Тайна убийства Столыпина - Виктор Геворкович Джанибекян

Одна часть заграничной прессы хулила русского премьера, другая выражала соболезнования, считая, что Россия потеряла выдающегося государственного деятеля.

Ополчился против покойного и лидер большевиков В.И. Ленин, откликнувшийся на смерть премьера статьёй.

“Умерщвление обер-вешателя Столыпина, — писал он, — совпало с тем моментом, когда целый ряд признаков стал свидетельствовать об окончании первой полосы в истории русской контрреволюции. Поэтому событие 1-го сентября, очень маловажное само по себе, вновь ставит на очередь вопрос первой важности о содержании и значении нашей контрреволюции.

Столыпин был главой правительства около пяти лет. С 1906 по 1911 г. Это — действительно своеобразный и богатый поучительными событиями период.

Политическая биография Столыпина есть точное отражение и выражение условий жизни царской монархии. Столыпин не мог поступить иначе, чем он поступал, при том положении, в котором оказалась при революции монархия.

Погромщик Столыпин подготовил себя к министерской должности именно так, как только и могли готовиться царские губернаторы: истязанием крестьян, устройством погромов, умением прикрывать эту азиатскую “практику” — лоском и фразой, позой и жестами, подделанными под “европейские”.

Иного мнения был профессор А.В. Зеньковский, написавший в эмиграции труд, посвящённый русскому реформатору.

Из воспоминаний А.В. Зеньковского:

“В 1917 году, после февральской революции, откровенно говорили все противники монархического государственного строя, что если бы не выстрел Богрова 1 сентября 1911 года, то не было бы ни мировой войны, ни февральской революции, так как, с одной стороны, Столыпин, конечно, нашёл бы правильный путь к предотвращению мировой войны так же, как удалось ему предотвратить мировую войну в 1909 году, при аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины. А затем, так как на протяжении нескольких лет, конечно, Столыпину удалось бы провести в жизнь целый ряд необходимых реформ в интересах населения и государства, а также значительно укрепить внешнее и внутреннее положении России, то, конечно, при жизни Столыпина никакая революция была бы совершенно немыслима”.

За несколько дней Россия собрала необходимые средства на памятник Столыпину, который решили установить в Киеве, где он трагически погиб. А вот депутаты от сословий проявили удивительную чёрствость. Государственная дума после убийства премьера не была созвана на чрезвычайное заседание.

Из воспоминаний депутата Государственной думы В.В. Шульгина:

“...Пятая сессия открылась, как обычно, 15 октября 1911 года. При этом не было объявлено, что первое заседание, приходившееся как раз на сороковой день после трагической смерти главы правительства, будет посвящено его памяти. После объявления об открытии заседания было сообщено не об убийстве Столыпина, а об утрате, понесённой Государственной думой в лице её члена от Минской губернии генерал-лейтенанта в отставке, бывшего начальником жандармских отделений в нескольких губерниях С.Н. Мезенцева. Было предложено отслужить по нём панихиду, память его была почтена вставанием. Только после этого председатель М.В. Родзянко выступил с прочувствованным словом о покойном Столыпине”.

Некоторые хотели забыть о Столыпине и сделать так, чтобы забыли о нём и остальные. Ничего у них не получилось.

Порядочными депутатами, обвинявшими власть, были сделаны запросы о деятельности полиции, — националисты говорили о преступной бездеятельности властей, октябристы об “убийцах и лицах, ими руководивших”. Оппозиция дружно выдвинула версию провокации.

Страстную речь произнёс А.И. Гучков, вышедший на думскую кафедру. Он обличал руководителей охраны, вина которых была видна и без следствия.

— Для этой банды, — говорил Гучков, — существуют только соображения личной карьеры и интересы личного благополучия... Это были крупные бандиты, но с подкладкою мелких мошенников. Когда они увидели, что их распознали, что им наступили на хвост, что стали подстригать их когти, стали проверять их ресторанные счета — они предоставили событиям идти своим ходом... Власть в плену у своих слуг — и каких слуг!

Больше всего Гучкова, как и всю оппозицию, возмутило то, что государь даже не соизволил на время расследования отстранить от выполнения служебных обязанностей полковника Спиридовича.

Было ясно, что такое расследование истину не установит.

Обвинение звучало громко.

При дворе отстаивали позицию монархии.

— Произошла досадная ошибка, — говорили приближённые царя. — Никакой вражды между Столыпиным и охранным отделением, подчинённым ему, как министру внутренних дел, не было, и никакой выгоды из покушения для тех, кто заведовал охраной в Киеве, получиться не могло. Наоборот, руководители охраны несут от этого прямой ущерб в своей карьере.

Депутаты требовали серьёзного расследования. Всё ещё помнили дело Азефа, которое разбирали в Думе, и речь Столыпина, который защищал охрану, погрязшую в провокации.

Защитником теперь был новый министр внутренних дел Макаров. Отвечая на запрос депутатов, он отстаивал точку зрения властей и соглашался лишь в одном: охранники отступили не от закона, а всего лишь от буквы в ведомственном циркуляре.

— Это от какой же? — спрашивала галёрка.

— Вы знаете не хуже меня, от какой... Осведомителям вроде Богрова не полагается поручать обязанности охраны. Кулябко поступил неправильно, допустив Богрова в Купеческий сад и театр...

Выступая в Думе, Макаров говорил, что ведётся следствие против Курлова и представителей полицейской власти в Киеве. Он обещал: меры будут приняты...

Деятельности Столыпина его сторонники и враги дали разные оценки.

Кто оказался прав, а кто нет — судить сегодня нам. Исторический отрезок времени прошёл достаточный, чтобы сделать выводы, что-то сравнить и понять. История сама рассудила, чьи идеи оказались для России лучше и полезнее, а чьи пришлось исправлять.

Весь советский период столыпинские реформы ругали, обвиняя их автора во всех грехах. Но есть и другая точка зрения.

Из монографии В.В. Казарезова, изданной в Москве в 1991 году:

“Урожайность в стране с 1906 по 1915 год возросла на 14 процентов, а в некоторых губерниях — на 20-25 процентов. Урожай таких хлебных злаков, как рожь, пшеница и ячмень, поднялся с 2 миллиардов пудов в 1884 году до 4 миллиардов в 1911 году, то есть удвоился. Зерновое хозяйство шло быстро в гору, и именно для него П.А. Столыпин создавал по всей России зерновые элеваторы Госбанка и субсидировал крестьян для хранения там зерна. В период с 1909 по 1913 год русское производство главнейших видов зерновых превышало на 28 процентов таковое Аргентины, Канады и Америки, вместе взятых”.

А вот ещё один факт из истории, многим неизвестный. Перед Первой мировой войной германская правительственная комиссия, которую возглавлял профессор К. Аугаген, объехав несколько российских губерний, сделала неутешительный для своего правительства прогноз: после завершения земельной реформы и ряда преобразований воевать с Россией будет невозможно. В подтверждение выводов приводилась статистика. Эти выводы были представлены кайзеру.

И на этом, пожалуй, можно