Энциклопедия шокирующих истин - Валерий Гитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот наукообразный идеологизированный бред получил в те годы достойную отповедь, лишний раз подтвердив слова Сократа: «Злой человек вредит другим без всякой для себя пользы».
О человеке, произносившем невежественные речи, философ Демокрит сказал: «Этот человек не говорить умеет, а молчать не умеет».
Мудрому человеку вся Земля открыта. Ибо для хорошей души отечество — весь мир.
Демокрит из Абдеры
Этот вольнолюбивый человек призывал всех, кто считает себя в той или иной мере мудрецами, не тратить драгоценное время на бесплодные разговоры с женщинами, на деторождение и вообще на рутину семейной жизни. Ведь вся Земля открыта…
Философия дала мне умение беседовать с самим собой.
Антисфен из Афин
Философия приносит ту пользу, что дает способность говорить с кем угодно.
Аристипп из Кирены
Но при этом далеко не все хотят говорить с философами, отвечает Аристиппу Платон. Философы, по его мнению, не пользуются почетом в государствах, хотя последние процветали бы, окажись философы у кормила власти. Но такое возможно лишь в теории…
Человек — двуногое животное, лишенное перьев.
Платон
Диоген как-то ощипал петуха и принес его в Академию со словами: «Вот человек Платона».
Он жил в бочке, существовал на подаяние и ходил днем с фонарем, ища, как он говорил, человека, а не негодяя…
Увидев однажды, как какой-то мальчик пил воду из горсти, Диоген выбросил свою чашку и сказал: «Мальчик превзошел меня простотой жизни».
Человеку, сказавшему: «Мне нет дела до философии!», Диоген возразил: «Зачем же ты тогда живешь, если не интересуешься тем, как сделать жизнь лучше?».
Должен ли человек философствовать? Либо должен, либо не должен. Если должен, то вопросов, как говорится, нет: все и так понятно. Если же человек не должен философствовать, то он должен хотя бы для обоснования этого положения (то есть того, что «не должен») пофилософствовать. Вывод прост и непреложен: человек должен философствовать в любом случае.
Аристотель
На вопрос о том, какую пользу он извлек из философии, Аристотель ответил: «Стал добровольно делать то, что другие делают в страхе перед законом».
Но, чтоб действительно страшиться или уважать законы, нужно верить в их действенность, а без этой веры непременно найдутся (и находятся по сей день) люди, воспринимающие их как некую беллетристику, которую можно читать под определенное настроение, а можно и не читать вовсе.
Современник Аристотеля китайский философ Шан Ян (IV в «к до н. э.), будучи правительственным советником и на практик" познав особенности взаимоотношений между законами и людьми, пришел к такому выводу:
Истинно мудрый правитель опирается не на свою мудрость, а на закон. Если же он предпочтет закону мудрость, народ станет неуправляемым.
Шан Ян весьма скептически относился к тому, что мы сейчас имеем в виду под народным образованием. По его мнению, если все будут одинаково просвещены, то все же и потребуют для себя престижной и чистой работы, что расходится с требованиями реальной жизни.
Действительно, человек, получивший образование, но не обладающий должным уровнем интеллекта, чтобы применить это образование на практике, тем не менее, уже не хочет заниматься делом, соответствующим его способностям. Для определенной части людей образование играет роль фактора, провоцирующего душевный разлад, неприспособленность к жизни и неповиновение законам.
Чтобы заставить людей поверить в силу закона, Шан Ян издал изумивший всех указ: «Каждый, кто перенесет бревно от северных ворот столицы до южных, получит вознаграждение в размере 10 золотых монет». Эта сумма была настолько высока и настолько не соответствовала проделанной работе, что люди, не поверив в действенность указа, лишь стояли на площади и обсуждали его, ища скрытые подвохи.
Тогда, по приказу Шан Яна, глашатай объявил, что за переноску указанного бревна положена сумма уже не в десять, а в пятьдесят золотых. Один из стоящих на площади решился испытать судьбу и перенес бревно от ворот до ворот, за что при всем честном народе получил ровно пятьдесят золотых — целое состояние.
