Стихийная работа - Валерия Глазунова

«Но если ты еще раз назовешь меня планктоном – превращу в камень», - пришла его мысль, когда я уже достиг лодки и вернулся в человеческий вид.

«Вэйланна расколдует», - попытался отшутиться я, забыв о своем положении заместителя.

«Ему сейчас не до тебя, - совершенно серьезно ответствовало Зеркало. – Он в битве. В битве с новой Бесконтрольной Силой».

«Где? Он жив?»

«Пока да», - обнадежил Халэл и прервал связь.

«Что значит пока?»- взвыл я, вдруг обнаружив, что судьба моего родного создателя мне вовсе не так уж безразлична, и что все мое спокойствие основано на твердой вере, что он выкрутится из любой передряги. Все-таки Бесконтрольная…

Я сунул чешуйку в карман, отрастил за спиной черные крылья повышенной маневренности и полетел в сторону острова Аджалейн, надеясь растерять в полете сомнения, посеянные Глубинной Тварью. Чтоб ей неделю икалось, как говорит Асфа.

За Синим Туманом.

(второе отступление от главной темы)

1.

Люна.

А вот мяу вам, господа собаки, мяу вам всем!

Хэсситай.

«Ничего-то из меня путного не вышло. Хотя, если бы совсем ничего – не потрудились бы они меня здесь заточить. Утешает. Вот если бы они еще потрудились носить еду… А то без нее как-то тоскливо».

Примерно так думал молодой чародей-самоучка Люна, лежа поперек кровати и стараясь аутотренингом снять чувство голода. В заточении он находился с неделю, голодал третьи сутки. Вдвойне обидно, что сидел он у себя дома, в родной пещере над обрывом, который моряки называли Скала-Двина. Правда, пещеру с моря видно не было. Люниными стараниями, её вообще ниоткуда видно не было, а с внешним миром соединяла узкая лестница вдоль отвесной стены. При выборе жилья Люне по неопытности не пришла в голову мысль представить дом в роли тюрьмы и озаботиться запасными выходами. Стоило лестницу перекрыть, и Люне оставалось аж два варианта: утопиться в океане сразу или сначала поголодать. Пока что он голодал, надеясь за это время либо заручиться чудом (чем Хаос не шутит!), либо освоить, наконец, левитацию самостоятельно (что, по сути, было бы тем же чудом).

И главное, почему голодал? Из-за тяги к знаниям. Двадцати лет отроду охотник Люна простился со своим прошлым и решил поступить в ученики к магу. Какого цвета? Да все равно, лишь бы учили! В любом случае, ни тьме, ни свету, ни кому бы то ни было, кроме себя – любимого, он служить не собирался.

Именно поэтому закоренелого эгоиста в ученики не взяли, но по ходу дела он успел так надоесть всем местным магам без различия цвета и степени, что те впервые за всю историю этих земель объединились и с поразительным единодушием упекли его в заточение. Причем по Великому Закону за уничтожение лестницы отвечали добросовестные белые маги, а за кормежку – халтурщики черные. Запасы Люна доел, приходилось голодать. Немного утешало, что способности к магии у него все-таки нашли и, пожалуй, неплохие, раз не просто отшили незадачливого ученика, а потрудились изолировать от общества. Первое время, пока была еда, Люна злопамятно плел простенькие, но пакостные заклинания вроде отрастания рогов или веселья до икоты и адресно отправлял своим несостоявшимся учителям, белым особенно, чтобы не забывали о его существовании. Потом стал беречь энергию, не в силах сделать что-либо для собственного спасения. Магия тянет энергию незаметно, прикидываясь усталостью, и по меньшей мере глупо тратить силы на попытки, не имея источника энергии, обзавестись, например, лестницей… или ужином. Слишком мала польза подобной работы. Считай, сделать лестницу из собственного тела. Кто потом спускаться – то будет?

С аутотренингом что-то не заладилось, и реальность взяла верх. Пришлось встать, пройтись по комнате и в ожидании чуда, а может, по привычке заглянуть в холодильник. Чуда не произошло. Позавчера там сидели тараканы и смотрели на Люну с голодным укором, вчера они только лежали, вяло подергивая лапками, а сегодня их уже не было. Зато на маленькой табуреточке стояла худющая мышь со шнурком от Люниного ботинка на шее. Чародей возмущенно фыркнул, забрал шнурок и вышвырнул мышь за дверь вместе с табуреткой. Он вполне мог стерпеть, когда в его холодильнике кто-то жил, даже признавал своеобразный героизм этих «моржей», но чтобы этот кто-то там вешался?.. Да еще на его собственных шнурках?..

Мышь каскадерски кувыркнулась в воздухе, приземлилась на все четыре лапы и канула в туман, прихватив табуретку.

- Скажи спасибо, что я тебя не съел! – крикнул вслед Люна, стоя на краю тумана.

Тумана… Только теперь он заметил изменение в привычном пейзаже, и изменение немалое. Вместо привычной бездны и пенных гребней на далеких острых камнях, которые Люна изучил в подробностях, прикидывая, нельзя ли спуститься по стене или спрыгнуть в море (В смысле, можно ли потом выжить – прыгать-то не заказано.), вместо далекого горизонта, где море сливалось с небом, что не отличишь, у самого порога колыхался туман. Плотный, непрозрачный, неестественно синего насыщенного цвета. От порога до горизонта. Над туманом голубело привычное, пронзительно безоблачное небо; солнце стояло почти в зените, и от скалы на туман ложилась аккуратная четкая тень, придавая пейзажу вид детализированного, эстетически законченного бреда.

Люна ткнул подозрительный туман носком ботинка – туман не кусался, кислоту не выделял и вообще никак не реагировал, но чародей почему-то твердо уверился в том, что ЭТО – живое. С ладони туман стек, как вода, оставив ощущение холода. Тогда Люна захлопнул дверь и сбегал за кастрюлей, впервые за последнюю неделю не ассоциировавшейся с едой. Он вообще о еде забыл.

2.

Вэйланна, Хозяин Черного Огня

Одно плохо – нет в E. Coli митохондрий…

Биохимический анекдот.

Сказать, что я разочарован – ничего не сказать. Вторая Бесконтрольная, мой долгожданный союзник, оказалась тупа, как сапог. Точнее, как нормальная стихия без претензий на сознание. В кои то веки мне удалось удачно исчезнуть и податься на поиски этой самой Второй, своего возможного союзника; меня, можно сказать, для этого убили. Нечаянно, правда, но все равно практически телом пожертвовал. А «союзник» оказался «несознательный». Обидно донельзя. Тем более, что для выяснения этого прискорбного факта нам за ним пришлось изрядно погоняться. Нам – потому что по пути собралась пестрая компания – специально не придумаешь. Кроме собственно меня, в нее входили мышевидная аристократка в изгнании Галата дель Росет, близнецы Джалин и Джанейр (правая голова – Джанейр, левая – Джалин, оба вместе просто Джо) и конеррен по имени Кинт и по прозвищу Сценарист Вселенной, без которого сено не высохнет, посох не зарядится. Кроме меня, туман, в общем-то, никому не был нужен, но так уж получилось: зарождающаяся Сила притянула с ближайших мировых дорог двух доноров живой энергии (хотя моей или Кинтовой хватило бы на десяток таких «младенцев»), а возвращать их обратно предоставила мне, раз уж они не пригодились и остались живы. Так появились Галата и Джо, а Кинт, как всегда, сам возник именно там, где он нужен меньше всего.