Клеймо Чернобога - Роман Волков

— Да какого мне сдались эти малолетки! Мне 25 уже, замуж пора. Ну и что я с ним буду делать — хоть с тем, хоть с этим? Почему невезуха такая! Дай мне твою тушь.

— На. Почему невезуха? Просто раз на раз не приходится. А по мне так лучше малолетки, чем бандиты.

Про страшного огромного бритоголового парня, который представился им просто — Мокшан, девушки старались не вспоминать. Приказ был получен простой: следить за Костей и все максимально выяснить. Что за парнишка, чем живет, как дышит. По возможности следовало позвонить Мокшану, чтобы он его забрал для личной беседы. О такой возможности Катрин и Мирабель даже не думали. Все-таки обещанные за паренька две тысячи долларов не стоят потом пожизненных душевных страданий. А то, что Мокшан звал Костю не на чай с пирогами, было сразу видно по этому угрюмому человеку. Непонятно было, как и чем этот миленький мальчик мог насолить такому громадному быку.

— Так мы что, сваливаем от них что ли? — Катя подняла руку вверх и потрогала подмышку. — На депиляцию пора. Как время быстро летит! Только недавно ведь делала.

— У меня есть мастерица хорошая, на два месяца хватает железно. Ты про малолеток? Никуда мы не сваливаем. Ты видела, какая у него котлета бабок? Давай прямо сейчас этому Мокшану позвоним. Он нам и два штукаря бачинских обещал, и наверняка этими еще деньгами поделится, которые у пацанов.

— Маш, убьет он его, Костю этого. И второго мальчишку замочит, как пить дать. Ты рожу его видела, Мокшана этого? Он как подошел к нам, у меня аж матка опустилась. Киллер, блин. А помнишь, он еще сказал, типа, поговорить надо, и кулаками хрустнул? У него кулак, вообще, как моя голова. Не хочу грех на душу брать. Еще и срок дадут. Я скажу этому Мокшану: не получилось познакомиться, мальчишки с другими матрешками сидели. Давай я лучше звякну Рахиму с Алым-баем. Старый проверенный вариант. Они нас встретят на улице, пацанятам пару раз по голове дадут и все бабло нам достанется.

— Нам! Нам, во-первых, придется под этими чуреками скакать до утра. А во-вторых, еще вопрос, сколько нам денег достанется.

— Сколько бы не досталось — все равно больше чем ничего. И ты зря, они обычно много отдают. Ну а что скакать придется — что, боишься краешек обломить?

— А бедных пацанов тебе не жалко?

— Фигли их жалеть, лавандос не сами, поди, заработали. Пусть делятся.

— Блин, Машка, давай пока никому звонить не будем. Посмотрим по обстоятельствам! Если что — позвонить мы в любой момент успеем. Смотри, какой я себе блеск надыбала. В Гостинке, на распродаже.

— Кать, ты не понимаешь. Я с этими шпиндиками в постель не лягу. Молоко еще на губах не обсохло. Знаешь, как пропуск в этот клуб пробивала? Лучше не рассказывать. Думала, закрытое место, солидные мужчины. И что? Одни гомики. Надо, короче, рвать когти в Москву. В этом городе личную жизнь не устроишь.

— Пойдем, нельзя такой случай упускать, а то здесь девки быстро тему просекут. Короче, решили?

— Решили.

Компания, наконец, воссоединилась, и официант принес напитки. К каждому полагался свой ритуал. Сначала обслужили девушек. Официант смешал в двух бокалах текилу с газированным напитком, прикрыл каждый бердекелем, взял их в руки, два раза резко стукнул стаканами о стол «бум, бум», смесь запенилась, и девушки быстро, пока не осела пена, выпили текилу под аплодисменты Лехи и Кости. Абсент принесли в шотах, отдельно коричневый сахар и трубочки. Официант добавил сахар в абсент, поджег, и пока напиток горел, Костя и Леха высасывали его через трубочку, стараясь делать это вальяжно и по-богемному. И понеслось…

— Там по крупному гуляют, знаешь, Витя? — официант зашел в кабинет дежурного менеджера по залу. — Хочешь кофейку?

— Нет, ничего не хочу, — молодой худой парень со светлыми жидкими волосами, перекинутыми набок, как будто с целью прикрыть несуществующую лысину, отозвался, не отрывая глаз от монитора. — Хочу домой. Выпить полстакана водки с соленым огурцом, съесть полкурицы гриль, потом рухнуть в постель и всю ночь обнимать тебя за твою хорошенькую попку.

— Ммм… — официант попятился назад, менеджер его легонько подтолкнул на зеленое кресло, и тот рухнул на холодную кожу, вскинув руки и ноги.

— Рано, малыш, укладываться. До конца смены еще 7 часов. Так что там за кутеж? — до кабинета доносились только приглушенные звуки музыки, и гулкие шаги по коридорам.

