Комната смерти - Джеффри Дивер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мэл Купер послушался, и мгновение спустя отсканированный документ появился на мониторе рядом с Раймом.
На теле жертвы имеются приблизительно 35 порезов в различных местах груди, живота, рук, лица и бедер, в основном спереди, предположительно вызванных осколками стекла от разбитого выстрелом окна на месте преступления. Размер порезов варьируется, но большинство имеют приблизительно 3–4 мм в ширину и 2–3 см в длину. Шесть из упомянутых порезов рассекли шейную, сонную и бедренную артерию жертвы, что привело к обильному кровотечению.
С другого конца линии до Райма донеслось едва слышное дыхание, затем слова:
— Капитан Райм, все в порядке?
— Мне пора.
— От меня еще что-нибудь требуется?
Райм посмотрел на Нэнс Лорел, озадаченно переводившую взгляд с протокола вскрытия на фотографии и самого Райма.
— Нет, спасибо, капрал, — сказал он Пуатье. — Я вам перезвоню.
Разъединившись, он подъехал ближе к экрану, пристально его разглядывая, затем переключил внимание на доски.
— Что, Райм? — спросила Сакс.
Вздохнув, он развернулся и взглянул на Лорел:
— Прошу меня простить. Я ошибался.
— В каком смысле, Линк? — спросил Селитто.
— Де ла Руа вовсе не был сопутствующей потерей. Именно он и являлся целью.
— Погодите, Линкольн, — возразила Лорел. — Мы ведь знаем, что Шейлс намеревался застрелить Морено. Именно от выпущенной Шейлсом пули разлетелись осколки, убившие де ла Руа.
— В том-то и дело, что нет, — тихо сказал Райм.
Глава 80
«БПЛА восемь-девять-два — центру Флорида. Цель опознана и взята на прицел. Инфракрасный и радиолокационный».
«Принято, восемь-девять-два… Разрешаю применить ДБВ».
«Восемь-девять-два — вас понял».
Шесть секунд спустя Роберта Морено не стало.
Барри Шейлс сидел один в камере, сгорбившись и стиснув руки. Скамья была жесткой, затхлый воздух провонял кислятиной.
Он вспоминал задание по ликвидации Морено и особенно бестелесные голоса из центра во Флориде. Голоса людей, с которыми он никогда не был знаком.
Точно так же, как он никогда не видел беспилотника, которым управлял во время той миссии, никогда не проводил ладонью по его фюзеляжу, как бывало с его истребителем F-16. Он вообще ни разу не видел ни одного беспилотного летательного аппарата.
Дистанционное управление.
Солдат и оружие.
Солдат и цель.
Дистанционное управление.
Дистанционное…
«Похоже, в помещении двое… нет, трое».
«Можете точно опознать Морено?»
«Там… отблеск от стекла. Вот теперь лучше. Да, я могу опознать объект. Я его вижу».
Мысли бешено кружились в голове Шейлса, будто сорвавшийся в штопор самолет. Кошмарное известие, что он убил троих невинных; арест за убийство одного из них. И еще, как оказалось, Шрив Мецгер привлек специалиста, чтобы провести зачистку после операции, устранив свидетелей и заложив бомбу.
Ему окончательно стало ясно, что в том, чем он занимался в НРОС, изначально не было ничего хорошего.
Барри Шейлс участвовал в боевых заданиях в Ираке. Он сбрасывал бомбы и выпускал ракеты, уничтожал живую силу противника во время поддержки наземных операций. В реальном бою, даже если все шансы в твою пользу, как в большинстве американских военных операций, всегда остается вероятность, что кто-то сумеет тебя сбить из «стингера» или автомата Калашникова. Может хватить даже единственной пули из курдского ружья.
Таковы законы войны, и ничего с этим не поделаешь.
И при этом все было честно, поскольку ты знал своих врагов. Их легко было опознать, и им чертовски хотелось убить тебя в ответ.
Но когда ты сидишь в «комнате смерти» на расстоянии в тысячи миль, располагая лишь набором разведданных, которые могут оказаться неточными и даже сфальсифицированными, все выглядит совершенно иначе. Откуда тебе знать, что предполагаемый враг в самом деле является таковым? Откуда?
А потом ты возвращаешься домой — дорога занимает всего сорок минут, — и тебя окружают люди, которые, возможно, столь же невинны, как и те, кого ты только что убил за долю секунды.
«Да, дорогой, купи еще детских капель от насморка. Что-то Сэмми простудился. Я забыла».
Шейлс закрыл глаза, раскачиваясь туда-сюда на скамье.
Он знал, что со Шривом Мецгером что-то не так: странные приступы злости, моменты, когда тот терял над собой контроль, сомнительные доклады разведки, лекции о святой непогрешимости Америки. Когда Мецгер начинал очередную тираду, восхваляющую Штаты, он чертовски напоминал зеркальное отражение Роберта Морено.
Вот только в директора НРОС никто не выпустил пулю четыреста двадцатого калибра.
И еще это поручение некоему специалисту провести зачистку, заложить бомбу и убить свидетелей.
Пытки…
Внезапно, сидя в мрачной, пропахшей мочой и дезинфекцией камере, Барри Шейлс понял, что с него хватит. На него нахлынуло много лет скрываемое чувство вины. Казалось, призраки мужчин и женщин в печально известной очереди, людей, которых он убил, тянулись к нему, пытаясь увлечь в кровавую пучину. Все эти годы он был кем-то другим — Доном Брунсом, Сэмюэлем Маккоем, Билли Доддом… Иногда в магазине или фойе кинотеатра, когда Мардж называла его по имени, он не сразу соображал, к кому она обращается.
«Просто сдай Мецгера», — подумал он.
В его телефоне на имя Дона Брунса хватало информации, чтобы надолго упрятать главу НРОС за решетку, — если окажется, что тот манипулировал доказательствами и нанял специалиста для устранения свидетелей. Шейлс мог выдать Лорел код шифрования, запасную копию ключа и прочие телефоны и документы.
Он снова вспомнил адвоката, который сразу ему не понравился. Ротстайна, наверное, наняла некая компания в Вашингтоне, но тот не говорил, какая именно. Когда они встретились после ухода Лорел, адвокат вдруг начал отвлекаться на получение и отправку сообщений по телефону, параллельно объясняя Шейлсу,
