Посол Великого владыки. Сокрытое царство. Часть 1. Том 2 - Андрей Александрович Кочетков

Вордий закусил губу и опустил глаза.

– Ладно, меня там Лювия ждет! – смущенно буркнул он и, чуть не отдавив друзьям ноги, бросился к выходу.

– Да, вопросов, видимо, больше нет, – охарактеризовал ситуацию Соргий. Хлопнув Уни по плечу, он вздохнул и пошел следом.

Фения смущенно вытянула руки и сплела их в замок.

– Мда, я их понимаю. Наверное, мне не стоило сюда приходить.

– Ты имеешь в виду – в подвал или вообще на свадьбу? – не смог удержаться от вопроса Уни.

Девушка посмотрела на него, но потом опустила глаза.

– Тебе, видимо, трудно это осознать, – враз изменившимся тоном произнесла она, – но мне иногда тоже хочется… ну, простого человеческого общения. Много лет обстоятельства заставляли меня надевать маски, и каждая новая встреча была лишь очередным ходом в игре, цена проигрыша в которой – жизнь. Я с детства хотела быть сильной, подчинять себе людей, включая высшую форму власти над ними – смерть. Но когда я очутилась на вершине выстроенной мною же пирамиды, то там больше никого не было. Понимаешь, Уни? Я была там совсем одна. Если бы я только попыталась увидеть в ком-то из подчиненных человека, они бы просто разорвали меня! Вот почему теперь, когда почти все мои люди мертвы, я на самом деле рада этому… Потому что у меня есть шанс начать все с начала. Ты стал первым, кто поверил мне, и я очень это ценю!

Быстро присев рядом с Уни, она положила голову ему на плечо.

– Ну почему же, я очень даже понимаю тебя, – смущенно протянул тот. – Я вот тоже на самом деле не очень-то компанейский парень…

– У тебя очень хорошие друзья, Уни! Они замечательные, добрые и очень заботятся о тебе. А у меня вот никогда не было друзей, только Серебряная змейка.

Девушка звонко рассмеялась, но Уни увидел слезы в ее глазах.

– Ты знаешь, – тихо и вкрадчиво прошептала Фения, – очень часто мне снится один и тот же сон. Будто я попадаю в какую-то волшебную страну, где все так же, как у нас, только… только у меня все по-другому. Там я никогда не была Пылающим Аспидом, а живу в обычном доме, и там живы мама и братик. И вот наступает вечер, и мы все собираемся за столом, чтобы отведать большой пирог с олениной и брусникой. Я так люблю это кушанье, и папа отрезает мне самый аппетитный кусочек – из середины. Я беру его, чтобы положить на тарелку, но пирог исчезает, а вместо сока брусники на моих пальцах – кровь. Я с ужасом смотрю вокруг и вижу, что мама и братик мертвы, а папа глядит на меня так весело и вдруг как закричит: «Это ты их убила, ты – убийца!» Я открываю рот, пытаюсь кричать: «Нет, это не я, я ни в чем не виновата!» – и не могу произнести ни слова!

Фения обняла Уни за шею, и он ощутил, слезы девушки щекочут его кожу.

– Всю жизнь я мечтала только об одном – просто иметь нормальную семью, где меня любят и я люблю всех! Почему, почему я лишена этого? Что я такого сделала, чтобы заслужить это жестокое проклятие?!

Сердце молодого дипломата сжалось, почувствовав чужую душевную боль. Он гладил и целовал ее рыжую голову, словно пытаясь нежными прикосновениями передать свое сочувствие и поддержку.

– Теперь я буду твоей семьей! – дрогнувшим голосом сказал Уни. – Ты никогда больше не будешь чувствовать себя одиноко, обещаю!

Они еще долго сидели так, согреваясь теплом друг друга. Дрожащий свет масляной лампады скудно освещал тесное помещение, придавая происходящему интимный и одновременно мистический оттенок. Женщина, что все это время наблюдала за ними из темной, невидимой из подвала лакуны на лестнице, стиснула зубы. Из ее глаз тонкими ручейками текли слезы.

– Будь ты проклят, Манелий Ронко! – еле слышно прошептала она. – Будь ты проклят, мерзавец!

Глава 5. Решения для одиноких людей

Это был один из многочисленных гротов, которые можно было обнаружить к юго-востоку от Энтеверии. Веления сидела на мокром, покрытом белым, скользким наростом камне в абсолютной тишине. Периодически сверху падали капли воды, и их звук эхом отдавался вокруг. На предводительнице рэбисов была серая накидка с капюшоном из грубой дерюги, надетая на голое тело. Лоб ее покрывала испарина, мышцы мелко подрагивали, а почти белые губы и дико расширенные зрачки довершали картину воздействия сантуреви – редкой травы из Великой Шири. Она давала кратковременную спокойную радость и полное расслабление, но после вызывала такие боли, что многие кончали с собой или сходили с ума.

Веления была одной из немногих в империи, кто отваживался использовать сантуреви и при этом до сих пор оставался жив. Ее кровь словно превратилась в огонь, сжигавший тело изнутри, однако нестерпимая физическая боль была лишь средством загасить гораздо более сильную, душевную.

– И какую награду ты потребовал у императора?

– Губернаторство в Семерии с особыми полномочиями.

– Это шутка?

– Нисколько. Там давно пора навести порядок, а не то лет через двадцать эта провинция просто отвалится от империи.

– Но это же ссылка! После всего, что ты сделал для него…

– …Вся знать империи объединится против меня, а Дорго станет ее вождем! После успеха посольства в Вирилан и разгрома Вуравии у меня вдруг оказалось слишком много власти, и это только вопрос времени, кто и когда аккуратно напомнит об этом Кергению. Но я не подарю им такой возможности.

– Ты отдаешь Дорго столицу, двор, императора, наконец!

– Во-первых, не отдаю, а делаю его крайним. Я задал высокую планку решения сложнейших проблем империи – пусть попробует соответствовать! А я посижу в сторонке, подожду, пока он попытается все сделать один и непременно даст маху. Вот увидишь, пройдет пара лет, и Кергений будет умолять меня вернуться! Ну а во-вторых, оставлять столицу на растерзание этому прохиндею я не намерен. За ним присмотришь ты. Кергений уже утвердил твою кандидатуру на должность начальника рэбисов Энтеверии на период моего отсутствия.

– Что?! Я не ослышалась? Ты… бросаешь меня? Я думала, мы поедем вместе…

– С какой стати?

– Потому что мы… мы…

– Мы в первую очередь команда, чудесно удерживающая империю от распада. Ты – единственный человек, которому я могу доверить столицу.

– Я думала, что значу для тебя что-то…

– Решение принято, и я уверен, что не разочаруюсь в тебе!

Веления изо всех сил зажмурилась, а потом резко помотала головой, словно