовые перистые облака на горизонте, когда мы наконец пришли. На поляне уютно горел костер, бросая на стволы сосен желтые отблески, вкусно пахло мясной похлебкой.

При нашем появлении люди, сидящие у костра, повскакивали с мест, хватаясь за оружие. Северные же стояли спокойно, не делая резких движений. Одна я оперлась о ствол сосны, раздумывая, сползать вниз или продержаться еще немного.

– Мир вашему крову и покой вашему сердцу, – шагнул вперед командир.

– Наконец-то. – Ближе всех стоящий к нам мужчина опустил меч и облегченно вздохнул. – Мое сердце переполняет радость от нашей встречи, – произнес он ответную фразу.

Этот приятный баритон с четко поставленной речью я уже слышала вчера и не могла не узнать.

От неожиданности даже усталость отступила. С другой стороны, если рассмотреть ситуацию в целом, все очень логично. Мальчика вывозят из страны, северные согласились помочь и обеспечить прикрытие. Выводы… на выводах усталый мозг споткнулся и запросил пощады.

Я вместе с отрядом вышла из-под укрытия сосен.

Пьетро мазнул по мне взглядом и слегка склонил голову, услышав имя, но тут же перевел взгляд на остальных членов отряда. Внутри потеплело. Осторожный. Не разобравшись, не стал кидаться с криком: «Я вас знаю!»

Командир представил нас всех, и под уютный треск костра позывные членов отряда звучали весьма органично: Сойка, Зеленый, Сказочник и Циркач.

Пьетро в свою очередь назвал себя и своих спутников: Литорн и Вайкард. Он тоже не стал озвучивать титулы и полные имена, хотя мне было любопытно, кто числится у меня в должниках. Такая плавная и правильная речь была характерна для жителей столицы, а если учитывать мое внутреннее ощущение от этого человека, я бы предположила, что он очень часто бывает во дворце.

Внезапно зашевелился плащ, брошенный около костра, из-под складок высунулась светлая головка. Мальчик оглядел нас, сонный взгляд остановился на мне.

– Вы! – Он попытался вскочить, запутался, упал, встал на четвереньки и наконец выбрался из-под плаща. – Дядя Пьетро, я же говорил, что она вернется, а ты не верил!

На северных я старалась не смотреть. И так понятно, что это мое знакомство для них полная неожиданность.

– Тише, малыш, всех птиц в лесу разбудишь, – попытался Пьетро урезонить мальчугана, но тот легко вывернулся из его рук и подбежал ко мне.

Я присела на корточки, заглянула в лицо ребенка. На меня с восхищением глянули голубые глаза, и сердце тревожно сжалось.

– Ты так здорово дралась! – Он быстро перешел на «ты». – Даже лучше моего кузена, а ему уже пятнадцать. Научишь?