Так Шан Ян утверждал незыблемость закона.
Если войной можно уничтожить войну, то позволительна даже война; если убийством можно уничтожить убийство, то разрешимы даже убийства.
Шан Ян
Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума — счастливым.
Эпикур
Не все, что происходит, происходит от судьбы. Кое-что зависит и от нас самих.
Карнеад из Кирены
Никогда нельзя будет воздать философии ту хвалу, которую она заслуживает, ибо всякий, кто следовал бы ее заветам, мог бы прожить без печалей весь свой век.
Марк Тулий Цицерон
Цицерон был блестящим оратором, умевшим оказывать неизгладимое впечатление на своих слушателей. Выступал он и в судебных заседаниях, не скрывая при этом своего несколько саркастического отношения к правосудию как к таковому.
Как-то он увидел, что вокруг здания суда выставлена стража, и не отказал себе в удовольствии заметить судьям: «Как я понимаю, эта стража выставлена не столько для того, чтобы охранять свидетелей, сколько для того, чтобы охранять деньги, которые вы получили за оправдательный приговор».
Цицерону принадлежит крылатая фраза: «Чтобы стать свободными, нужно быть рабами законов».
Лучше быть пострадавшим в правом деле, чем торжествующим в неправом.
Марк Тулий Цицерон
Один, пожалуй, из самых ценных заветов Цицерона грядущим поколениям состоит в короткой фразе: «Голоса взвешивают, а не «считают».
Но грядущие поколения упорно продолжают заниматься подсчетом невежественных, неумных, а то и попросту кем-то купленных голосов, с упорством, достойным лучшего применения, выдавая сумму подобных голосов за истинную волю народа.
Народ ведь — понятие не столько количественное, сколько качественное…
Бумага все стерпит.
Марк Тулий Цицерон
Человек, как доказала его история, может стерпеть еще больше...
Римский философ Лукреций усматривал панацею от всех бед в изучении законов Природы и максимальном сближении их с реалиями повседневного человеческого бытия.
Лукреций, видимо, предчувствовал приближение принципиальна новой эры, когда наступит весьма опасное (как показала дальнейшем история) сближение философии и религии. Эта опасность заключается прежде всего в том, что философия независима от широки» масс и от их трактовки тех или иных ее положений, она функционирует как лекарство, которое каждый волен принимать либо не принимать, а религия, основанная не на знании, не на разуме и логике, а не вере, имеющей отношение больше к подсознанию, чем к сознанию, создает атмосферу массового стремления к определенным целям, массового эмоционального заражения и массовой нетерпимости к инакомыслию, поэтому слияние этих двух понятий — «философия» и «религия» создает слишком много возможностей для жесткого давления последней на первую, а следовательно, на мудрость человечества и на процесс его совершенствования.
Все глупцы дивятся и встречают с любовным почтением все, что, по их мнению, скрывается за двусмысленными выражениями.
Тит Лукреций Кар
Весьма вероятно наступление невероятного.
Агафон
Эти слова афинского трагика и философа, призывающий к осмотрительности и трезвости в оценке любых жизненных явлений, были восприняты и его современниками, и потомками не более чем как очередной парадоксальный афоризм очередного умника…
А тем временем новая эра уже вступала в свои права, сделав философию бедности, аскетизма, непротивления злу, рабства и духовной ограниченности одной из самых распространенных и влиятельных мировых религий…
Греки взирали на своих богов не как на своих владык и не сознавали себя их рабами, подобно иудеям. Они видели в них как бы лишь отражение самых удачных экземпляров своей собственной касты, т. е. идеал своего собственного существа, а не его противоположность. Люди и боги чувствуют себя родственными друг другу, между ними существует взаимный интерес, некоторого рода симмахия. Человек имеет высокое мнение о себе, создавая таких богов, и становится к ним в отношение, подобное отношению низшей знати к высшей; тогда как италийские народы имеют чисто мужицкую религию и полны постоянного страха перед злыми и своевольными властителями и духами зла…