Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 1 - Александр Черевков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы с Марией хотим вернуться в Старый хутор. — ответил Гурей. — Вот, это наше прошение в Патриарший Совет. Оставляю свой пост. Прошу тебя, Силантий, по старой дружбе посодействуй нам.
Силантий Парфёнов взял прошение и стал внимательно его читать, перебирая в бороде щетину.
— Тебе обязательно помогу, — серьёзно, сказал Силантий Парфёнов. — Но Патриарший Совет соберётся у нас лишь перед новым годом. Ты немного опоздал, мы собирались всего три дня назад. Собственно говоря, за тобой посылали дьячка. Ты с ним не встретился. Придётся тебе подождать.
— «Наверно, у Гурея очень серьёзно обстоят дела с его семью книгами?» — подумала. — «Гурей ничего не сказал Силантию Парфенову про то, как он вернулся домой от арабов. Тоже за столько лет ничего не знаю об этих книгах. Даже тогда, когда мы жили отдельно от родственников во Владикавказе и в Краснодаре, Гурей ни разу ничего не сказал об этих странных книгах. Где книги и что с ними сейчас? Однако точно знаю, что Гурей до настоящего дня имеет тайную связь с книгами»
— У меня к тебе, Силантий, есть одна просьба. — прервал Гурей, мои размышления. — Скажи, где находится французское консульство или посольство. У Марии давно пропали дети двойняшки, мальчик и девочка. Вчера мы узнали, что детей нашли наши родственники. Они в царское время жили в Париже. Были дипломатами России во Франции. Вот мы хотим через дипломатические каналы, узнать адрес родственников. Может быть, тогда Мария вернёт своих детей или к ним уедет?
— В этом вам не могу помочь. — разводя руками, ответил Силантий Парфёнов. — Мне кажется, что Франция не имеет дипломатических связей с Советской Россией. Да и вообще ничего не знаю толком о политике Советской России. Большевики держат церковь в полной изоляции от мира…
До поздней ночи мы разговаривали о разных делах. Вспоминали свою молодость и жизнь в старые царские времена. У нас было много приятных и горьких воспоминаний о прожитой жизни. Естественная потребность в отдыхе взяла своё. Мы решили удалиться спать.
За нами пришёл дьячок от домика для гостей. Силантий распорядился, чтобы нас проводили на покой в этот домик. Силантий Парфёнов предложил нам с Гуреем домик почётных гостей.
Домик оказался достаточно далеко от места нашей трапезы. Мы прошли Шатровую церковь Зосимы, Савватию над Больничными палатами и Смоленскую церковь ротонды.
Затем повернули в сторону парка, покрытого густой зеленью деревьев. Недалеко от церковной звонницы находился небольшой уютный домик к приёму почётных гостей.
Мы сразу отправились спать по своим комнатам, на которые нам указал дьячок. Так сильно устала за целый день нашего пути, что ни стала толком рассматривать свою комнату. Помыла с дороги тёплой водой в тазике своё тело. Едва раздевшись, почти сразу уснула.
— Мария! Сестричка, вставай, пора. — услышала, за дверью, голос Гурея. — Нам завтрак подали.
— Сейчас быстро соберусь! Только оденусь! — громко, ответила, надевая на себя чистое платье.
Гардероб у меня был не богатый. Всего два монашеских платьев и три обычных платья. Надела дорожное ситцевое платье. Умылась тут же в комнате. Спрятала под косынку волосы и сразу с вещами вышла в коридор. Гурей взял меня под руку. Пошли в столовую храма, где стол накрыт.
— Как спалось, уважаемые господа? — улыбаясь, спросил Силантий Парфёнов. — Проходите к столу.
— Спасибо, Силантий, что накормил и приютил на ночь. — ответил Гурей. — Мы хорошо выспались.
За завтраком мы больше ни разговаривали. Силантию Парфенову надо было вести церковную службу, а нам возвращаться в Краснодар. Завтрак был такой же сытный, как и ужин, но мы спешили в дорогу. Нам некогда было засиживаться. Надо обратно нам пристроиться к обозу на Кавказ.
— У меня к тебе последняя просьба. — на прощанье, сказал Гурей. — Когда будет собираться Патриарший Совет, то меня, пожалуйста, больше не приглашайте. Ни хочу, чтобы меня отговаривали.
— Хорошо! — согласился Силантий Парфёнов. — Так и сделаю, только ты подготовь к этому времени документацию и полную передачу церкви новому приёмнику. У тебя есть на это много времени.
Простившись с Силантием Парфёновым, мы ни стали заезжать в Москву. Прямо с Сергеева Посада отправились в Краснодар. В течение дня догнали на большаке несколько крестьянских подвод, которые направлялись в Орёл, не заезжая в Тулу. Нас это вполне устраивало.
Тем более что мне ни очень хотелось заезжать город мрачных воспоминаний. Быстрее надо добраться в Краснодар и начинать подготавливаться к сбору в Старый Хутор. Наверно, придётся весной ехать к нашим родичам в Старый хутор? Зимой холодно и опасно. К тому же на подводе не доехать.
В Орёл приехали ночью. Остановились в грошовой гостинице с клопами и тараканами. С первыми лучами солнца отправились в путь, слегка позавтракали в буфете гостиницы.
Денег осталось мало, а добираться далеко. Силантий Парфёнов предлагал деньги, но Гурей, почему-то отказался. Возможно, что не хотел себя считать должником?
Узелок с продуктами от церковной кухарки Гурей всё-таки взял. Собственно, этими продуктами мы питались в дороге. Кусок варёного мяса, булка ржаного хлеба, соль, две головки лука, четыре помидора и четыре огурца.
Нам этих продуктов хватило на три дня езды. Три дня добирались до Краснодара голодные. У меня часто кружилась голова, едва не теряла сознание. С трудом добралась до монастыря.
— Матушка-настоятельница! Как мы рады, что вы вернулись! — встретили меня монашки у ворот женского монастыря. — Мы волновались за вас. За митрополитом приезжал посыльный из Троице-Сергиевой лавры. Мы ему сказали, что вы отправились к ним с прошением о своей отставке.
— Спасибо, это знаю. — прервала, рассказ монашек. — Вы меня лучше накормите. Голодная.
От сильного голода у меня перед глазами расплывались жёлтые круги, но кушать почему-то совсем не хотелось. Даже питала какое-то отвращение к продуктам.
Однако понимала, что если не поем, то тогда точно потеряю сознание. Пересиливая себя, стала кушать то, что подали монашки к столу. То была ни райская пища из божьего храма в Троице-Сергиевой лавре, но мне надо кушать, чтобы пересилить голод и вернуться в нормальное состояние своей жизни.
Знаю,
