Три мудреца в одном тазу - Александр Рудазов

— Ну, я…

— Все, все, все!.. — подняла заплаканное лицо чертовка. — Все только и думают, как бы сделать мне гадость!.. Ненавижу!.. Как же я все это ненавижу!..

— Ну чего ты так… — смущенно колупнул стенку Чертанов.

Он понятия не имел, что делать. В его каюте сидит и рыдает в дупель пьяная девушка. Причем черт. Ну вот что положено делать в такой ситуации? Нет, он знал бы, что делать, не будь у нее рогов и хвоста… они немного нервировали.

— Ты! — вдруг сообразила, кто перед ней, Стефания. — Ты! Ведь это из-за тебя я здесь застряла! Из-за тебя, проклятый смертный! Из-за тебя этот ничтожный смертный маг едва меня не убил! Это ты во всем виноват! Ты, ты, только ты!!!

Чертанов отшатнулся назад. Но чертовка уже прыгнула на него, хватая за горло. Они упали на пол каюты, и Стефания уже в третий раз начала душить бедного Сергея. Она злобно шипела, брызгала слюной и давила, давила, давила на яремную вену. Не будь она такой пьяной, Чертанову уже пришел бы конец.

— Петр Иваныч!.. — еле слышно просипел он, чувствуя, как темнеет в глазах. — Валера!.. Кто-нибудь!.. Помогите!..

Его никто не услышал. Но боль и отчаяние придали Сергею сил — он сжал кулак и саданул чертовке в живот. Та на миг запнулась, и Чертанов сумел вывернуться и бросить ее на лопатки. Теперь уже он схватил Стефанию за горло и начал душить — ему ужасно хотелось поквитаться.

— Ах ты, проклятый смертный!.. — прохрипела та, безуспешно пытаясь высвободить хвост и хлестнуть Сергея по глазам. — Я же тебя убью!..

— Отправляйся в свой Ад!.. — продолжал давить Чертанов. — Отче Наш, иже еси на небеси, да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет Воля Твоя, яко на небеси и на земли, хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго!..

— И думаешь, я вот после этого рассыплюсь в прах?! — насмешливо захохотала чертовка, пиная его обеими ногами и вновь оказываясь сверху. — Дурак! Чтобы молитва подействовала, в нее надо ВЕРИТЬ!!! А ты когда последний раз молился, смертный?!

— Вообще никогда… — смущенно признался Сергей. — Я атеист…

В данной ситуации это прозвучало ужасно глупо — бороться с живым чертом, и при этом утверждать, что отрицаешь существование каких-либо богов.

И не просто глупо — самоубийственно.

— Атеист?!! — ужасно обрадовалась Стефания. — Значит, никем не защищен! Отдай душу!!!

— Не отдам!.. — жалко просипел Чертанов.

— Ну, тогда мне остается только одно!..

Сергей в ужасе зажмурился. И его худшие предчувствия не замедлили оправдаться.

Глава 30

Что тут думать, трясти надо!

Колобков вспомнил о существовании своего переводчика только часа через четыре — когда ему понадобилось объясниться с туземцем. И немедленно возмутился — Серега ему нужен, и где-то шляется! Вот подлец-то! Какое неуважение к начальству!

И тут же сделал логичный вывод — влепить выговор и урезать зарплату. Но для того, чтобы это сделать, Серегу сначала надо найти.

Само собой, первым делом он заглянул в каюту Чертанова. Та оказалась заперта. Но мудрый Колобков давным-давно позаботился о ключе, отпирающем все двери на «Чайке». Еще чего не хватало — чтоб от него, законного владельца, да вдруг кто-то мог бы запереться!

Но в каюте никого не было. Петр Иванович на миг задумался, как такое может быть, если дверь заперта изнутри, а потом на всякий случай окликнул:

— Серега, ты здесь?

— Здесь! — вынырнула из-под одеяла голова Чертанова.

— А, вот ты где… А я тебя не заметил. Слушай, увидишь эту чертову девку…

— Кого, меня? — вынырнула из-под одеяла голова Стефании.

Из-под того же самого одеяла.

— А, так вы тут делом заняты… — хитро прищурился Колобков. — А, ну-ну, дело молодое…

— Петр Иваныч, а вас не учили сначала стучать, а потом вламываться? — недовольно проворчал Чертанов, натягивая штаны.

— Серега, ша! — показал распальцовку шеф. — Меня не колышет, что у вас тут за шуры-муры — у меня Ольку украли, ты понимаешь?! Быстро оба оделись и за мной, я там план спасения разрабатываю!

Колобков еще раз грозно нахмурился и с шумом задвинул дверь. И тут же начал в нее колотить, сообщая, что уже замучился ждать.

— Только душу я все равно не отдам! — упрямо сказал Чертанов Стефании.

И торопливо покинул каюту — шеф приходил в ярость, когда подчиненных приходилось звать два раза.

— Теперь уже не нужно, — еле слышно усмехнулась Стефания ему вслед. — Теперь она и так моя… Навеки!

В ожидании своего толмача-универсала Колобков весь издергался. Хотя ждать ему пришлось меньше минуты. Чертанов, на ходу застегивая рубашку, вышел на палубу и сразу приступил к своим прямым обязанностям — переводу.

Переводить потребовалось того самого парня, который еще не так давно принял от Колобкова кошель, набитый монетами. На этот раз он пришел один — на пристани не толклись его дружки. Да и вел себя этот чернокожий «гаврош» совсем не так уверенно, как тогда. Нет, он дико озирался по сторонам, поминутно сглатывал, голос у него предательски дрожал, а взгляд то и дело тоскливо обращался к спасительному трапу.

Увы, его загораживал Валера.

— Мы так не договаривались, льке Колобка, мы так не договаривались, — тупо повторял он. — Когда ты просил найти для тебя Шуа’лай Стазу, ты не говорил, что Стаза тоже будет искать тебя. Почти всех моих парней поймали, я спасся только милостью богов. Я больше не хочу в этом участвовать, я ухожу из Наранно — здесь становится слишком холодно.

— И мы тебя не держим, — перевел Чертанов слова шефа. — Но если хочешь получить еще один кошелек… деньги ведь пригодятся в странствии, не так ли?

Конечно, переводил он очень вольно — на самом деле Колобков сказал: «Давай, заяц, стучи по барабану, если хочешь, чтоб тебе забашляли».

— Хорошо, — решился бродяга. — Я все видел. Белую девочку, кулачного бойца и большого бородача усыпили…

— Клофелином, что ли? — перебил Колобков. Сразу обоих перебил — и того, кто говорил, и того, кто переводил.

— Волшебством! — округлил глаза парень. — Темным волшебством! А потом их унесли в Таалуйну — я проследил. Наверное, будут пытать.

— Мою Ольку пытать?! — взревел раненым барсуком Колобков. — Серега, расчехляй мой экскаватор, я их сейчас всех забурю!

— Может, Петровича подождем? Ну куда вы среди ночи вслепую попретесь?

— Не бзди, Серега, у этого супербульдозера прожектора мощней, чем у «Чайки». Василь Василич, ну-ка, давай свой чертеж!