— Два пацана. Лет по 18. С бабками. Катрин и Мирабель их потрошат. — Официант пристально рассматривал свой наманикюренный ноготь, пытаясь поймать луч света от неяркого настенного бра.

— Кто пустил? — Витя почесал ноздрю, два раза шумно вдохнул через нос, закинув голову вверх. — Простыл я, что ли?

— Один — родственник Лузиты.

— Не той ли самой Лузиты? — Витя опустил закинутую голову и уставился на официанта. Тот перестал терзать ноготь.

— Той самой, — юноша вжался в кресло, поскольку взгляд Вити превращался в масляный.

Вите вышел из-за стола и медленно направлялся к зеленому креслу со словами:

— Ну-у, тогда нужно оказать ребятам помощь. Чтобы волосок с них не упал, — Витя растягивал гласные, пытаясь придать голосу лукавость, и, подойдя к официанту вплотную, притянул его голову к своему животу, и погладил юношу по густым волосам, потом взял его лицо в руки, наклонился, прикрыл глаза и содеял долгий, медленный поцелуй. Оторвавшись, менеджер подал официанту руку и выдернул его из кресла, развернул спиной к себе, прижался всем телом, и положил голову на плечо так, что зачесанные волосы стали медленно опадать на другой бок. Они стояли так секунд тридцать. После чего Витя, касаясь губами уха, шепнул: «Гуляй», хлопнул юношу по заду и вернулся к своему рабочему месту, давая понять, что тот свободен.

Официант покинул кабинет менеджера и крупными шагами миновал окутанный трубами коридор, вытирая губы и приговаривая: «Пидор, драный пидор».

Когда он вернулся в зал, пирушка была в самом разгаре. Официант сердито кивнул Мирабель, в миру Марии Смирновой и знаками попросил подойти к нему.

— Витя их трогать не разрешает. Так что давай, поскорее закругляйтесь, как будто я не успел.

— Спасибо, Сашок! Слушай, отвлеки Витьку хоть нанемного! Я в долгу не останусь, ты меня знаешь!

Саша-Демьян, поджав губки, протянул руку ладонью вверх и добавил:

— Не жмоться. Ты все равно сегодня больше лэве поднимешь, чем мне сейчас пожертвуешь. — Мирабель сунула ему широкую еврокупюру и быстро вернулась в компанию. Оценила ситуацию. Ребята были уже в хорошей кондиции, осталось лишить их остатка сознания. Мирабель тихонько шепнула Катрин, что план с грабежом отменяется, придется действовать своими силами.

— Ребята! А давайте-ка устроим турнир! Настоящий мужчина должен уметь пить. Конечно, если он — настоящий мужчина.

— Мы умеем, — весомо ответил Леха.

— Нет, давайте проверим! Того, кто из вас больше выпьет абсента, я и Катрин поцелую.

— В щечку, — добавила Катрин.

— Э, нет! — привстал Костя. — По-настоящему целовать!

— Хорошо. По-настоящему. Демьен, еще бутылочку!

Петушиные бои были уже в самом разгаре. Парни попались. Их столик постепенно собрал вокруг себя людей, словно эта публика и не претендовала на богемный статус. Все хлопали в ладоши, покрикивали, подбадривали, отпускали шуточки, как будто дело происходило в третьесортной пивнушке.

Вскоре Демьян по долгу службы еще раз побывал у менеджера. Он находился у него минут сорок и вернулся красный, странно переставляя ноги, указывая пальцем на часы.

Маша кивнула Кате и обе они, почти одновременно, положили под столом ладони на бедра Лехи и Кости. Легко поглаживая, и забираясь все выше, девушки нашептывали заманчивые обещания, будоражащие воображение: «я буду целовать тебя как…», «мы с тобой будем…» и даже совсем неприличные слова для описания совсем уж неприличных действий.

Костя поплыл мгновенно, не прошло и пяти минут, как он уже слюнявил шею Катрин и теребил вышивку ее декольте. Расплатившись, все четверо вынырнули на улицу.

— Мы на машине. Где моя тачка? — в Косте зашевелилось беспокойство за мамино сокровище.

— Какая машина! Мальчики, первый фонарь на Невском, и мы летим на небеса.

— Спокуха, я поведу, — Леха пытался выудить из себя немного уверенного, трезвого взгляда, чтобы ему поверили.

— Если не до первого столба, тогда до первого поста, дальше не поедем, — Мирабель уже начала злиться, — Завтра тачку заберете.

— У меня федеральные номера, посты мне по барабану, — Костя чувствовал тело Катрин через тонкую ткань ее комбинезона, и был готов ехать куда угодно.

— Хорошо, где вы ее поставили?

— На Караванной.

— Идем.

Девушки вывели парней под локотки на нужную улицу, и у Кости отлегло от сердца, когда он выудил взглядом свою «десятку» в ряду иномарок, которыми можно заполнить дорогой выставочный павильон.